Луна идеально вписалась в его окно, когда часы сменились с одиннадцати пятидесяти семи на одиннадцать пятьдесят восемь. Сидя за своим столом, он почувствовал, что его тянет к ней. Как и всегда. Словно магниты.

На кровати зашевелилась Лейн. Вздохнув, она села, потянувшись. Это было так похоже на ее привычные движения, что на мгновение он подумал, будто проснулась действительно она. Но потом она откинула волосы назад, как платок, и его встретил потусторонний темный взгляд.

– Снова не спится, – сказала она. – Неужели ты не устал?

– Я устал, – признался он.

Это была правда. Колтон никогда в жизни так не уставал. Но именно он сделал это с ней. Он отказался оставить ее в покое. У него было слишком много секретов. Он последовал за ней в Чикаго. Он позволил ей сблизиться с Нейтом.

Он знал, как лучше, но все равно принимал неправильные решения на каждом шагу. И теперь ему предстояло все исправить.

– Ego mittam te, – сказал он. – Я изгоняю тебя.

– Ты пробовал это прошлой ночью. – По взгляду, брошенному на него существом, было ясно, что оно не впечатлено.

– Я попробую снова.

Он не знал, как изгнать зверя. Получалось только ненадолго. В любом случае это не имело никакой пользы. Шиллер, как и другие, пригласил его войти. Там не было необходимости в противодействии.

Лейн сидела на его кровати, скомкав одеяла вокруг талии. Его белая майка была ей слишком велика. Она болталась на ее плече, как будто девушка вцепилась в нее когтями во сне. Делейн была неподвижна. На фоне луны, окрасившей ее волосы в серебристый цвет, она выглядела статуей. Он подумал, что она была больше похожа на икону, созданную для поклонения и жертвоприношений, чем на женщину. Икону для кровавого обряда и свечей.

– Ты пялишься, – сказала тварь в ее теле.

– Ты пялишься, – ответил он. Недостаток сна сделал его раздражительным. Приподняв очки, он пощупал глаза. Никто из других хозяев зверя не произнес ни слова вслух, как только он оказался внутри них. Лейн же не умолкала.

– Ты считаешь меня обескураживающим.

– Да, – устало вздохнул он. Лгать смысла не было.

Наступило молчание. Минуты утекали, как вода в сточной канаве. Бежали от него без возможности восстановления. Существо смотрело на него холодными, нечеловеческими глазами. Заимствованные глаза. Глаза Лейн. В них не было и следа нефрита.

– Почему ты не хочешь рассказать девушке в этой шкуре правду о пруде? – Он замолчал, на полпути потянувшись к раскрытой книге на столе.

– Маленький утопленник, – прошептал зверь. – Слишком боится открыть себя и показать ей, из чего он сделан.

– Что ты знаешь об этом?

– Я знаю очень много, Колтон Джеймс Прайс. – Оно прозвучало радостно. Радо было поделиться. Счастливо выговориться, что получило возможность общаться. – Я разорвал на части многих твоих сверстников. Высосал из них костный мозг. Раздробил ребра и съел их мечты. Жалкие, дикие твари. Никто из них не был так мил, как она. Никто из них не был так силен.

Он встретился взглядом с этими странными, лишенными снов глазами. Его сердце билось так, словно боялось издать звук.

– Et disperdam te.

– Я не буду изгнан простым полукровкой, – рассмеялось холодным, словно мертвая зима, смехом существо. От его улыбки дрожь пробежала по телу. – Но если тебе нравится латынь, то auribus teneo lupum.

Колтон нахмурился, раздумывая над этим, и сказал:

– Ты держишь волка за уши?

– Для полуживого мальчика ты вдвое умнее большинства, – существо издало низкий, довольный звук. Словно мурлыканье кошки.

– Что это значит?

– Другие, которых он послал, – сказало существо. – Все они были олененками.

– Ты хочешь сказать, что Лейн – волк?

Улыбка растянулась, превратившись в оскал, который был почти диким.

– Ты точно знаешь, кто эта девушка. Вот почему ты сидишь здесь. Вот почему мертвые держатся вместе. Ночь за ночью. Смерть за смертью. – Голова Делейн склонилась набок. И снова вопрос: – Почему ты не скажешь ей? Что она есть? Кто ты?

На улице поднялся октябрьский ветер, заставляя деревья трепетать. Он свистел в стропилах. Тени плясали по полу в полосах дикого, колеблющегося мрака.

Глаза Лейн расширились.

– Ты чувствуешь их? Тени? Они сгущаются. – Голос существа упал до шепота. – Им не нравится, что я здесь.

– Мне тоже не нравится, что ты здесь, – сказал Колтон.

– Они хотят, чтобы я ушел. – Из Делейн вырвался еще один смех, высокий и странный.

– Это у нас общее. – Он сглотнул, желая спать от навалившейся усталости, и прижал два пальца к виску. Медленно Лейн поднялась с кровати. Тени задрожали, втягиваясь. Ускользая от тех мест, куда она ступала. Он оставался совершенно неподвижным и наблюдал за ее приближением.

Осторожно она скользнула к нему на колени, упираясь своими в кожу по обе стороны от его бедер. Его фланелевые брюки свободно болтались на ее талии. Он затаил дыхание, когда она взяла карандаш с его стола и засунула его за ухо.

Ужасно медленно она наклонилась и провела губами по разбитому уголку его рта.

– Ты мне тоже не очень нравишься, – прошептало существо ему на ухо. – Но ты пригласил меня. Ты и твои спутники. И теперь мне есть о чем позаботиться здесь, на этом адском свете.

– И о чем же? – спросил он надтреснутым, едва слышным голосом.

Вместо ответа существо сказало:

– Я собираюсь помочь тебе рассказать ей правду. Ты увидишь. Я могу быть благосклонным. Я могу сделать так, что ты получишь все, что хочешь, от хорошенькой маленькой Уэнздей.

Без предупреждения она зажала его нижнюю губу между зубами. Он вскочил под ней, его руки полетели к ее бедрам. Его охватило отвращение, когда она зарычала на него. Игра. Все это было игрой для того существа в ее коже.

Он оттолкнул ее от себя с рычанием, достаточно сильным, чтобы она растянулась на полу. Ее копчик глухо стукнулся о твердое дерево. Завтра на этом месте будет синяк, сердитый и темный, но пока существо у его ног казалось совершенно невозмутимым. В ее темном, как у змеи, взгляде мелькнуло веселье. Ее улыбка была жестокой, кривой.

– Так легко дергать тебя за ниточки, марионетка.

– Скажи мне, почему ты здесь, – потребовал он.

– Потому что, – ответило существо, – как и ты, я ищу своего брата. – Смеясь, Делейн начала карабкаться вверх, ее конечности были расположены под разными углами, волосы рассыпались бледными паутинками. Его сердце заколотилось так высоко в горле, что Колтон подумал, что задохнется.

– Хватит, – сказал он. – Affatim.

– Тебе не надоело спорить со мной, Си Джей? – Она моргнула только для вида.

– Sed non obligant. – Прощание на ночь, а не навсегда. Он повторил это еще раз, для убедительности, на этот раз четче, чем раньше. – Sed non obligant.

Последовал вздох. Делейн вздрогнула. Ее глаза закатились за веки. На этот раз она упала с изяществом. Как сказочная дева, околдованная ядом. Укол пальчиком. Такая маленькая. Ее глаза дрогнули, тяжелые от сна.

– Колтон?

Он был рядом с ней через секунду, обхватив ее рукой за плечи.

– Ты упала прямо с кровати. – Ложь. Снова ложь. Он так устал лгать ей. – Плохо сработано, Уэнздей.

– Хм. – Она потерялась в дымке сна, уткнувшись лицом в его грудь. Ее дыхание, низкое и медленное, касалось его. Он забрался в постель рядом с ней, замечая тиканье часов, опускающуюся луну, розовый румянец на ее щеках. Тени толпились, приближаясь, и он почувствовал себя одним из этих теней, прижавшимся к ней, отчаявшимся и испуганным.

Он осознавал иронию. Осознавал, каким эгоистом был. Искал утешения у нее, когда это была его вина, только его вина. Но он бы провел всю свою жизнь, прижимаясь как можно ближе к ее теплу. Он не мог остановиться сейчас.

– Кажется, я упала с кровати, – пробормотала она, и тут он вспомнил, что она не слышала – оставила свой имплант на тумбочке у его кровати. Зевнув, Делейн прильнула к нему, поглаживая себя по спине. – Завтра у меня будет ужасный синяк. Я уже чувствую это.