А на этот раз они будут ночевать в лесу. На берегу реки. В Кошмарный День. Поджидая водяного. Рядом с ходящими в темной воде огромными сомами.

Чего тут бояться-то?

Астрид так и сказала, когда к реке пришли Кланос и Эстур со спальными мешками. Маленькую Уберту ночевать в лесу не отпустили. А вот Астрид отпустили, хотя она младше Уберты на целых три луны.

Это потому что мама доверяет Астрид и уважает ее силу.

Жирный Огус тоже принес спальный мешок и целую гору всякого пожевать. А Пирилла явилась в сопровождении красивой собаки с золотистой шерстью — фамиллиара ее мамы. Разговаривать она не умела, потому что мама Пириллы всего лишь бакалавр, но смотрела так, словно с Пириллой сама мама и пришла.

И это сразу испортило всем настроение, потому что понятно же, что при таком соглядатае ничего интересного не случится. Пирилла — дура, не могла сказать, что просто идет ночевать к подруженции какой-нибудь. Одиннадцать лет дылде, осенью уже в КА учиться будет, как и Кланос, а все такая дура.

— Да она сама заподозрила, — шепнула Пирилла, панически оглядываясь. — Я ей сказала, что с ночевкой пошла, а она отправила проводить. Ну я и сказала правду…

Астрид поняла, что опять ей придется спасать положение. И пока остальные раскладывали плед, чтобы делать вид, будто у них пикник, Астрид слетала домой и нашептала Тифону, что видела у реки очень красивую даму. И между прочим, тоже фамиллиара, поэтому умную.

Как и Снежок с Сервелатом, Тифон иногда общался с противоположным полом. Но будучи фамиллиаром, очень редко мог найти себе ровню. Кого-то, с кем можно не просто побегать наперегонки, но и побеседовать о чем-нибудь.

Нет, собаки, конечно, беседуют друг с другом. Нюхают задницы и все такое. Но Тифон-то и разговаривать умеет, и в политике разбирается, и даже книжки иногда читает.

Так что он сразу заинтересовался и пошел знакомиться.

Тифон был очень представительным псом. Он чинно вышел на крыльцо, вывалялся в пыли, подумал, сходил к коровнику, вывалялся в коровьих лепешках, потом снова в пыли и траве… Астрид услышала, как из окна кабинета орет папа…

— …Я сколько раз говорил: не буду я оценивать ЭТО!.. — донесся гневный крик. — Домой в таком виде не заходи!..

Астрид поняла, что все на мази, и вприпрыжку побежала обратно, чтобы ее ни в чем не заподозрили. А через несколько минут явился и Тифон — при полном параде, благоухающий как последняя псина.

Собака мамы Пириллы, конечно, мимо такого пройти не могла. Они немного пообщались, Тифон с явной гордостью сообщил, что он фамиллиар, знаете ли, лауреата премии Бриара, и очень скоро они удалились вверх по реке, гулять. Собака мамы Пириллы только гавкнула Пирилле что-то, и та закатила глаза.

Вот теперь охота началась по-настоящему. Только сначала все перекусили, раз уж разложили провизию. Да и вообще пикник на берегу реки и сам по себе неплох.

— Давайте пожарим сосиски, — предложил жирный Огус. — На костре.

— Хорошее предложение, — согласился Кланос. — Дегатти, ты умеешь дышать огнем?

— Я тебе не дракон, — сказала Астрид. — У меня только Луч Солары, а он не поджигает дерево… наверное… попробую…

Она попробовала, но Луч Солары, конечно, ничего не поджег. А ведь Астрид просила маму купить ей Цепную Молнию.

Молния бы подожгла. Молния бы всё подожгла. И всех.

А Луч Солары хоть и кудесный, но по-своему гоблинный, потому что остальные дети не верят, что он жжет демонов. Они думают, что это просто такой фонарик, мелкое-мелкое Ме. А Астрид не может доказать, потому что из демонов вокруг только она сама, да мама еще. А светить в маму она не собирается, а на нее саму Луч Солары не действует, она проверяла.

Ну и ладно, ну и подумаешь.

— Тогда спичками, — потряс коробком Кланос.

— А чо ты до меня доколупался, если у нас спички есть? — не поняла Астрид.

— Ну так… думал, у тебя колдунство какое есть.

— У меня есть колдунство. Но мало пока. Ща попробую…

И она стала смотреть на кучку хвороста и сухой травы, которую собрали Эстур, Огус и Пирилла.

— Гори… — бормотала она. — Гори…

Трава загорелась. Ее поджег Кланос.

— Эй!..

— Да тебя, может, до утра ждать пришлось бы, а сосисок уже сейчас хочется!

Астрид согласилась, что это разумно, хотя и обидно.

В Кошмарный День положено рассказывать страшные истории. Когда солнце коснулось земли, дети расставили сети, положили в них кусок сырого мяса, который Кланос принес в пакете, рассыпали еще какую-то волшебную приманку, которую тоже притащил Кланос, а сами залезли в спальные мешки и стали ждать. А пока ждали — рассказывали страшные истории.

— …И когда мальчик с девочкой думали, что уже спаслись, когда они прибежали домой и заперлись, то увидели, что все картины в доме стали Той Самой Картиной!.. — шепотом говорила Пирилла, освещая себе лицо светильной чашкой. — Они побежали по коридору, и на каждой картине фигура была все ближе, и ближе, и ближе… А потом фигура стала совсем близко… а потом стала пустой. Свет в доме померк, а потом снова загорелся… а мальчика с девочкой уже не было… Только в пустой раме на стене было кровавое пятно…

Астрид задрожала от того непередаваемого чувства, когда вроде и страшно, а почему-то приятно. Она зарылась поглубже в спальный мешок и немножко пожалела, что они сейчас здесь, в лесу, а не дома.

— Это что, — отмахнулся жирный Огус, снимая с веточки сосиску. — Вот я расскажу, вы обмараетесь. Знаете ли вы о Кьянтеркобелико, что живет между теней, среди отражений и там, куда вы сейчас не смотрите? Он может быть где угодно, даже прямо у вас за спиной, но он исчезнет, если повернуться и посмотреть. Это значит, что вы его ничем не разозлили. Потому что если вы его все-таки видите… вам конец.

— А как он выглядит-то? — скептично спросил Кланос, который все время говорил, что страшные истории — это для малышни, а он из них давно вырос.

— Как веревочный человечек с чьей-то головой. Когда Кьянтеркобелико кого-то уносит, то снимает с него голову и надевает вместо своей.

— А как его можно разозлить?

— А для этого надо просто… съесть последний кусок трапезы!

Эстур, который как раз взял последнюю сосиску, дико заверещал и отбросил ее. А жирный Огус довольно засмеялся и сказал:

— Нет, конечно. На самом деле Кьянтеркобелико злится, когда люди видят много того, чего им видеть не следует. Проникают в места, где им не следует быть. И уносят оттуда то, что им не принадлежит.

— Воры, что ли? — фыркнул Кланос. — Шпионы?

— Не-е-ет. Он злится на тех, кто ищет неприятностей. Кто ищет нечисть, запретную магию, другие миры… Кто ночью охотится на водяного, например…

Теперь немножко страшно стало даже Кланосу. Хотя Астрид подозревала, что ему с самого начала было страшно, просто он крепился. Сама она давно уже залезла в спальный мешок как можно глубже и делала вид, что просто дремлет от их пресных историй.

Вообще-то, писать уже хочется… Но для этого надо вылезти из мешка и одной пойти куда-нибудь в кустики… в темноту…

Вообще-то, она демон, и ей необязательно писать. Астрид повторяла это себе раз за разом, но действовало это наоборот, и хотелось только сильнее.

— Я пойду, — наконец не выдержала она.

— Я с тобой! — быстро сказала Пирилла.

Вместе было не так страшно, но они все равно постоянно окрикивали мальчишек, чтобы те не подходили!.. но и не уходили далеко… Чтобы знали, что они тут, и не боялись.

Луны-то сегодня не было. И звезды все прятались за тучками. Ночь выдалась не так чтобы холодная, но и не очень теплая. Дул ветерок, по воде бежала рябь, чуть слышно шелестели камыши… кто там в них ходит?.. а, тоже просто ветер…

Вдалеке квакали лягушки, и как-то очень злорадно они квакали, жутко, угрожающе. Как будто рассказывали водяному, что вот, сидят тут на бережке пятеро детей, подстерегают его с сетями и приманками… и не знают, что сами будут поздним ужином для водяного!.. детки, фаршированные сосисками и жареной рыбой…