— Это очень глубокая мысль, — сказала Юмпла. — Хочешь помогать мне? Ты мог бы сделать счастливыми очень много детей. И это похоже на игру.

Дракончик, конечно, захотел.

Детские письма были самые разные, и самыми разными были просьбы. Чаще всего просили игрушки или сладости, но многим хотелось чего-то другого, чего-то большего.

Иногда чего-то такого, что даже богиня не могла дать.

— «Бабушка Юмпла, подари мне, пожалуйста, дальнозеркало!» — с выражением читала Вероника, которой больше всего нравилась эта часть работы. — «Пожалуйста! Будь асторожна, когда его принесешь, во дворе большая собака! Она не умеет летать, но очень высоко прыгает! Будь осторожна!!!!!!!!!»

— «Бабушка Юмпла, прошу тебя сильно так что сильнее не бывает принеси подарки маме и папе а мне не надо у меня все есть только маме и папе принеси а то мне мама и папа подарки дарят а им кто? Только на тебя вся надежда. Я оставила для тебя конфеты на подоконнике только все не ешь это мой подарок. Не забудь закрыть окно когда прилетишь а то сквозняк».

— «Бабушка Юмпла, я не была хорошей девочкой в этом году. Я разбила мамину крушку и еще с сестрой подралась, два три раза за волосы ее дернула. Я пойму, если ты мне ничего не принесешь. Прости, я в будущем году буду лучше».

— «Бабушка Юмпла, Я не знаю, что Мне подарить!!! Предумай сама!!! Но если ничего не предумаешь, то ничего!!! Я не обижусь!!! Печенью можно съесть, это Мой подарок Тебе!!!»

— «Бабушка Юмпла, я знаю, что это трудно, но можно мне на Добрый День нового папу? Мой нынешний колотит меня и маму, когда пьет».

На последнем письме взгляд Юмплы стал печален. А Вероника с надеждой открыла ее мешок с подарками, но нового папы там, конечно, не нашлось.

— Я все сделаю! — сказал дракончик, прыгая в окно, но его тут же схватили за хвост.

— Это будет очень необдуманным поступком, — сказала Юмпла.

— Да делов-то — пырнуть и все! У меня нож есть!

— Тебе еще многому предстоит научиться, если хочешь стать свейнаром.

— Я стану свейнаром?! — аж засветился от счастья дракончик.

— Если будешь хорошим.

Но пока Юмпла объясняла дракончику, почему нельзя пырять даже очень плохого папу, в дом проскользнула Астрид. Она нашла на тахте нажравшегося в Добрый День дядьку и пихнула его деревянным мечом. Тот проморгался, уставился пьяными глазами на крылатую девочку и промычал:

— Бе-е-е-есы-ы-ы…

— Меня тут из Паргорона прислали, — шепнула Астрид ему прямо на ухо. — Просили передать, что у тебя лимит кончился. Еще раз что плохое сделаешь — тебя бушуки в Банк Душ заберут. Подари жене и сыну… детям, сколько их там у тебя, подари им чо-нибудь хорошее. И не колоти. А то енот тебе.

Она ткнула пьяному дядьке пальцами в глаза и со смехом улепетнула. Юмпла строго покачала головой, пряча улыбку.

Постепенно Астрид заметила, что Юмпла лишь изредка в самом деле оставляет что-то на подоконниках. Да и съеденные ею печенья на самом деле остаются нетронутыми. А в тех случаях, когда дети не спали, когда ждали ее прибытия — ее никто не замечал. Она повисала у подоконника, читала письма, иногда входила в комнату — никто в упор ее не видел.

Астрид и Веронику тоже не видели. Они даже проверяли — рожи корчили, жопы показывали… ладно, это только Астрид делала, и сразу же получила затрещину.

— Тебя я в свейнары не возьму, — спокойно сказала Юмпла.

— Да я и не хотела, я Светоносной буду.

— Нет, тебе прямая дорога в трикстераты, раз ты так себя ведешь.

— Да не!.. — возмутилась Астрид. — Я героиней буду!

— Героини не показывают жопу в окно.

Из уст доброй богини слова «жопа» прозвучало настолько чуждо и странно, что Астрид покатилась со смеху, едва не вывалившись из гондолы. От всех этих чудесных переживаний у нее почти что началась истерика.

Суть Древнейшего, суть Древнейшего!.. она же с бабушкой Юмплой!.. подарки разносит!!!

Вот Вероника на все реагировала так, словно иначе и быть не может. Ну да, она ж мелкая, глупая, у нее мозг с фасолину. Не понимает ничего. Не вдупляет, что одно дело, если дядя Жробис или дядя Фурундарок в гости зашли, это нормально… и совсем другое — если бабушка Юмпла прилетела!..

— Между прочим, здесь сейчас целых две богини, — важно сказала Астрид. — Я тоже богиня.

— Астридианцев, я знаю, — кивнула Юмпла. — Они помнят тебя, Астрид.

— Чо-о-о-о?! А как они… а где они?!

— У них все хорошо. Но они очень далеко.

— А давай к ним слетаем, давай!..

— В Добрый День я навещаю только детей и их родителей. Тех, которые верят в меня или хотя бы обо мне знают.

— А, так вот, значит, да… мелочно.

— Я просто не смогу прийти к тем, кто в меня не верит, — улыбнулась Юмпла. — Прийти такой, какой прихожу на Добрый День. У меня много имен, малышка Астрид, но далеко не под всеми я — добрая Бабушка. Ты не захочешь встретить меня, когда я Иссембрина или Геката. И на Злой День ты меня тоже встретить не захочешь.

Волшебный полет длился уже много часов, но ночь все не кончалась, потому что гондола неслась на запад, убегая от рассвета. Астрид в школе рассказывали про суточное вращение Парифата и что когда на одной его половине утро, на другой — вечер, а еще рассказывали, что Мистерия совсем немножко к западу от нулевого меридиана и линии перемены дат, поэтому в ней раньше всего начинаются праздники и новый год. Но теперь они неслись над Мирандией, а она — Астрид помнила по урокам естествознания — тоже рядом с нулевым меридианом, только уже к востоку, и здесь новый год начинается позже всех. Значит, скоро они вернутся домой.

А еще Астрид заметила, что бабушка Юмпла сильно изменилась. В начале пути она казалась скорее тетей, чем бабушкой — седой, но не очень-то старой и даже немножко красивой. К концу же… она скрючилась и покрылась морщинами, глаза затянуло бельмами, а волосы поредели. За одну, хоть и очень длинную ночь она состарилась лет на сорок.

— Не волнуйся за меня, — сказала Юмпла, поймав тревожный взгляд Астрид.

— А ты не помрешь на моих глазах? — с беспокойством спросила девочка.

Богиня рассмеялась уже беззубым, сморщенным ртом.

— Помру обязательно, только не на твоих глазах, — сказала она. — На рассвете, когда наступит новый год. Есть боги смерти, а есть боги роста и увядания. Но с первым криком петуха я рожусь снова, и буду совсем маленькой.

— Ого-о-о-онь… — протянула Астрид, не зная, восхищаться или ужасаться.

— Огонь, — согласилась Юмпла. — И час моей смерти приближается. Веди себя хорошо в новом году, Астрид. А ты, Вероника… не призывай меня больше. А то в Злой День я сама к тебе приду.

— Ладно, приходи, — обрадовалась Вероника.

— Дура, она тебя сожрет! — стукнула сестру в плечо Астрид. — Она же богиня ведьм!

— Я не дура! — обиделась Вероника.

— Не обижай сестру, Астрид, — попросила Юмпла. — Я провижу, что ты гораздо лучше, чем могла бы быть. И все же ты можешь стать еще лучше. Иначе в Светоносные тебя не возьмут.

Впереди показалась пылающая красная линия. Откуда-то Астрид поняла, что это нулевой меридиан, и за ним уже давно Примадис, Первый День. А с этой стороны все еще Добрый День, но и здесь он почти закончился, на востоке алеет рассвет…

— Пришло время прощаться, — спокойно сказала Юмпла. — Но я еще ничего не подарила вам, девочки. Что вы хотите получить на Добрый День?

Астрид и Вероника в отчаянии переглянулись. Решать-то надо быстро, время почти истекло! Что ж бабушка Юмпла до последнего-то молчала?!

— А можно с папы снять проклятье? — выпалила Астрид.

— Да! — присоединилась к ней Вероника.

— Можно… но вы уверены, что именно это хотите на Добрый День? Я могу исполнить любое ваше желание.

Астрид и Вероника переглянулись и кивнули друг другу. Астрид пожала плечами и сказала:

— У меня все есть. Просто пусть папа не умирает.

— Он и так бы не умер… но будь по-вашему. Когда вы проснетесь, он будет здоров и вполне человек.