— Так ты не знала? Ну, что мы так можем… Сталин, что, не сказал тебе?
— Нет.
Негритянка вздохнула.
— Наверно, я выдал секрет. Ну, теперь ничего не поделаешь… Ладно посылку давай мне.
— Э, нет!
За последнее время люди слишком много обманывали меня, притворяясь тем, кем не являются. Своим глазам я ещё верю — кое-как — но уж этой болтовне про превращения — увольте!
— Превратись обратно в Элвиса.
Негритянка недовольно запыхтела.
— Не веришь мне, значит?
— Прости, но пока оснований не вижу, чтоб верить.
— А если я обратно превращусь, опять отключишься?
— Нет! Обещаю! Все силы в комок соберу и…
— И чтобы не кидаться! И не лапать! А то знаю вас, девчонок!
Я сунула кисти под ляжки.
— Ну ладно.
Негритянка убралась в другую комнату. Через пару минут из-за той же двери вошёл Элвис.
Так, стоп!
А он ли это?!
Или снова лишь кто-то похожий?
Сомнение в том, что я лицезрю настоящего Элвиса, придало мне сил, чтобы удержаться от очередного приступа неадекватного поведения и сказать:
— Нет-нет, так не годится! Она вышла, он вошёл… Вы, что, серьёзно?! Вы тут думаете, я в это поверю?!
Элвис взглянул на меня своим фирменным взглядом — таким мрачно-сонным, густым, очень липким. Кажется, он разозлился, но у меня в животе закружились не бабочки даже, а реактивные самолёты. Лицо и уши мигом покраснели. Стало дико страшно, что он догадается сейчас, чего мне хочется, но в то же время — что не догадается.
— Ты считаешь, я тебя обманываю? — спросил певец ужасно строгим и ужасно сладким голосом.
— Меня последнее время очень часто обманывали… — Пролепетала я кое-как. — Один человек убедил меня, что он — это вы… И вовлёк в большие неприятности…
— И как мне доказать, что я — это я?
— Не знаю… Вы ж бесплатно… не поёте?
— Я пою, когда хочу, — ответил Элвис. — Уж тем более, дома у себя.
И тут он и правда запел на мотив «Вернуть отправителю»*:
Коробку дал тебе Стааалин
Ко мне свезти её.
Приказ довольно банааален —
И вот мы здесь вдвоём.
Так что ж ты тупишь?
Отдааай посылку.
Давай сюда.
Отдааай посылку!
Блин, что за ерунда!
На последних строчках он сделал несколько таких забавных движений — точь-в-точь как фильме «Девушки, девушки, девушки». Это было так по-элвисовски! И в то же время… так подозрительно! С чего бы певцу с мировым именем устраивать тут передо мной весь этот концерт? Ради какой-то дурацкой посылки от Сталина? Ради глупой коробки от бункерного тирана?
Нет, что-то здесь не чисто! Может, кто-то снова Элвисом прикидывается? Может, спецслужбы посылкой хотят завладеть? Наши? Или русские? Не знаю, всё равно.
— Сэр, — сказала я, собрав все силы и почти прекратив ёрзать по дивану. — Без сомнения, вы великолепны. Однако у Элвиса Пресли очень много подражателей, и некоторые из них даже очень преуспели в этом деле. Я, конечно, очень извиняюсь, но откуда мне вообще знать, в чьём я доме? Да, в обморок я хлопнулась у дома адресата этой посылки. Но сюда меня уж без сознания принесли. Может сутки прошли, я не знаю.
— Ты невыносима! — рявкнул Элвис. — Каких доказательств тебе вообще надо, в конце-то концов?!
— Если вы утверждаете, что можете превращаться в других людей, то сделайте это на моих глазах, — услыхала я собственный голос (и даже чуть-чуть удивилась своей этой наглости).
— Тебе это не понравится.
— Если я отдам посылку не тому, и товарищ Сталин наведёт ракету с атомной бомбой на мой родной дом, мне это не понравится ещё больше.
— Ладно. Смотри. Я предупредил.
С этими словами то ли Элвис, то ли тот, кто притворялся им, потёк. Да-да, в прямом смысле! Словно снеговик, вынесенный под солнце из холодильника, на глазах он начал разжижаться. С рук, с лица, с груди закапали на пол жидкие капли чего-то, похожего на машинное масло. По ногам заструилось с боков. Глазные яблоки вылились из глазниц в месте с тем, что текло, словно слёзы. Секунд через пять у Элвиса уже не было ни пальцев на руках, ни ушей, ни носа. Ещё через десять самое красивое в мире тело стало похоже на обмылок. Ещё через пять — на огарок свечи. Зрелище это было настолько кошмарным, что я не могла оторвать от него глаз. Лишь тогда, когда на полу осталась лужа масла с валявшимися в ней белой рубашкой и чёрными брюками, я сумела перевести дух. Набрала воздуха в лёгкие, открыла рот, хотела окликнуть кого-нибудь… И тут снова «зависла», увидев, что жирные капли опять собираются в кучу. Теперь я будто видела горение свечи в обратной промотке: загадочная жижа начала обретать форму. Около минуты у неё ушло на то, чтоб снова принять облик человека. Сперва это был некий абстрактный слепок, словно бы заготовка скульптора. А ещё секунд через пятнадцать передо мной предстала Мерилин Монро. Правда, полностью голая.
— Как видишь, одежду процесс трансформации не затрагивает, — сказала она, подбирая с полу шмотки Элвиса и ими прикрываясь. — Я бы принял облик Сталина, но подумал, что вид голого мужчины тебя смутит. Впрочем, если хочешь…
— Нет, не надо!
После всего увиденного кошмара ещё только голых мужиков мне не хватало!
— Я могу принять знакомый тебе облик прямо здесь.
— Нет-нет! Не надо! Я не буду на это смотреть, ни за что!
Мерилин криво ухмыльнулась.
— Ну так что, теперь ты веришь?
— Пожалуй…
— Вот и славно. Теперь я, значит, выйду, превращусь обратно в Элвиса, а дальше ты посылку мне отдашь. Договорились?
— Д-да… Хорошо…
Мерилин Монро ушла. Я проводила её виляющую голою задницу диким взглядом и осталась сидеть на диване в полнейшем недоумении. Не могу сказать, чтобы я размышляла над увиденным. У меня просто не было мыслей. А слов уж — тем более.
74. Я получаю конфету
Когда Элвис вернулся, одетый всё в ту же рубашку и брюки, я открыла сумку и послушно отдала ему коробочку.
— Так она была в сумке? И всё? — Удивился артист. — Чёрт, если бы я знал, то просто взял бы эту сумку и достал посылку сам, а не устраивал бы всю эту комедию. Думал, она меньше и изящнее. Думал, ты на себе её спрятала где-то, в лифчике, может…
Я поняла, что только что утратила блестящую возможность заставить предмет моих снов обыскать меня. Чуть не расплакалась от огорчения.
Элвис, тем временем, уже нажал на кнопку вызова в переговорном устройстве. После двух гудков на экране возник того, кого он именовал «Джо». Они тут же поздоровались как старые друзья.
— Где ты выискал эту девчонку? Она чуть с ума не свела меня! Еле вырвал у неё эту штуковину!
— Она немного чокнутая, знаю. Но такие обычно надёжнее. А ещё они упорные.
— Из какой дырки ты её вытащил?
— Из тюрьмы. Она сидела там за подготовку покушения на меня. Ты в курсе, что ваши спецслужбы заморочили голову ей и еще нескольким твоим поклонницам, чтобы сделать теракт их руками?
— Ого! Манчжурская кандидатка? — Элвис оглянулся на меня.
— Вроде того… Эй, она, что, с тобой рядом?
— Ага.
— Какого чёрта?!
— Ой, да ладно, Джо! Ты послал её ко мне, так что наивно было бы думать, что она останется совершенно не в курсе дел. К тому же так вышло, что я показал ей, как трансформируюсь… Думал, она и так знает.
— Болван!
— Ну просто, Джо…
— А, ладно… Всё равно у всех этих секретов вот-вот выйдет срок годности. Ладно, открой коробку, отдай ей вознаграждение и выпроваживай. И хватит по-английски говорить!
— Как открыть-то?
— Подковой твоей.
Элвис поднёс с коробочке находящийся на его мизинце перстень с подковой. Она тут же открылась сама. Из коробки выпала советская конфета в голубом вощёном фантике. На фантике были четыре медведя в лесу. Я их где-то уже видела. Но где?
— Это тебе.
— Да… Спасибо… А что там в посылке-то было?
— Так конфета и была. Ты, что, не видела?
