Духовенство было осыпано почестями и пользовалось множеством привилегий, светское же сословие было отстранено от всех мало-мальски важных государственных должностей.

Несмотря на все эти вопиющие несправедливости, общество крепилось и не смело гласно заявлять своих неудовольствий даже тогда, когда имело на то полную возможность, а именно в 1821—1822 гг., когда Неаполь и Турин сделали воззвание к свободе.

Едва австрийские войска успели усмирить восстание этих двух итальянских провинций и Рим вздохнул свободно после всех своих опасений, как двор, не желая принять во внимание спокойствие населения среди этого всеобщего брожения умов, учредил инквизицию с целью отомстить народу за все его тайные помыслы и желания; инквизиция эта породила ту страшную ненависть между партиями, которая вскоре должна была принести кровавые плоды.

Пий VII скончался в 1823 году, преемником стал Лев XII.

Папа этот, не знавший границ мерам, принимаемым им против приверженцев свободы, послал губернатором в Романью Риварола, который был там в одно и то же время и судьёй, и обвинителем; он по одному подозрению отправлял в ссылку или заключал в тюрьму, не принимая в соображение ни звание подсудимого, ни его лет, ни даже безупречную жизнь.

Новый папа, преследуя свободу общественного мнения, препятствовал также всеми силами успехам цивилизации; с этой целью он уничтожал суды в уездах и округах, покровительствовал инквизиции и восстановлял старые, отжившие привилегии средних веков. Он дал духовным лицам право разбирать дела и тяжбы мирян, ввёл в университеты и судебные места латинский язык; общественное образование и все гражданские благотворительные учреждения находились под непосредственной опекой священников.

Папе казалось, вероятно, что Риварол недостаточно притеснял романьольские провинции, и он для подкрепления дал ему экстраординарную комиссию, составленную из священников и чиновников; эта комиссия в течение нескольких лет так опустошила провинции, что память об этих бедствиях не изгладилась ещё и до сих пор.

Преемником Льва XII был Пий VIII, который, подобно своему предшественнику, ничего не делал, чтобы уменьшить общественные страдания. Незадолго до его смерти во Франции вспыхнула революция 1830 года, породившая смуты и во многих государствах Европы.

Население Римской области воспользовалось тем временем, пока престол был не занят, для того чтобы улучшить образ правления. Свободная власть от Болоньи и до самой столицы была низвергнута; она пала без сопротивления со стороны подданных. Правительство не в силах было бы подняться, если б Австрия со своими войсками не пришла ему на помощь. Но это государство, сдерживая народное волнение, присоединилось, однако, к Франции, Англии и Пруссии, чтобы побудить Григория XVI улучшить форму правления и тем обезопасить государство от новых смут. С этой целью представители четырёх корон составили 21 мая 1831 года дипломатическую ноту, в которой в числе других реформ предлагалось: допущение мирян ко всем гражданским административным и судебным должностям Церковной области; избрание представителями народа муниципальных советов, которые сами уже будут назначать провинциальные советы, эти же в свою очередь должны выбирать высшее правительство, которое должно иметь местом пребывания Рим и заведовать составлением росписи государственных военных и гражданских расходов и погашением государственных долгов.

Когда был обнародован этот весьма немаловажный политический документ, сердца папских подданных наполнились надеждой.

Сам первосвященник возвещал, что эти улучшения должны быть началом новой эры.

Но скоро лопнули все упования, потому что в изданном 5 июля эдикте не было упомянуто ни слова ни о муниципальных выборах, ни о верховном государственном совете, ни вообще даже о каком-либо учреждении, свойственном умеренной монархии. Однако австрийцы были ещё в Ломбардии, городская стража и охранение порядка были поручены гражданской милиции, организованной с утверждения и одобрения правительства, и повсюду царствовало полное спокойствие. Тогда сочли полезным сделать законную попытку: провинции послали в Рим депутации, составленные из самых образованных, почтенных и благонадёжных лиц, чтобы они испросили у государя-папы обещанные учреждения, которые должны были бы ввести правильные отношения между подданными и представителями управления. Но двор, который терпеть не мог городской гвардии, так же как и всяких других нововведений, как бы они ни были умеренны, и не думал удовлетворять этих прошений.

В это же самое время кардинал Альбани собрал в Римини шайку головорезов и с помощью их принялся водворять в провинциях прежний деспотизм. Тогда наступило время господства этого грубого и кровожадного отребья общества, величаемого папскими волонтёрами, и готового на убийство всякого человека, слывущего мало-мальски за либерала. Десять лет провинциями правили не святой отец, не Рим и не кардиналы, а это подлое и страшное учреждение. Военный полевой суд беспрерывно приводился в действие; вынося приговоры без соблюдения необходимых форм процесса и без защитников, они приговаривали беспрестанно множество народа к тюрьме, ссылке, смертной казни и лишению прав и имущества.

Следует ли удивляться, что против подобного отчаянного положения вещей можно было возмутиться? Нас упрекают в том, что мы требовали улучшений и реформ с оружием в руках? Но мы умоляем всех государей Европы и всех их советников понять, что нас к этому побудила крайняя необходимость и что у нас не было никакого законного пути и средства выразить наше желание, не имея никакого представительства, ни даже просто права обжалования; мы были доведены до такого положения, что всякое ходатайство и жалоба считались преступлением: оскорблением его величества. Наши стремления чисты, в наших видах одинаково сохранено достоинство апостольского престола, как и права родины и человечества.

Мы почитаем священную иерархию и всё духовенство, мы надеемся, что оно познает всю ту благородную цивилизацию, которая заключается в католицизме, и потому, чтобы наши требования не были истолкованы неправильным образом в Италии и в Европе, мы громогласно исповедуем наше уважение к верховному главенству папы как представителя всемирной Церкви безусловно и без всякого изъятия. Что же касается повиновения, которым мы обязаны ему, как светскому владыке, вот в чём заключается программа наших просьб и стремлений:

«Чтобы он даровал амнистии всем политическим преступникам от 1821 года и до настоящего времени.

Чтобы он дал нам свод гражданских и уголовных законов наподобие сводов других европейских государств, допустив вместе с тем гласность судопроизводства, суд присяжных и уничтожение конфискации и смертной казни по политическим преступлениям.

Чтобы духовные суды не имели никакого отношения к мирянам и чтобы эти не подчинялись духовной юрисдикции.

Чтобы государственные преступления рассматривались в обыкновенных судах и по общим формам обыкновенного судопроизводства.

Чтобы муниципальные советы избирались свободно самими гражданами и чтобы этот выбор шёл на утверждение государя; чтобы эти советы избирали советы провинциальные, а эти последние представляли выборные списки верховному главе, и он сам уже назначал из них состав верховного государственного совета. Чтобы этот верховный государственный совет имел наблюдение за государственными финансами и долгами, чтобы ему было предоставлено право окончательного решения в делах государственных доходов и расходов и право совещательного голоса во всех остальных делах.

Чтобы все военные и гражданские должности и чины предоставлены были исключительно мирянам.

Чтобы народное просвещение перестало состоять в ведении епископов и духовенства, с оставлением в их распоряжении духовных школ.

Чтобы цензура ограничилась наблюдением за оскорблением божества, католической религии, государя и частной жизни граждан.

Чтобы иностранные войска были уволены.

Чтобы была учреждена городская стража, обязанная следить за сохранением порядка и соблюдением закона.