— Моему будут малы, — Арета покачала головой. — Но я возьму две пары. У моей приятельницы как раз родилась двойня.

— Только одни остались, — ответила швея и, пока Арета повернула голову в сторону, выглядывая, не натворил ли чего Петро, незаметно сунула маленький бумажный свёрток ведьме в сумку.

— Благодарю вас! — сказала Арета на прощание и побежала спасать продавца свистулек.

С остальными покупками пришлось побегать туда-сюда по торговым рядам, выбирая наиболее подходящие по соотношению цена-качество товары.

В подарок Асе ведьма купила белоснежную пуховую шаль и новенький глиняный котелок с ручкой.

Вернувшись в апартаменты, Арета ощутила щемящую тоску в груди. Да, жизнь потихоньку налаживается, но как же больно быть обманутой!

Пока Петро плескался в ванне, Арета плакала в спальне. Боги, она же поверила, что с ней случилась та самая любовь, которая сильнее трудностей, которая пройдёт через время и лишь окрепнет. А в итоге… скребущее по нервам чувство разбитости и несправедливости.

Чего ещё было ждать от Паршуты?

С другой стороны, разве лучше было бы жить в неведении, пока покорённая во всех смыслах рыжая ведьмочка не надоест Его Величеству?

Так что в этот раз сестра в какой-то степени оказалась полезна. Раскрыла Арете глаза.

Зато от Ричарда она ждала явно другого. Уж точно не осознания, что она очередная «одна из». Больше всего Арету задело его равнодушие к смерти пусть не родившегося, но всё-таки родного ребёнка. А ещё точь-в-точь такие же слова любви король нашёптывал Вивьен. Настоящий конвейер из кратковременных возлюбленных. Надо же как-то развлекаться молодому привлекательному монарху.

Вот и вся любовь.

Побег Ареты пробудил в Ричарде охотничий инстинкт, и остаётся надеяться, что скоро Его Величество остынет и переключится на другой объект.

Вдруг в плечо ей врезался магический вестник. Это означает лишь одно: Ричард узнал данное ей богиней имя.

Пустой лист, сотканный из магии, растворился в воздухе.

И что это значит?

***

Алексей посадил своих будущих жильцов в крытую повозку. Сказал:

— Ехать шесть часов. Доберёмся только к ночи. Можете поспать, если укачает.

Вскоре Петро сладко засопел, по привычке свернувшись клубочком, хотя день стоял тёплый. А Арета перебралась вперёд к Алексею. Всё же за приятной беседой мрачные мысли меньше лезут в голову.

Ася, раздобревшая, румяная и в фартуке выскочила из дома, а увидев гостью, расплакалась.

— Забава… Живая! — и от души обняла ведьму.

Они не были близкими подругами, но жители Снегирёвки Забаву любили. За готовность помочь, за неизменную честность, за чистоту души. В общем, все видели от неё только добро, и никогда — зла.

Асе ведьма пару лет назад отказалась варить приворотное зелье и проводить ритуал на удачу в любви, но зато простой человеческий совет помог, и в итоге у девушки с Алексеем всё сложилось как нельзя лучше.

— Мальчишки у нас родились в марте, — поделилась радостью Ася, хотя Арете почудились нотки грусти в её улыбке и взгляде. Или это всё сумерки? — Платон и Игнат. Как раз только что уложила их. Ой, что же мы стоим-то! Проходите-проходите, чаю попьём с коврижкой…

Известию, что Забава останется пожить у них, Ася обрадовалась, как заветному подарку.

Атмосфера за столом царила душевная: женщины и поплакали, вспоминая погибших родных и делясь новостями, и посмеялись над бравыми рассказами Петро.

В разгар беседы Ася поделилась наболевшим, из-за чего они забрались так далеко от родной деревни Алексея

— Серафима Никитична не давала мне ничего делать по-своему. Натолкла пюре на топлёном молоке? — не годится! Отнеси свиньям это безобразие! Открытый мясной пирог на бездрожжевом тесте? — «Да кто ж тебя, криворукую, готовить учил?» — спародировала Ася свекровь. — Я плакала каждый день, просила её попробовать мою стряпню, вдруг понравится, а она ругалась, что я только продукты зря перевожу, и Алексеюшке нужна другая, толковая жена. Вот Алёшка и увёз меня. Причём сбегали мы (кому сказать — засмеют!) ночью, через окно, как воришки, — тут она счастливо разулыбалась, глядя на мужа. — Алёшка оставил повозку на выезде из деревни и заранее стаскал тючки с нашим лично нажитым скарбом. Мы и поехали… К утру добрались до Сбруйска, а уже оттуда поехали в противоположную сторону, чтобы подальше.

Тут Алексей решил добавить:

— Нам повезло: здесь мясник недавно помер. А он одинокий был, вот староста и предложил занять его место. Теперь я мясом занимаюсь да плотничаю. Работа есть, дом есть, еды вдоволь.

— А теперь ты, Забавушка, появилась, и у нас есть надежда… — взволнованно прощебетала Ася, но осеклась, не договорив.

— На что? — насторожилась ведьма.

Ася с Алексеем снова переглянулись.

— У нашего Платоши глазки… Они слепые и сильно опухшие. Мы заметили неладное сразу, как он родился. Примочки травницы не помогли, а целитель из Сбруйска содрал с нас четыре злотня, но опухоль лишь на пару дней стала меньше, а потом вернулась. С каждым днём Платоше всё хуже. Даже не ест почти… — рассказала Ася.

— Так что же вы сразу не сказали? — вскочила с лавки Арета.

— Так неудобно дёргать тебя сразу, уставшую с дороги. Завтра хотели… — замялась хозяйка.

— Мама его прям за минуту вылечит! — охотно пообещал Петро, памятуя о своём поистине чудесном исцелении. — Как новенький будет!

— Неси его сюда, — попросила ведьма и проверила свой магический резерв: несмотря на физическую усталость, тот был полон. Вот уже полдня как она сняла кольцо-личину, поэтому ничто больше не высасывает её силы.

Когда Ася принесла спящего малыша, Арете стало ясно, что ребёнок плох. Совсем плох. Приедь она на неделю позже, могло быть уже поздно.

Зато, как только ведьма поделилась с ним магией жизни, мальчонка начал высасывать её почище хрустального отзеркаливающего артефакта-браслета.

— Ребёнка ещё в утробе прокляли, — выдала Арета после того, как просканировала ауру младенца. Сил он забрал немерено и, кажется, даже подрос прямо у неё на руках. А ещё у мальчишки в будущем неплохие шансы стать магом, но об этом его родителям пока ни к чему знать. Сначала пусть выздоровеет. — Проклятье я сняла, опухоль тоже спадёт к утру, но зрение будет восстанавливаться медленно.

Ася упала на колени прямо перед лавочкой, где сидела Арета с Платоном на руках. Женщина сотрясалась в рыданиях, обеими ладонями прикрывая себе рот, чтобы не разбудить громкими всхлипами второго сына.

— До последнего дня за тебя молиться буду… — пообещала она.

Алексей сидел с противоположного края стола и молча тёр покрасневшие от слёз глаза.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась Арета, хотя у самой уже щекотало в носу. — Можете вернуть ребёнка в колыбель. И нам с Петро тоже хотелось бы отдохнуть.

Оба растроганных родителя тут же отмерли, подскочили, засуетились, а через полчаса, после ополаскивания в бане тёплой водой, Арета с Петро уже нежились в мягких, попахивающих печным дымком, постелях.

Каин Шойн метался туда-сюда по королевскому кабинету то хватаясь за голову, то отчаянно всплескивая руками.

— Ты не посмеешь так поступить со мной! — бормотал менталист.

— Не думал, что после нападения заражённых тьмой эта новость вгонит тебя в панику, — Ричард спешно подписывал договора и векселя, хмурясь, что стопка готовых бумаг растёт слишком медленно. Но если не пробегаться взглядом по строкам на листах, можно наподписывать проблем на свою и без того больную голову. А голова болела. Дико. Обо всём сразу. От этого настроение у короля было отвратительное.

— Ты, кажется, говорил, что у тебя на примете есть ещё менталист? — ухватился за последнюю соломинку Шойн.

— Увы, тот студентик не знает меня так же хорошо, как ты, — саркастически усмехнулся Ричард. — Пора расплачиваться за то, что ты панибратски зовёшь меня Ричи.

— О-о-ох! Ну, конечно, нашёл, в чём обвинить своего лучшего верноподданного! Наломал дров ты, а отдуваться мне! Да меня же раскусят, и голову с плеч долой!