— Да, мой король! — она упала на колени возле его ног. — Всё, что я могу, — лишь огрызаться от отчаяния! Когда-то ты говорил мне, что я прекрасно подошла бы на роль твоей королевы. И вот, теперь ты свободен. Так почему обходишь меня вниманием? Что изменилось за время моего отсутствия? Разве я подурнела? Разве дала повод пренебрегать мной?

— Встань, Вив. Меня не трогает твой цирк, — ничуть не проникся состраданием Ричард.

— Птичка нашептала мне, что покои королевы уже ремонтируют. Значит, ты всё-таки собрался жениться. Кто она? — секундная пауза. — А хотя, нет, не говори, я и так знаю: сегорийская принцесса. Я видела её на новогоднем балу — прекрасная малышка. Да только она никогда не научится ублажать тебя в постели, как я. Ты сам знаешь, что никто не сравнится со мной.

— Ты преувеличиваешь свою незаменимость. Но я могу тебе помочь избавиться от одиночества: ты станешь неплохой партией, скажем, барону Коршу или графу Ерге. Или тебе больше по душе мужчины в возрасте, как покойный граф Ларгу?

— В этом весь ты: попользоваться и насильно выдать замуж за кого-нибудь из своих лизоблюдов, — Вивьен по-прежнему сидела на полу, отплёвываясь пропитанными горечью словами и шмыгая носом. — Не завидую этой, как там её… Анне. Для неё весь кошмар ещё впереди. Ты ведь ещё не сказал ей о скорой женитьбе на принцессе? Нет? Ну, конечно… — она вдруг неестественно бодро вскочила на ноги. — А знаешь, что? Я прямо сейчас пойду и пролью свет на её нерадужное будущее!

Ричард одним слитным движением схватил женщину за запястья.

— Ты ни слова больше не скажешь ей, Вив, если не хочешь замолчать навсегда.

— Ну! Давай же! Убей меня! Только сперва у меня есть последнее желание… Я ведь заслужила его, верно? В последний раз будь со мной таким же страстным и ненасытным, как раньше. А потом — делай всё, что хочешь… — она обессиленно припала грудью к груди Ричарда, а его руки обвились вокруг её талии.

Арета отшатнулась назад, обрывая наблюдение, и юркнула в узкий лаз. Серой мышью неслась по проходу, чудом не заблудившись. Паршута, сделав то, о чём, очевидно, договорилась со своей госпожой, не стала препятствовать.

Шойн был прав. Арета сама была права, когда собиралась бежать.

Что ж, узелок с крестьянской одеждой и всем необходимым не зря собран и ждёт своего часа.

Сейчас нельзя плакать. Вот выберется из дворца, скроется ото всех, и тогда даст волю эмоциям. А пока она, как голем, делает то, что давно уже должна была.

Не видя никого и ничего вокруг, она пронеслась мимо Каина Шойна, мимо людей, которые вежливо-отстранённо поздоровались с ней.

Некогда расшаркиваться и смотреть по сторонам.

Бежать!

В гардеробной Арету ждал узелок с вещами и припрятанный артефакт личины.

— Что ж, пришло твоё время, — вздохнула Арета, надевая на себя подвеску-личину и активируя её. Магических сил едва хватило на простое действие, но это ерунда.

Выскользнула из теперь уже не своих покоев, переодетая в самое скромное платье из тех, что шила для неё модистка, и неспешно покинула коридор. Еле удержалась, чтобы не побежать — до того боялась встретить…

В большом дворцовом коридоре навстречу ей попался Ричард. Как-то быстро он расстался с Вивьен, но Арете было не о размышлений об этом.

Сердце ухнуло куда-то вниз, но ведьма призвала на помощь силу воли и уверенность, что артефакт-личина надёжно скрывает её.

Она учтиво присела в прощальном реверансе королю и хотела было двинуться дальше, но Ричард обратился к ней:

— Чудесное платье, миледи.

Его слова вызвали панику. Что ответить? А что если личина не меняет голос? Или Ричард узнает её ауру? Тогда побег провалился…

Надо срочно выкручиваться!

— Благодарю, Ваше Величество, — нарочито низким и томным голосом ответила ведьма и выдавила из себя широкую подобострастную улыбку.

Огонёк интереса тут же потух в голубых монарших глазах, и Ричард, кивнув, двинулся дальше, в направлении королевского крыла.

Фух! Не узнал…

Как покинула территорию замка, Арета не запомнила. Кровь в жилах гудела роем пчёл. Сознание сосредоточилось на одной-единственной цели и не реагировало ни на усталость, ни на душевную боль, ни на страх.

Потом. Всё потом.

И вот, Ригертонский портальный зал. Арка перехода… Уже знакомый город Рикс, и теперь…

Бежать! Как можно дальше!

В сознании бегло пронеслось, что нельзя оставаться на ночлег в таверне. Там будут искать в первую очередь.

Тогда где?

Главное, не засветиться и не примелькаться. Хорошо, что волосы теперь средне-русого оттенка, а глаза и вовсе карие. Этакая среднестатистическая молодая особа лет двадцати пяти. Не красавица, но и не уродина. Вкупе со светло-коричневым платьем образ у неё неброский, вряд ли кто-то обратит внимание.

И всё же лучше подстраховаться. Переночевать в каком-нибудь заброшенном домишке на отшибе города, а с утра пораньше убраться отсюда.

Купив в закрывающейся под конец рабочего дня лавке булку на завтра, Арета побрела в сторону окраины.

Несмотря на вечер, солнце ещё вовсю светило и народ мелкими группками курсировал по улицам. Лето. Белые ночи как-никак.

По дороге Арета пыталась навести порядок в голове: «Итак, что мы имеем: Вивьен Ларгу была беременна от Ричарда, но потеряла дитя. А он даже рад. Как можно быть таким равнодушным к родному, пусть и умершему, ребёнку? Когда-то Ричард был всерьёз увлечён темноволосой красоткой и точно так же, как и мне, говорил, что хочет сделать её своей королевой. Значит, венчание в храме Ша-Арон — актёрская игра? Получается, что так. Дальше… Ричард не отрицал факта скорой женитьбы на сегорийской принцессе. Только вот зачем была вся эта суета с тайной свадьбой? Неужели всё ради того, чтобы затащить меня в постель? Не верится, что Ричард — такой…»

Откушенный от булки кусок горчащей тошнотворной массой застрял во рту и никак не хотел проглатываться. Пришлось выплюнуть его в кусты и убрать хлеб в узелок. Сейчас даже мёд покажется горьким. Потому что Арете слишком плохо, чтобы думать о еде. Даже насильно заставить себя поесть не получится.

Мысль о том, что можно было не сбегать, а сперва поговорить с Ричардом и его любовницей прямо в той гостиной, запоздало постучалась в сознание.

Выпрыгнуть к голубкам из шкафа и обломать им рандеву, слушая, как умело Ричард вешает Арете на уши новые макаронные изделия. Врать убедительно он может.

Но если подумать, то тогда Арета могла и вовсе не получить заветной свободы. Ей не позволили бы сбежать. Сейчас она одна, впереди неопределённость, но это лучше, чем быть пленной наложницей взаперти или женщиной, которую обманывают.

Сердце упорно отказывалось верить, что отношения с Ричардом — обман, но мозг в доказательство подкидывал картинки, как руки короля недвусмысленно скользят по талии Вивьен.

Это жестокий урок Арете за чрезмерную мечтательность. В жизни сказок не бывает. И чтобы не стать Вивьен номер два, она должна скрыться. Тщательно. Чтобы не нашли.

Так, закинув за спину узелок с вещами, она добрела до городской границы и вышла за ворота, ибо заброшенных домов по пути не нашла.

Впереди по обе стороны дороги виднелись бедные деревеньки. Уж там точно должны быть пустующие домишки.

Деревеньки встретили Арету лаем собак, косыми взглядами жителей и валяющимися под ногами коровьими лепёшками. Можно сказать, запах прежней жизни, спокойной, почти бессобытийной.

Пустовал лишь полусгнивший сарай, сразу за которым начиналось картофельное поле. Крыша у халупы прогнулась внутрь и покрылась зелёным мхом, но стены ещё стояли прямо.

Арета пролезла в висящую на одной хилой петле дверцу и огляделась в полумраке.

Судя по расставленным вдоль стен дощечкам, каменьям и сену в углах, сарайка служила домушкой для деревенской ребятни. А так как сейчас поздний вечер, дети уже сидят по домам.

Сено, ещё довольно свежее, пришлось как можно кстати. Благодаря ему не так остро ощущался запах гнилых досок.