Она всё-таки начала процесс аннулирования, да только барон Сейгрев умер раньше, чем папские легаты всё оформили. Когда твой супруг так вовремя умирает, это ли не чудо? Как минимум это признак того, что ты всё делаешь правильно.

Храбрость леди Бразертон меня восхищала, но то, что она была герцогиней в собственном праве… это восхищало вдвойне. Я не могла поверить глазам, когда прочитала это.

И я, и моя мать, обе мы дочери герцогов. Но я с детства уяснила, что даже если мои братья умрут и останусь только я, титул отца я не унаследую. Невозможно женщине быть герцогиней иначе, кроме как в браке с герцогом. Или возможно?

С тех пор мне казалось, что титул герцогини — это пропуск в мир, полный ярких событий. Полный любви. Но теперь я и сама герцогиня, и мой титул давит на меня, как камень. Стягивает шею, как удавка. Анна говорила, что однажды он меня освободит, но едва ли я могу в это поверить.

Летнее продвижение по замкам закончилось, и сейчас мы осели в Хэмптон-Корте. Порывистый холодный ветер задувает в окна и гуляет по залам и галереям, напоминая о том, что скоро наступит зима. Скоро годовщина моей свадьбы. Я не решаюсь заходить в часовню, где мы с Генри принесли свои клятвы. Мы с ним не виделись, кажется, целую вечность.

Сейчас мои дни наполнены шитьем и любезностями — двумя вещами, которые даются мне хуже всего. Чем бы я хотела заниматься на самом деле? Боюсь, я этого не знаю. Музыка? Звуки из-под моих пальцев выходят такие же ужасные, как стежки из-под моей иглы. А стихи мне упорно не даются, даром что мой брат — один из лучших поэтов в стране. Могла бы я помогать Генри в его делах? Наверное, но у него и без меня хватает помощников.

Мне уже начало казаться, что я сама себе придумала привязанность к нему. Может, это было всего лишь желание примерить на себя роль леди Бразертон? Просто жажда событий? Я не пойму, пока не увижу его снова.

Пока что я вижу только королеву. Мы шьем рубашки в ее покоях. Она задумчива, и ее мысли явно где-то в другом месте, так что, когда по комнатам пробегает волна недоброго шепота, она не оборачивается, чтобы понять, что происходит. Но шепот усиливается и обдает меня таким же холодом, как зимний ветер.

Двери распахиваются, и паж отходит в сторону, чтобы пропустить глубоко беременную женщину. Темноволосая, кареглазая, со смугловатой кожей — эта женщина удивительно похожа на королеву. Анна, наконец, поворачивает голову, чтобы взглянуть на гостью.

Пришла ее старшая сестра — Мэри Болейн. Точнее, Мэри Кэри.

Пока она идет, люди отворачиваются. Но она не смотрит ни влево, ни вправо, и шепот, который следует за ней, ее не трогает.

— Господи, она готова родить прямо здесь, — шепчет Шелти мне на ухо.

Леди Кэри приветствует сестру глубоким реверанс. Видно, что живот ей мешает, и она может упасть, но никто не подает руку, чтобы помочь ей подняться. Анна молчит. На ее лице медленно проступает гнев.

— Ваше Величество, — говорит леди Кэри. — Сестра. Мне нужно поговорить.

Королева кивает и делает взмах рукой, который означает, что всем немедленно нужно выйти. Мы с Шелти встаем, чтобы исполнить приказ, но Анна останавливает меня.

— Кузина, останься. И ты, Мэг, — она указывает на Маргарет Уайетт-Ли.

Она всё-таки хочет, чтобы кто-то остался на случай, если ее сестре станет плохо? Так или иначе, Анна оставила людей, которые, как ей кажется, смогут сохранить ее секреты.

Шелти выходит вместе со всеми, и напоследок выразительно смотрит на меня. Она явно рассчитывает, что я расскажу ей о том, что здесь произойдет. Расскажу ли? Она бы мне точно рассказала.

Когда покои опустели, в них стало больше воздуха. Дышать стало легче.

— Нэн, — прервала молчание леди Кэри.

— Не называй меня так, — холодно ответила Анна.

Она назвала королеву ее детским, простым именем.

— Хорошо, Ваше Величество.

— Чего ты хочешь от меня?

Они смотрят друг на друга, и ни одна, ни вторая не отводит взгляд.

— Помощи с этим? — Анна указывает на живот сестры, и та обхватывает его руками. — О чем ты вообще думаешь, появляясь в таком виде здесь? Тебе мало того, что о тебе говорят? Мало того, что до сих пор говорят обо мне? Теперь я должна помогать тебе с твоим бастардом? Ты хотя бы знаешь, кто отец?

Вопросы королевы сыплются, словно градины. С каждым из них голова леди Кэри опускалась всё ниже, но на последнем она вновь ее гордо подняла. Она взглянула в глаза сестре и сказала:

— Я знаю, кто отец. Это мой муж.

Анна удивленно вскидывает брови, но через мгновение ее лицо искажается злостью.

— Смеешься? Твой муж умер шесть лет назад.

— Я молюсь за душу моего первого мужа, — говорит леди Кэри. — Но теперь я снова замужем. Мы тайно поженились в прошлом году. Ребенок от него.

— От кого?

— От Уильяма Стаффорда.

Я вздрагиваю. Стаффорд — какой-то мой родственник со стороны матери. Я пытаюсь перебрать в голове всех, кого помню, но из ближайших на ум никто не приходит.

— Кузина, — обращается ко мне Анна. — Что за Уильям Стаффорд? Уж не брат ли твоей матери?

— Нет, Ваше Величество.

Я молюсь, чтобы она не начала расспрашивать дальше и мне не пришлось воскрешать в памяти запутанные родственные связи. Видимо, этот Стаффорд из какой-то ветви, с которой мы не общаемся.

Королева утратила ко мне интерес. Она поднялась с кресла и подошла вплотную к сестре.

— А кто же он тогда, скажи на милость?

— Мой муж, — отвечает леди Стаффорд.

— Кто? Кто он — твой муж?

Сестра королевы делает глубокий вдох.

— Он солдат. Человек чести. Сын Хамфри Стаффорда.

— Никогда не слышала про Хамфри Стаффорда.

— У них земля… в Эссексе.

— Их титул?

— У них нет.

— Погоди-ка, — Анна понижает голос, и это делает его еще более грозным. — Ты хочешь сказать, что ты, сестра королевы, вышла замуж за пустое место? Неизвестный род, нет титула, нет должности при дворе. Что насчет наследства?

— Уильям второй сын.

Анна окончательно свирепеет.

— О чем ты думала?! Что было в твоей голове, когда ты ложилась с ним в постель?! Ты понимаешь, чтоты натворила? И почему ты не пришла ко мне раньше, пока твой живот еще не стал больше тебя? Мы нашли бы тебе кого-то получше! Зачем бежать под венец непонятно с кем?

— Мой ребенок зачат в браке, — спокойно отвечает леди Стаффорд. — И мне не нужен никто получше. Нэн, я люблю его.

На последней фразе ее голос смягчается. Она сказала это так просто и радостно, как будто это самая естественная вещь на свете — любить Уильяма Стаффорда.

Королева со стоном отчаяния падает обратно в кресло. Прикрывает глаза рукой и трет пальцами веки.

— Ты же понимаешь, что я должна тебя выгнать? — спрашивает она у сестры, не глядя на нее.

Леди Стаффорд молчит.

— Ты сестра королевы, — продолжает Анна. — Ты можешь любить кого угодно, но это не значит, что ты можешь за кого угодно выходить замуж. И уж тем более рожать. Не в моей власти выбить твоему мужу место в Тайном совете, это просто невозможно.

— Я знаю.

— Тогда зачем ты пришла?

— Уильяму не нужен Тайный совет, но может, для него найдется должность поскромнее?

— Ты не понимаешь, да? — Анна раздражается. — Это невозможно! Надо было думать о таких вещах до того, как говорить «да».

Леди Стаффорд расправляет плечи и вздергивает подбородок.

— Я о многих вещах думала, Нэн. Думала, что ни с одним мужчиной мне не было так спокойно, как с ним. Никто так не любил меня — Мэри, как любит он. Он любит меня и нашего ребенка, а не титул моей сестры.

— А ты не думала, на что вы будете жить? Или вы рассчитывали, что мой титул вас прокормит?

— Я рассчитывала на поддержку семьи.

— Король — моя семья, а ты позоришь его.

Они смотрят друг другу в глаза, и каждая из них уверена, что правда на ее стороне.

— Если понадобится, я буду на коленях умолять вас с королем о прощении, — холодно говорит леди Стаффорд.