Карта бельгийских Арденн усеяна значками, изображающими срезы сосны: это эмблема лесной и лесохимической промышленности. Часто попадается и кирка горняка: Арденны дают железо.

Однако, попав в этот край, мы чувствовали себя в настоящей глуши. Крупные поселения встречались все реже. Перегоны между ними увеличились до десяти-пятнадцати километров. Мы словно попали в другую страну. Правду говорят про Бельгию, что это Западная Европа в миниатюре!

Арденны — единственный край, где еще возможны романтические походы с рюкзаком за спиной, с палаткой и где еще могут побродить охотники.

На севере страны разве что постреляешь зайцев, расселившихся по дюнам, в кустарниках. Кое-где там попадаются еще фазан да дикая утка. Когда фламандский барон приглашает гостей на охоту, его егеря выпускают из сетей дичь, наловленную заранее, прямо под ружья. Здесь же, в Арденнах, настоящее приволье! Просто глазам не веришь, когда видишь вдруг дорожный знак, предупреждающий: ОСТОРОЖНО, ДИКИЕ ОЛЕНИ!

В этих местах на обед вам предлагают жареную оленину или кусок кабаньего окорока. В маленьких городках хозяева мясных лавок у самого входа развешивают закупленные у охотников трофеи: огнистых фазанов, пестрых тетеревов…

В арденнских речках водится форель. «Царство форелей» — так называется пансион для рыболовов, разместившийся в уютной старой ферме, возле окруженной ивами водяной мельницы. Вообще все эти пансионы, «шалаши» и таверны очень приветливы. Тут не видно ни гипсовой пловчихи, ни монументальных урн в стиле барокко, ни территории, обнесенной стеной крепостного типа. Нет ни парадной арки со стандартным приветствием, ни надписей, указывающих задачи и обязанности отдыхающего.

Любители совершать восхождения не отыщут в Арденнах высоты более семисот метров. Однако и туристам, и будущим покорителям Альп интересно здесь просто полазить по скалам из песчаника и сланца. Но надо быть очень осторожным: песчаник местами предательски осыпается. Это погубило многих смельчаков, и в том числе народного героя Бельгии — короля Альберта.

Здесь есть водопады и пещеры, а одна из речек, блуждающих по Арденнам, уходит под землю, а потом вновь выбегает на поверхность. Есть минеральные источники, например знаменитые воды Спа. А как разнообразен здесь климат! В горах он суров, а на равнине мягок. Из хвойной чащи можно спуститься на поле, засеянное табаком…

…Из долинки, где приютился пансион рыбаков, дорога взлетает на гору, где построен «шалаш» для лыжников. Вокруг сосны, ели и вдруг — ватага молоденьких березок! А вот ложбинка, сплошь поросшая белыми березами. Знакомый, буквально среднерусский пейзаж.

На развилке дорог мы увидели ярко-желтую машину технической помощи. Если вы член туристского клуба и исправно платите взносы, то помощь вам будет оказана бесплатно.

Говорят, до войны ездили меньше. Теперь в туристских клубах Бельгии десятки тысяч людей. Туризм — массовая страсть в наш нервный, дымный век…

Есть в Арденнах место и для путешествия самого рискованного. Отрезок дороги, петляющей по холмам, отведен для автомобильных гонок. Победитель получает приз. Да, как в Монте-Карло! Норма — три тысячи километров за двадцать четыре часа! Кто скорее? Крупные выигрыши будоражат, гонки каждый год добавляют несколько аварий в хронику дорожных происшествий.

В нашем автобусе оживление: среди пассажиров оказался победитель в таком состязании — белокурый молодой человек с рассеченным подбородком.

— Жена не знала, куда я ездил. Сказал, что проведать родителей… Иначе ни за что бы не отпустила! Ну, собрались мы… Сначала месса в честь святого Христофора, патрона шоферского. И началось… Был один момент, на повороте… Непонятно, как уцелел. Обошлось хорошо, на премию мы квартиру обставили.

Водитель автобуса, розовый, смешливый толстяк Лоран, фыркнул и спросил:

— Не ваша там машина? Вон та, со смятым капотом и без фар?

За обочиной шоссе я увидел нечто похожее на кладбище автомашин.

Гоночная, на которую показал водитель, выглядела почти целой рядом с другими автомобилями, охромевшими, а то и вовсе бесколесыми. Тут были и остовы машин древнейших марок, и зловещие, искромсанные жертвы каких-то фантастических аварий. Однако над всей этой массой истерзанной техники возвышалась вывеска торгового заведения. Оказывается, здесь не кладбище машин, а продажа!

— Тут вы можете найти машину за пять-шесть тысяч франков, — сказал гонщик, — Ну конечно, к ней надо еще подобрать недостающие части, починить, покрасить… Все это тоже стоит денег. И немало труда, разумеется. Ну, вложите вы еще пять тысяч. Так ведь новая-то стоит семьдесят тысяч. Разница!

Я уже слышал: очень многие рабочие снимают квартиры за городом, где жилье гораздо дешевле. Но немалые средства отнимает езда в автобусе. Купить машину прямой расчет.

— Один мой знакомый, — сказал водитель, — приобрел вот такое старье. Вскоре он куда-то отправился да по дороге нечаянно подставил кому-то бок… И пожалуйста: десять тысяч получил страховых.

Чего бы ни коснулся разговор, у Лорана всегда находится подходящая к случаю история. А в антрактах он включает радио. Песенка парижского шансонье звучала в глубине Арденн как голос далекой цивилизации, отброшенной куда-то волной леса.

— Смотрите! — вдруг восклицает наш водитель. — Авария!

Я невольно вздрогнул: впереди, чуть ли не на самой обочине шоссе, я увидел самолет, врезавшийся по самые крылья.

Лоран фыркнул. Через минуту я убедился, что это попросту реклама очередной таверны. Вон три легковушки, уже попавшиеся на приманку. Расчет верный. Ошеломленный проезжающий остановится, оглядит фанерный самолетик, а потом заметит и витрину «убежища», уставленную бочонками и бутылками. И зайдет…

Однако что-то мешает мне смеяться. Лоран тоже сделался серьезным. Все мы притихли. На всех нахлынули воспоминания не очень давнего прошлого…

— Деревня Банд, — говорит Лоран, — Здесь нацисты взяли тридцать пять заложников. И расстреляли… Только один как-то спасся…

В Арденнах пылал огонь партизанской войны. Гитлеровцы ничем не могли его погасить — ни казнями заложников, ни карательными экспедициями. Отряды арденнских маки были созданы в первые же дни оккупации и сражались, не давая немцам передышки. Правда, и в других местах Бельгии взлетали на воздух мосты, паровозы, падали сраженные пулей предатели — фламандские и валлонские фашисты. Но не было в Бельгии более удобного места для сбора мстителей, лучшего укрытия, чем арденнский лес. Он стал в сущности партизанским краем, ибо многие долины и холмы годами оставались во власти маки.

Бойцам здесь помогали лесорубы, фермеры, жители горняцких поселков и городов. У маки повсюду были друзья: на почте, на телеграфе, за стойкой кабачка, в домике дорожного мастера…

Только всенародными усилиями можно было проложить и героическую «линию Комета», или, другими словами, маршрут для спасения солдат и офицеров, бежавших из гитлеровских концлагерей. В Арденнах беглецов одевали, лечили. «Комета» имела агентов по всей Бельгии. Летчики союзной авиации запоминали их адреса на случай вынужденного приземления. Да, около восьмисот одних только летчиков переправила «Комета» на родину.

В Арденнах к бельгийским маки присоединилось немало пленных советских воинов. Бельгия не забыла их. Живой легендой стал сержант Дмитрий Соколов — командир партизанской бригады. В Антверпене среди бела дня Соколов и горсточка его товарищей напали на немецкий конвой и освободили трех арестованных бельгийских коммунистов.

Когда оккупанты уходили из Бельгии, советские бойцы из маки захватили мосты у Лимбурга и спасли от уничтожения три города. Это только один из подвигов отряда «За Родину», составленного из советских военнопленных. У многих из них начало боевого пути в Арденнах.

…Сейчас мы в самом сердце бельгийских Арденн. Дорога снова пошла на подъем, хвойная чаща становилась все гуще и темнее. Я вижу корявые, лохматые ели, изуродованные артиллерийским обстрелом… Ведь это же здесь зимой 1944 года гитлеровцы нанесли неожиданный контрудар.