Мы вышли к обрыву, за которым раскинулся город Лиан. Город на границе империи, который, по видимому, отныне принадлежит Эхо.

— Последняя битва далась тяжело всем. В то время, Леодор был тем юношей, который, как и мы в молодые годы, пытался самоутвердиться, за счет своей силы. А сил у него было, хоть отбавляй.

Когда полетели стрелы, а он не успел обратиться, на их пути встал черный, как ночь дракон. Эхо умирал, а вместе с ним умирал я. Мой лучший друг, названный брат, который прошел со мной через все тяготы, умирал у меня на руках. А все, о чем он могу думать, это то, что уничтожил лес. Он любил лес, он жил в нем, он дышал им, много лет. А когда. в предсмертных муках, его черное пламя, сожгло все до тла… Эхо молил о прощении, молил от всего сердца. И его простили.

Три дня, после пробуждения, он сгорал из нитри, разрываемый клеймом жизни и смерти.

Мое сердце сжималось от боли. Столько же всего пришлось пережить нимфе? Насколько же он силен…

— Но эти три дня, были лишь началом пути. — Рэн опустился на землю, всесил ноги, над обрывом. Я последовала его примеру. — Последовали годы, когда он, как ребенок, заново учился жить. И это не фразеологизм. Он не мог ходить, с трудом говорил, не мог питаться тем чем привык.

Даже это не сломило его дух. А вот то, что магия давалась через боль… В дракона же, он так и не научился превращаться.

Эльф повернулся ко мне и улыбнулся.

— У него отняли его сущность. Лишили его того, кем он был всю свою жизнь. Он стал никем.

Я понимала о чем говорит Рэн. Меня учили быть дриадой всю жизнь. Хоть я и была магом. Они сделали из меня изгоя, среди своих, и опасным противниклм, среди чужих. Я была тем, кто никому не нужен. Никем. Но все мои тяготы, ничего, по сравнению с тем, через что прошел Эхо.

— Все изменилось, когда появился Левак. — я отогнала от себя всю боль, что испытывала за те ужасы, что смог пережить нимф. — Знаешь, его принесли на опуску мертвого леса, чтобы умаслить злого духа.

В тот день, он чуть не разнес город. Пришел в дом родителей ребенка, и вручил сверток. Те отказались, сообщив, что не смогут прокормить еще одного. Как ты понимаешь, эта семья переехала, а дом их разобран по кирпичикам. И да, в лесу, появилась корова.

А я то гадала, зачем им корова. Так вот оно что…

— Но, по настоящему, вернула его к жизни именно ты. — с улыбкой произнес Рэн, и погладил меня по волосам.

— Я?

— Ты. — эльф кивнул. — С тобой он, вновь, начал жить, чувствовать, улыбаться, а главное, строить планы. Он никогда не строил планы на жизнь. Самый умный стратег, не имел планов на жизнь. Смешно.

— Это истинность.

— Это ты, малышка. Твое закрытое сердце, не пропускало истинность. Твой страх, не пропускал истинность. Твое упрямство, в конце концов, не пропускало истинность. Но ты не оттолкнула его, по настоящему, несмотря ни на что.

Он был не прав.

— Я не понимала, что такое дружба и любовь. Это Эхо научил. Научил доверять, научил, принимать, научил любить. Все это, только его заслуга.

— Может быть! Я просто хочу, чтобы ты знала, что стала смыслом его жизни. После стольких десятилетий, ты стала тем, ради кого он будет жить. Помни об этом, когда выйдешь к врагу. Помни, что ты — его жизнь.

— Чаво тут расселись? Заняться нечем?

Старик поднимался по склону, упираясь тростью в огромные валуны.

— О, — крикнула я, обрадовавшись тому, что увидела старика. Но вспомнив, что на пороге война, встрепенулась, вскочила и задала вопрос. — Что ты тут делаешь? Ты же должен быть на пути в безопасное место, вместе с Леваком.

— Я и так в безопасном месте.

— Что ты там делал?

Эльфа, казалось совсем не беспокоило то, что старик вернулся в лес.

— Горожан подбивал выступить за нас. Обещал им процветающий лес и родниковую воду.

— Неплохая сделка.

— Представляешь, они пытались торговаться.

— Просили возможность охотиться? — догадался Рэн.

— Угу. — Он уже стоял рядом с нами. — Я запретил, но обещал урожай грибов и ягод в двойном количестве.

— Неплохо.

Да о чем они вообще говорят! Это ли проблема, когда О здесь?! О, в зоне поражения! Старик переоценивает свои возможности.

— Прекратите! Прекратите сейчас же!

Не думала, что способна на такие переживания. Казалось я сейчас разревусь от одной мысли, что О, может быть ранен, или не дай мать-природа, убит.

— Нужно позвать Эхо. Он все решит. — я начала задыхаться от страха. — Нужен Эхо.

— Малышка, не переживай ты так…

Эльф встал, и попытался погладить по плечу, но резко одернул руку. Где-то из глубины леса, раздался рев горна.

— Пора. На перегонки?

Эльф исчез в одно мгновение. Все-таки, есть у него, среди родственников, нимфы.

— Старик, — Я повернулась в его сторону и затараторила. — Прошу тебя, уходи. Все будет хорошо! Эхо сказал, что справиться. — Он ухмыльнулся, вместо ответа. — Пожалуйста, уходи.

— Не переживай ты так, родная…

Но я уже не слушала.

— Позаботься о Леваке, пожулуйста.

Нимфы и дриады — это часть леса. Его жизнь, его дыхание, его защита. Сегодня, я докажу всем, и в первую очередь себе, что все годы, потраченные на мое обучение, не пропали зря. Я буду защищать лес, и всех кого люблю. Я не умру, и не позволю умереть тем, кого люблю. Я смогу победить всех, ради себя и тех, кого люблю.

Этот лес, был важен тому, кого я люблю. Этот лес, позволил ему жить, этот лес, стал его домом. Этот лес, стал моим домом.

Такие как я, способны передвигаться по лесу, бесшумно, не причиняя вреда ни одному живому существу. Несмотря на ситуацию, привычки, доведенные до автоматизма, помогали не вредить лесу. Когда-то я искала здесь спасение, но сегодня буду спасать его сама.

На окраине леса, в противоположной стороне от обрыва, стояла четыре существа. Королева, что всегда была моей сестрой. Ее муж, что пошел против отца и деда, лишь бы быть с любимой. Его брат, друг, правая рука, который благороден, когда может, и коварен, когда должен. И тот у кого огромное преданное сердце, скрытое под маской презрения и сарказма.

Они спускались с холма, в сторону реки длинной шеренгой, в четыре ряда. Не меньше трех сотен, возглавляемые тремя магами, что в черных одеяниях парили над армией. И семнадцатью дриадами, передвигающимися верхом на деревьях.

— Я думал, будет больше.

Старик вышел слева от меня, ударив тростью о каменный валун, что лежал здесь, пожалуй, со дня сотворения леса.

— О?!

Я развернулась к нему, с паникой во взгляде и страхов в сердце. Как он так быстро добрался сюда? Почему он пошел? Почему не исполнил мою просьбу? Ему надо уходить.

— Тебе нельзя быть здесь.

— Да неужели?!

Одна фраза разлетелась на мелкие осколки и сложилась в картинку. Никогда не были в одном месте, в одно время. Всегда обладали знаниями друг друга. Доверительное отношение Левака, и его желания, по началу, сказать правду, которую пришлось утаить. Желание Рэна быть подальше когда рядом старик. И его любимое обращение: “родная”.

Словно в подтверждении моих слов, трость ударилась о землю, изменяя друхлого старика, на высокого красавца, с волосами, словно корни деревьев, зелеными глазами, и с двумя рядами идеальных кубиков на животе. Трость же, превратилась в высокий, закрученный посох, расходящийся, к верху, в три стороны, заключая в защитный купол зеленое пламя, что колыхалось на легком ветру.

— Да как ты смел? — моему возмущению не было предела.

— Молча. — нагло ответил он, не отрывая взгляда от противника.

— Они планируют пустить в ход солдат. А пока мы отвлекаемся на устранение противника, дриады будут стрелять отравленными стрелами. Маги, будут корректировать их полет. в процессе.

— Дриады не используют отравленных стрел.

— Прошу прощения, Ваше величество, но это довольно устаревшая информация. Говорю это Вам, как дракон, который однажды умер от подобной стрелы. — Эхо даже не обратил внимание на ее удивленный возглас. Он продолжал неотрывно следить за горизонтом. — Не выходи из леса. Слышишь меня?