Как только умудрилась! Надо же было лезть на рожон. Я всегда была осторожна. Но сегодня не смогла остаться в стороне. Дети — мое слабое место.

Так было всегда…

***

— Мелкий паршивец, я сказал тебе, не появляться на моей улице!

— Я…я

Мальчик лет семи, с густыми кудрявыми волосами, сделал несколько шагов назад, пока не уперся о старую кирпичную стену, в забытом Богиней-матерью переулке.

— Ой, смотри — ка, он сейчас разревется.

Невысокий человек в замысловатой морском берете, с сальными черными волосами ткнул ребенка в грудь. Храбрости в маленьком мальчике было хоть отбавляй, потому что вместо слез, обидчики получили вздернутый нос и упрямо выставленный вперед подбородок. Его тонкие пальцы сжались в кулаки, а дрогнувший голос произнес.

— Я маме должен помочь.

— Ах маме? — вместо ожидаемого сострадание, в лицо ребенку понеслись гоготанье четырех амбалов. — Маааме должен помооочь.

— Да. — он еще выше вздернул свой маленький носик. — В доме, окромя меня мужчин нет.

— Мужчиииина…

Тот, кто был в берете, достал, что-то между коротким мечом и недоделанным тесаком, поддел перекинутую через плечо сумку, и одним движением, перерезал тесемки.

По брусчатой дорожке разбежались, как крысы на тонущем корабле, дикие яблоки.

— Нет. — бросился было ребенок, но был остановлен приставленному к горлу клинком.

— Куда намылился, мужчина? Мы не договорили. Сейчас я буду учить тебя тому, что значит чужая территория.

— Ой, а что это взрослые дяденьки, делают с маленьким ребенком, в узком переулке, на заходе солнца?

Оставаться в стороне больше не было сил. Четыре пары глаз устремили свой взор в мою сторону. Ребенок же застыл, не смея даже вздохнуть. Еще бы, огромное оружие у самого лица. Тут и бывалый мужчина сплоховал бы.

— А ты кто такая?

— Чаще всего меня называют ошибкой природы, или, ее же прихотью. Но лично для тебя, я юная леди…

— Юная леди? Юных леди я люблю.

— Я смотрю не только юных леди… — головой махнула в сторону ребенка. — Мужчины увлекающиеся мальчиками, это мерзко, знаете ли.

— Следи за языком, иначе лишишься его.

И так поступает каждый, кто слаб душой. Льет угрозами, нападает на тех, кто не способен себя защитить, и сбегает с поля битвы.

— Неее, так не интересно. Мне мой язык нужен, иначе как я буду рассказывать всем о трусливых ничтожествах, способных совладать разве что с малышом.

Скользкий путь, знаю, но уже не могу остановиться. Они загоготали, словно гуси. Мужчина схватил ребенка за шкирку и отбросил в сторону, даже не посмотрев на него. Я встала в боевую стойку — будут нападать.

— Лично я, отлично могу совладать с кем угодно. Тем более с такой красавицей. А вы ребята?

— Я всегда за совладать с красавицей. — сказал светловолосый с гнилыми зубами, что стоял справа.

— Люблю рыженьких. — сказал тот, что был позади, “старшего”.

— А я-то как…

Они направлялись в мою сторону, намереваясь заключить в кольцо.

— Будешь моим личным трофеем, пока не надоест… Научу тебя помалкивать в кругу мужчин.

Улыбку этого ничтожества, я больше почувствовала, чем увидела. Заходящее солнце, в одно мгновение, отразилось в боковом окне, и напрочь меня ослепило. Доли секунды, пока пыталась проморгаться, позволили негодяям подойти близко. Слишком близко.

Кто-то из них дернул меня за плечо. Я ушла от захвата, чтобы наткнуться на второго. Сделав изящный поворот, я и второго сумела оставить без трофея в виде своей шеи в его руках. Краем глаза отметила, что ребенок встал и благополучно сбежал, лишь пятки сверкали.

Неожиданно, резкий удар в бок, выбил из под ног землю. Острая боль тонкими змейками расползлась по телу. Кинжал. Кто-то дернул за волосы.

— Так она из этих… Из уродов.

Я нашла в себе силы толкнуть его, и броситься наутек. В руках врага остался мой парик.

Кровь сочилась из раны тонкой струйкой. Все бы ничего, но остановить ее не получалось. Надо передохнуть, восстановить силы, но в этой скалистой местности, найти раскинувшиеся деревья, почти невозможно, а преследователи уже близко.

Словно услышав мою мысленную жалобу на усталость, ноги перестали слушаться.

— Вот же ж, трухлявый пень…

Я споткнулась и полетела в объятия матушки — земли. Она, конечно же, приняла меня с радушием. Я бы и рада погостить подольше, но голоса за спиной, заставляли двигаться вперед.

— Полукровка, куда идешь?

Полукровка! Это он точно подметил. Преодолевая боль, я смогла подняться.

— С нами теплее, и безопаснее.

Еще бы… На костре мне точно не будет холодно.

— Ну же, красавица. Ты так всю гору зальешь своей кровью.

— Молчать! — порычал тот, с черными сальными волосами, который и пронзил меня недо — тесаком. — Слышь, чудище лесное, я тебя в любом случае найду. Вопрос только в том, живой или мертвой. Тебе решать. — он сплюнул и добавил. — Ты слишком дорого стоишь.

Знал бы правитель Ааронрийской Империи, что в некоторых городах его страны, жители промышляют работорговлей…

Я смахнула, выступившие слезы и продолжила путь. Лес, выжженный драконом, много лет назад, находился аккурат над ущельем, в котором раскинулся небольшой городок.

Я, нашедшая временное убежище, среди жителей, знала, как сильно они бояться этого леса.

Его называли “Мертвым лесом” из-за того, что после дыхания дракона, там не выросло ни единого деревца, ни единой травинки, и не поселилось ни одно живое существо.

А вот на счет НЕ живых, разговоров было много.

Смельчаки, что отважились, зайти чуть дальше опушки, уверяли о наличии злого духа. Старики, чей сон, по истечению лет стал чутким, рассказывали о ночных звуках, исходящий из самой глубины леса. А жители самых приближенные к горе домов, рассказывали о странном свечении. Все как один, были уверены в том, что лес заполонили невиданные доселе существа.

Однажды и мне пришлось услышала, треск деревьев, и протяжный вой. Но как и любой житель леса, я легко могла найти этому объяснение.

Ночь, сильный ветер, старые сожжённые пламенем дракона деревья, доживающие свой век, просто рассыпаются под тяжестью прожитых лет, и пережитых потрясений.

Для меня Мертвый лес — это мертвый лес. А вот страх жителей перед неизведанным — мое спасение. Главное — продержаться. Еще чуть — чуть.

— Эй ты, уродище лесное, мы уже рядом.

Их голоса стали ближе, а мои силы уже на исходе. Меня шатало из стороны в сторону. Словно маленький огонек на ветру, что сотрясается в танце, в желании не угаснуть.

Но врожденное упрямство, пока еще, брало верх над слабостью. Умирать в руках подобных негодяев, не было никакого желания. Такой позор для мне подобных. Мать удар бы хватил. Неожиданно, смерть в руках работорговцев и преступников, стала чуть-чуть привлекательней.

Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Не хватало еще сдаться и умереть, только чтобы насолить матери.

— Ха-ха-ха… Далеко собралась — то? Дальше идти некуда.

Гнусавый голос того, кто нанес мне рану, был ближе всех остальных. Он словно стоял у меня за спиной. Казалось, стоит обернуться, и его мерзкое лицо окажется прямо перед глазами.

— Остановись сейчас, я и пощажу тебя.

“Не буду оборачиваться”.

— Повторюсь, хочешь жить, остановись.

“Мертвый лес совсем рядом”.

— Эй, придурки, давайте живее.

Почти дошла, почти справилась. Лес, которого весь город боиться как огня. Тот самый, в который не рискнут входить преследователи, был буквально в нескольких шагах от меня.

— Быстрее говорю.

Я снова споткнулась, и чуть не улетела вниз. Торопясь добраться до спасительной границы, до того, как потеряю сознание, я перестала смотреть под ноги. Ошибка. Непростительная ошибка, которая может стоить мне жизни.