Прикупив на торгу новую одежу и немного еды, и простившись с новоторжскими боярынями, Дарья с Михалкой побрели в договоренное место, где их уж ждал с возком Ратша. В притороченном позади коробе виднелся куль с мукой и хвосты мерзлой рыбы, как видно, опытный денщик сходил на торг с большей пользой.

– Микула Мирошкинич велел прикупить, – объяснил он. – Там пошарь, светлый княжич, пряник тебе припасен.

Михалко радостно кинулся грызть подарок.

– Как князь встретил? – осторожно спросила Дарья.

– Хорошо встретил, двор дали, места много, уж баню топим. В тепле сегодня спать будем!

Чистая, обряженная в новое Дарья лежала на широком ложе, обнимая Микулу, он медленно водил здоровой рукой по ее шелковым волосам.

– Болит? – проворковала она.

– Почти нет. Уж можно и меч брать, разнежился с тобой, – мурлыкнул Микула, блаженно потягиваясь.

У них уже были краткие торопливые ночки под елками, когда, вжимаясь в снег, они спешили урвать миг для ласки, но так-то, без оглядки, лучше, нежнее.

– Князь тебя и Михалку видеть завтра желает. Готов сродника своего взять под покров на воспитание.

– Нет! – встрепенулась Дарья. – Я его не отдам! Вот еще, у него и родная сестра есть.

– Никто ж не заставляет, – улыбнулся Микула, – это ж он так, из вежливости, кличет. И меня в дружину к сыну своему Александру зазывал.

– А ты что ж? – поднялась на локтях Дарья.

– Домой хочу. На Вятку. Может, потом и приведу ватагу подсобить, а сейчас, как лед растает, кораблики прикупим и прочь поплывем. Али тебе тут приглянулось? Так я останусь.

Дарья оценила, но такой жертвы ей от мужа не требовалось.

– Не любо мне здесь, тоже к Вятке хочу.

– А ежели бодаться придется, там уж другой посадник, должно, сидит?

– Потерплю, все равно осилишь.

Микула раскрыл ей жаркие объятья.

– Только обида у меня на тебя есть, – все ж выдала Дарья потаенное.

– Какая такая обида? – нахмурился Микула.

– К этой рыжей, дочери новоторжского боярина, сватался, а мной сперва побрезговал. Да нешто я хуже, хоть и байстрючка? – выплеснула да отвернулась.

Микула упрямо повернул глупенькую женку к себе:

– Нешто приятно то сочинять, чего и нет? – сверкнула в темноте его белозубая улыбка.

– Но ты же сватался к ней, а ко мне нет, – надула губы Дарья.

– Да как же нет, ежели я к твоему крестному Дедяте со сватом Вадимом ходил, все честь по чести, как положено?

– И что ж Дедята? – засомневалась Дарья.

– Уперся вначале – не ровня наша лебедушка ушкуйнику. Пришлось признаваться.

– В чем? – тихо спросила Дарья.

– Что люба ты мне, от того и надобна.

– Слыхал, как меня чудно теперь кличут? – положила ему голову на грудь Дарья.

– Как?

– Ватаманша, – прыснула она со смеху.

– Да чего ж тут смешного? – с наигранной серьезностью произнес Микула. – Ватаманша и есть.

За окошком громко загорланил петух, возвещая новый день.

Май 1239 г.

Холодный ветер боролся с весной – гнул верхушки деревьев, поднимал зябкую рябь на реке и в клочья рвал сизые облака. Но здесь, на теремном крылечке, за высокой бревенчатой стеной было тихо и уютно. А попробуй-ка, студеный озорник, доберись, схвати за ребра, подуй за ворот – не выйдет.

Микула блаженно закрыл глаза, подставляя лицо робкому солнцу. Хорошо! Рядом тихо пела колыбельную жена, чуть притопывая ногой и раскачиваясь в лад с дремлющей дочерью. Песня журчащим ручейком сбегала вниз по ступеням. Высокий дом с теремом и светлицей Микула велел срубить не случайно, хотел, выйдя вот так на крыльцо, сразу окинуть внимательным взором: двор, крыши посадских изб, торг, пристань и широкую Вятку, и чтоб все беспокойное хозяйство как на ладони. Дарья тоже полюбила сидеть на верхней ступени, спрятавшись от ветра за перилами. Красив Божий мир, смотреть да не насмотреться.

Марьяша чуть поморщилась, заводила широким как у отца носом, вбирая свежий воздух и, смешно зевнув, снова погрузилась в сладкий сон.

– Ладненькая какая, – умилилась Дарья.

– На матушку мою похожа, – приоткрыл правый глаз Микула.

– Я тебе сына первым хотела родить, – вздохнула жена.

– Чем тебе дочка-то не хороша? – усмехнулся Микула.

– Хороша, чудо как хороша! И такая смирненькая. Когда надо, на свет попросилась, и сильно-то не хнычет, кушает опять же хорошо. Чего ж Бога гневить, но… – Дарья замялась, – но, что ежели я так и буду девок рожать, бывает же такое.

– Боишься, приданого не хватит? – играя улыбкой, снова прикрыл глаза Микула. – Али женихов достойных для княжих унук не сыщем?

– Но род же нужно продолжить, имя Мирошкиничей чтоб не пропало, я ж то понимаю, – Дарья прижала к себе дочь, осторожно целуя в висок, – нить протянуть от предков, девке ведь чужой род продолжать.

– Да не важно то все, как оказалось, – Микула приобнял Дарью за плечи. – Много чего не важным кажется, когда по краю походил. Живы те, кто дорог, и того уж хватит. Вон тому, вертлявому, княженье здесь сделаю.

По двору, путаясь в длинном корзене Мирошкинича и размахивая деревянным мечом, бегал за курами Михалко, подбадривая себя воинственными криками. Аксамитовое полотно волочилось по измятой траве.

– Вот зачем дал, затреплет же, жалко? – покачала головой Дарья. – Почти новый, еще б носить да носить.

– Корзень княжий, так князю и надевать. Пусть балуется, – отмахнулся Микула.

– Он балуется, а ты балуешь.

– Ну, а ты, сестрица, уж больно строга.

– Да как же тут строгость с вами проявить?! – чуть громче воскликнула Дарья и тут же беспокойно посмотрела на дочь. – Какая уж тут строгость, – прошептала она, – ежели я отца Михея привела грамоте учить, а ты княжича к пристани на кораблики новгородские повел смотреть. Ладное ли это дело? Уж так неудобно было, очи не ведала куда отвести.

Микула только хмыкнул.

– А чего новгородцы приехали? – неожиданно взволнованно спросила Дарья.

Все-то она чувствует, все примечает, попробуй утаи.

– К мягкой рухляди https:// /ebook/edit/dar-ushkuyniku#_ftn1прицениться, – как можно спокойней ответил Микула. – Коли цену хорошую дадут, так сторгуемся.

– Ты уж не уступай, – согласно закивала жена, – а то задаром набьют струги, а потом немчинам в три дорога продают, а мы в накладе.

Отвлеклась. Это хорошо. Микула незаметно выдохнул.

– А знаешь, про кого они сказывали? – весело спросил он. – Родич твой уж в золотых поясах https:// /ebook/edit/dar-ushkuyniku#_ftn2ходит.

– Какой родич? – не поняла Дарья, никакой родни у нее в Новгороде не было, разве что родней считать князя Александра Ярославича.

– Племянничек троюродный… Терентием звать, – и Микула прыснул со смеху.

– Терентий, наш что ли? – распахнула Дарья очи.

– Вот видишь, сама сказала – наш, – поддел ее муж. – Говорю же – родня.

– Да куда этому худородному.

– Худородному? Да он на сиротке, дочери Сбыслава покойного, женился. Родне ее новгородской объявил, что сродник посадника гороховецкого и княжны, ватаманши Мирошкинича, – Микула подмигнул жене. – Сбыслава двор новгородский себе забрал. Большой человек. Вот ведь таракашка пронырливый.

– Бог Устинью от него отвел, – осенила себя распятьем Дарья. – Не добро бы ей пришлось. А так, разродится скоро, все у них с Ратшей ладно, наглядеться друг на друга не могут, семья.

– Так что, весточку сроднику не желаешь передать, может подарочек? – слегка подтолкнул Дарью в бок Микула.

– Разве что розог пучок. Эх, дом напомнил, – Дарья грустно посмотрела на воду Вятки. – Подрастет немного Марьяша, давай к Гороховцу съездим, моих проведаем. Соскучилась, да Михалка уж брата стал забывать, малые быстро все забывают, не хорошо это.