Сама знаю, что глупость, я даже Маринке не стала звонить, чтобы пересказать все, что произошло с нашего с ней последнего разговора. Меня просто несло как с ледяной горки — сначала приходилось отталкивать, преодолевать сопротивление, а теперь я разогналась, по сторонам от меня мелькали деревья, в каждое из которых я могла врезаться на полном ходу, в ушах свистел ветер и страшно было подумать, чем закончится это безумное скольжение.

Ничем хорошим. Теперь уже ничего не могло закончиться ничем хорошим.

Я зажмурилась, чтобы не видеть своей судьбы.

Зажмурилась и пошла на встречу с любовницей своего мужа.

Она назвала мне время и место — маленькое уютное кафе недалеко от его офиса. Кажется, я пару раз покупала там кофе на вынос, когда приезжала к нему. А может и нет, я не запоминала все эти кофейни, а сейчас мне тем более было все равно.

Побоялась сесть за руль, заказала такси. Руки тряслись так, что я пока красила глаза боялась, что выколю себе глаз кисточкой от туши. Подводка оставляла кривые линии, и я все затушевывала их, пока обычный макияж не превратился в хардкорный «смоки айз». Ну и черт с ним, буду роковой женщиной. Главное — не разреветься прям там при ней.

Главное — держаться.

Я надеялась, что три густых пшика «Миднайт Пойзоном» замаскируют запах, который исходил от меня после половины пузырька валокордина, который я жахнула как водку — залпом.

Мир стал казаться далеким и нереальным, но дрожь все равно не прошла.

— Я в центр на пару часов, надо кое-что купить, — мило улыбаясь, сообщила я няне. Ваньку я отпустила к друзьям, а вот Алиса была мрачной и недовольной.

— Мам, ты обещала сходить со мной в кино! — Требовательно заявила она.

— Мы обязательно сходим на следующей неделе! — Я присела на корточки, стараясь не наклоняться к ней, все из-за того же валокордина. Слишком тревожный запах. — Малышка, я обещаю!

Голос у меня был приторно-слащавым, какого никогда не было, меня тошнило от самой себя, но что я еще могла сказать дочери? Я еду посмотреть на ту шалаву, которую твой папаша драл, пока мы с тобой вечерами его ждали, мастеря из цветной глины для него красивую фоторамку?

Тише. Тише.

Я еще ничего не знаю. Совсем ничего.

Для того и еду — чтобы посмотреть ей в глаза, почувствовать, врет или нет. Сравнить. С собой.

Разумеется, это тоже.

Недостаток информации высасывал из меня все силы. Мне надо было принять самое сложное решение в моей жизни и я должна была принять его с холодной головой и обладая всеми нужными сведениями. Если я ошибусь — мне конец.

Миша меня не простит.

Хотя он и сказал про любовницу, и все шло к тому, что я вот-вот увижу женщину, с которой он… не буду об этом думать… Я все равно на что-то надеялась. Сложно вот так сразу изменить то, что было основой моего мира пятнадцать лет. Это все равно, что вынуть из себя позвоночник и попытаться так пойти по делам. Пока получалось только ползать. Но я уже знала, что ползти буду в нужную сторону.

Вот так. Вот так я буду думать — говорила я себе, садясь в такси и стискивая бутылку с водой с такой силой, что она мялась в моих руках.

Машина остановилась у кафе за десять минут до назначенного срока. И все десять минут я сидела и наблюдала за теми, кто заходит внутрь, надеясь сердцем почуять ту, что разрушила мою жизнь. Но сердце не откликалось ни на юную студенточку в юбке, открывающей все, о чем раньше лишь фантазировали, ни на роковуху в алом обтягивающем платье, ни на строгую бизнес-леди в безупречном брючном костюме.

Кого же мог выбрать мой муж?

Сердце колотилось все сильнее.

Срок настал, часы пискнули будильником, и я вышла из такси, сказав «спасибо» водителю и вручив ему скрученную в бараний рог бутылку воды.

Я шла к двери, но не чувствовала своих ног. Если бы надела каблуки, наверняка свалилась бы с них раньше, чем дошла.

Сверилась с записью в телефоне, хотя помнила ее наизусть.

Дальний столик у окна.

Она сидела спиной.

Блондинка с прямыми волосами. Хорошо окрашенными.

На краю стола лежала ее рука с таким же безупречным френчем.

Рядом лежал дорогой телефон.

Воздух едва проникал в мои легкие, когда я шла к столику, подходила к диванчику напротив и садилась, стараясь не рухнуть на подкосившихся ногах.

Вдох… И посмотреть ей в глаза.

— Меня зовут Наташа, — сказала она, растягивая розовые губы в акульей улыбке победительницы.

Почти весь наш так называемый разговор я молчала.

Заказала капучино, высыпала в него пакетик сахара и медленно мешала ложечкой, глядя на эту… Наташу.

Изучала ее.

Светлые прямые волосы, хорошо покрашенные, дорого, я знаю толк.

Большие голубые глаза и пухлые губы.

Узкое личико с хорошей ухоженной кожей.

Не без помощи косметолога вся эта роскошь, но все же лет ей не больше двадцати пяти, тут и своя красота должна еще присутствовать. Красота и молодость.

Длинные ноги, как говорится, «от ушей», и она их не стеснялась выставлять в проход и любоваться.

Высокая упругая грудь.

Вся как кукла, как с картинки. Идеальная девушка, которую захочет каждый мужчина.

Вот и мой муж… Не устоял.

Говорила она.

— Ты наверное гадаешь, как я его соблазнила? Ахаха! Никак! Он сам ко мне подошел и предложил попить вместе кофе! Так что я не виновата, просто мужика нельзя держать на голодном пайке!

Я мешала сахар в кофе.

— Я вообще срезанные цветы не люблю и банальные жесты тоже, так что ему пришлось со мной постараться, проявить фантазию! Я не какая-нибудь там дешевка, чтобы меня можно было купить сумочками и телефончиками! Я отдалась ему только на Мальдивах! Хочешь знать точную дату? Вспомни, когда у него была командировка на неделю в январе сразу после праздников!

Я помнила. Миша тогда еще сокрушался, что только начали работать — и сразу такие серьезные проблемы в филиале, что без него никак не обойтись. Полтора года назад это было. Что ж, ответ на один из моих вопросов я получила.

— Но, знаешь, нет, когда я узнала, что он женат, то совесть меня не мучила. Как узнала? О, знаешь, когда женщина хочет чего-нибудь поинтереснее от любовника, чем просто горячие часы в отелях, она способна стать самым искусным разведчиком! Я узнала его адрес и выяснила, кто еще прописан в квартире. Так что я знала, кто ты, еще больше года назад!

И она откинулась на спинку стула с торжествующим видом. А я мешала свой капучино ложечкой и ощущала свою улыбку словно приклеенную из картона на мое лицо.

Полтора года.

Почти самые счастливые наши годы брака. Не считая первого, когда счастье было еще свежим и ярким. А сейчас дети подросли и у нас появилось больше времени друг для друга.

Как выясняется — не только друг для друга.

— Ты, конечно, молодец, хорошо держишься. Я бы на твоем месте мне все патлы повыдергала. Так что я на всякий случай подружек взяла с собой. Они смотрят на нас, так что глупостей не делай. Понимаешь, мне сначала твой мужик и даром не был нужен, в постели он так, средненько. Но ты его совсем не баловала, судя по всему…

Я слегка повернула голову и отметила, что через несколько столиков от нас действительно сидят четыре такие же длинноногие девки, которые пялились в нашу сторону, не скрываясь и посасывали коктейли через трубочки, по-рабочему складывая губы.

Еще бы, откуда у меня взяться такому опыту, как у подобных красавиц.

Конечно, он ушел туда, где его обслуживали по полной программе.

— И да, я думаю, тебе это тоже интересно — я у него не первая. Он давно купил квартиру в центре, просто почему-то со мной хотел казаться благородным. А так он туда и других водил, сам рассказывал. Но все же чаще вызывал проституток. Понимаешь, хотел получить от них то, чего от тебя не допросишься. Ты должна понимать, о чем я!

Понимать мне не хотелось. Я продолжала мешать свой кофе и смотреть на нее с приклеенной улыбкой, вообще никак не реагируя на каждое унизительное замечание. Только в глубине души мое сердце обливалось кровью, пока я слушала этот приговор моей семье, моей мечте о старости вдвоем, когда мы будем счастливы.