— Будешь сидеть тут со мной? — Снова ноль эмоций. — Сколько времени? А потом?

— Лен, что происходит?! — Я встряхнул ее еще раз, голова мотнулась безвольно.

Мне стало по-настоящему страшно.

Я не видел ее такой никогда.

— Ничего не происходит, Миш. Просто ты себе что-то нафантазировал, я тут не при чем.

— Посмотри на меня!

Она взглянула. В глазах не было ни искры жизни. Ни любви, ни даже ненависти.

— Что ты хочешь?

— Нет, чего ТЫ хочешь, Лена! Чтобы я валялся перед тобой на коленях, чтобы ты меня простила? Я уже валялся! Ты подо мной сейчас орала как мартовская кошка в течку! Скажи, это ничего не значит?

— Нет.

— Тварь!

Я замахнулся, чтобы дать ей пощечину, но был остановлен ледяным взглядом.

— Эффективно, Миш. Как всегда.

Я сделал шаг назад и взъерошил волосы, уже ничего не понимая.

— Лен, зачем ты меня мучаешь?

— Я тебя? — Она спокойно продолжала одеваться. Собрала сумочку, оглядела комнату и села на стул, сложив руки на коленях. — Это не я тебе изменяла на протяжении пятнадцати лет.

— Я ее бросил, Лен! Зачем ты снова ворошишь! Я буду только с тобой! Что еще нужно?

— Что? Вернуть мое доверие за все пятнадцать лет, Миш. Попробуй.

— Издеваешься?

— Нисколько. Просто показываю тебе, что то, что ты хочешь — невозможно.

— Почему невозможно, Лен? ПОЧЕМУ?!

— Потому что ты все просрал, Миша.

И это она тоже сказала равнодушно, не оставляя мне даже шанса списать ее слова на истерику или ПМС. Она была холодна и собрана, как никогда.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь!

— Отлично понимаю.

Я опустился перед ней на одной колено и взял ее руку в свою.

Правую. Невольно нащупал на безымянном пальце след от своего кольца. Теперь она носила чужое кольцо на другой руке.

Схватил ее за левую руку и стащил кольцо этого ублюдка, летевшего с лестницы кубарем.

Встал, открыл форточку и выкинул его на улицу.

Лена проводила кольцо тем же равнодушным взглядом.

— Так лучше? — Сквозь зубы спросил я. — Так? А? Я не дам ему к тебе приблизиться!

— Это не изменит то, что я чувствую к тебе.

— А что ты чувствуешь?!

— Отвращение, Миша.

Как меня бомбануло! Если бы я мог ее сейчас придушить, я бы это сделал! Я бы сам потом вздернулся, но сделал бы это! Но она вновь бросила на меня ледяной взгляд, и я опомнился.

— Лена. Не беси меня.

— Хорошо. Что мне сделать?

Она подняла на меня чистые глаза.

Когда-то самые любимые, самые дорогие. Мой свет, моя любовь, моя жена.

Что я наделал? Почему она не хочет вернуться ко мне? Почему она сейчас дальше от меня чем когда-либо?

— Оставить меня в покое, — сказала она.

— Нет!

— Тогда ничего.

— Я добьюсь тебя.

— Не выйдет.

— Вот увидишь! Дай! Дай мне любое задание! Я докажу тебе, что я достоин! Я единственный достойный тебя мужчина, у тебя никогда не будет лучше!

— Да? — Вяло удивилась Лена. — Хорошо. Составь соглашение так, что при разводе все твое имущество отойдет мне.

Я отшатнулся.

— Ты с ума сошла?

— Вот видишь…

— Я не хочу с тобой разводиться!

— Ну ты же хочешь мне что-то доказать? Если получится, значит прав ты, — кивнула Лена. — И разводиться мы не будем. А если не получится, то ты балабол. Зачем тебе деньги, если потеряна честь, Миш?

— Что?!

Я сжал кулаки.

Ладно! Ну ладно! Докажу!

Это было самое сложное — держать лицо и сохранять спокойствие.

Когда он бесился, когда умолял, когда становился ласковым, когда вспоминал наши словечки и песни.

Миша пытался пробить меня всеми возможными способами. Но я только крепче сжимала зубы и сохраняла спокойствие.

Снаружи.

Потому что внутри меня бушевал ураган.

Я не была настолько непробиваема, какой хотела казаться.

Потому что еще недавно, совсем недавно, не прошло еще и месяца, как я любила этого человека самозабвенно и собиралась прожить с ним всю жизнь до самой смерти.

Даже его предательство не смогло выжечь до пепла мою любовь к нему. Она превратилась в горький яд, который отравлял каждый мой день, но не исчезла до конца. И я пила этот яд каждый раз, когда Миша склонялся ко мне, чтобы поцеловать или прошептать «А ты все такая же горячая» или приносил мой любимый кофе с банановым сиропом. Он помнил, он продолжал помнить об этом сиропе, даже когда он жил с другой женщиной. Даже когда я выгоняла его, когда орала на него, ненавидела.

И я не могла это игнорировать. Мое сердце обливалось ядом моей любви.

Но я держалась, потому что кроме сердца у меня всегда был разум.

Когда Миша уставал от моего равнодушия и начинал беситься, я тоже взрывалась внутри себя. И собиралась высказать ему в самой резкой форме. Выбрать самые омерзительные названия животных и наградить ими своего мужа.

Но я вспоминала, что мой единственный путь к выигрышу — равнодушие.

Однажды ему надоест, и он оставит меня в покое.

— Давай сегодня приеду с Ванькой и все вместе сходим в парк? — Предлагал Миша.

— Если хочешь, — говорила я равнодушно. — Но лучше без меня.

— Нет, с тобой.

— Хорошо, — соглашалась я.

Мы приезжали в парк и я покорно ходила с Мишей за руку по дорожкам, пока Алиска носилась где-то одна, а Ванька плелся сзади, уткнувшись в телефон.

Миша бесился. Покупал мне мороженое, кофе и пирожки. Я их ела, но не высказывала радости.

— Что я могу сделать? — Снова и снова спрашивал он.

— Ты уже спросил меня однажды, ответ не изменился, — пожимала я плечами.

— Ты понимаешь, что такое соглашение быстро не готовится? — Злился Миша.

— Особенно, если не собираешься его готовить, — отвечала я.

Дима не звонил. После того, как трубку моего телефона однажды поднял Миша и обложил его отборным матом. Но Алиса продолжала ездить в школу. Миша каждое утро отвозил ее сам. Это стало для меня сюрпризом.

А вот мое место учительницы я явно потеряла.

Ничего. Я справлюсь.

Главное — выдержать настырную атаку моего мужа.

Который неделю вел себя как псих, то целуя меня, то психуя, а в конце концов пришел ко мне домой и хлопнул папкой по кухонному столу.

— Вот. Держи.

Я испугалась громкого звука, но все равно заторможенно открыла папку и аккуратно стала перебирать листки.

Он правда это сделал.

Кое-где были договоры дарения, кое-где какие-то более сложные схемы, включая брачный договор, который он предлагал мне подписать прямо сейчас. А юрист завтра все заверит.

По всем этим договорам мне отходило все имущество Миши. Кое-что прямо сейчас, кое-что после развода.

Некоторые из этих активов я даже не видела никогда.

— У тебя есть акции Никельгора? — Изумилась я.

— Есть.

— И дом в Тбилиси?

— Есть.

— Почему я об этом не знала?

— Ты не все знала.

— А где квартира, которую ты купил любовнице?

— Вот тут, — он ткнул пальцем в строчку банковского счета. — Забирай. Уже продал.

— Быстро.

— У меня хорошая мотивация.

Я кивнула.

— Ну что, Лен? — Миша присел на корточки у моего стула и мне невыносимо сильно захотелось запустить руку в его волосы и взлохматить их как когда-то. — Теперь ты мне веришь?

— Поверю завтра, когда мне подтвердят, что это правда.

Он шумно вздохнул, поднялся и ушел из квартиры.

Он приходил и уходил, когда хотел. Я уже поняла, что он все равно попадет в мой дом, если захочет. Нет, стратегия была другая.

Алиса очень радовалась папе. Я демонстративно нет. Готовила только на нас двоих с дочерью, но Миша всегда приносил ресторанную еду. И сладости Алиске.

Ночевать он остался один раз и снова попытался меня приласкать. Мое тело дрожало в нетерпении, я же сжимала зубы, чтобы не выдать, как мне этого хотелось.

Я перетерплю, я всех переиграю.

Миша отвернулся и укрылся одеялом.