Я выразил свое восхищение.

— И вы сказали, что ценность этой коллекции?..

— По крайней мере, 400 000 долларов. Может быть, в два раза больше — в этом мешке мое состояние.

— Но почему вы носите его на своих плечах? Он, должно быть, очень тяжелый.

— Тяжелый! Скажите, вы когда-нибудь слышали, чтобы мать говорила, что ее ребенок тяжелый? Я люблю чувствовать эту тяжесть на своей спине. Кроме того, это безопаснее. Эта сумка не снималась с моих плеч уже три дня, даже во время сна, и не снимется, пока я не доберусь до своего дома в Лос-Анджелесе.

— Но вы идете совсем в другом направлении.

— Я делаю это, чтобы увидеть профессора Мэтисона.

— Властелин ветров?

— Так все его называют. Он знает больше о геологии, чем кто-либо другой в мире. Я хочу посмотреть, что он думает об этих моих камнях. Но почему вы так на меня смотрите?

Уэллс не мог понять моего внезапного ликования, смешанного с удивлением.

— Вы хорошо знаете профессора Мэтисона? — спросил я.

— Да. А что?

— Поскольку вы доверились мне, показав свое сокровище, я открою вам свой секрет. Я всего лишь замаскировался под старателя.

— Я так и знал, — смеясь, ответил Уэллс.

— Я газетчик, работаю в «Сан-Франциско Трибюн», направляюсь на интервью с профессором Мэтисоном.

— С таким же успехом вы могли бы сказать, что собираетесь взять интервью у своей лошади.

— Я знаю это. Ни один репортер не получил от него ни слова, и за последние шесть месяцев ни один репортер не смог даже приблизиться к нему.

— Вы вините его, после того, как все назвали его сумасшедшим?

— Пресса этой страны была в его пользу, пока сэр Оливер Лодж в Лондоне и профессор Бриллюэн в Париже почти одновременно не заявили, что теории Мэтисона ошибочны.

— Ставлю свои рубины, что это не так.

— Возможно, нет, но вы согласитесь со мной, что утверждения Мэтисона настолько причудливы, что поражают самое смелое воображение.

— Да, но это не причина, по которой его следует высмеивать. Нужно подождать, по крайней мере, пока эксперименты не закончатся.

— Ну, некоторые издательства принимают его сторону, например, мое. Но, тем не менее, когда один из наших редакторов попытался поговорить с ним, все, что он смог от него добиться, было: «Факты убедят больше, чем слова». Итак, когда стало известно, что эксперименты начнутся через несколько дней, я попросил разрешения попытаться сделать невозможное — взять интервью у неприступного Мэтисона. Интерес общественности очень велик. Но, по правде говоря, у меня нет определенных планов как выполнить свою работу. Я просто полагаюсь на удачу.

— Вы можете положиться на меня, — пообещал Уэллс, улыбаясь.

Сев на лошадей, мы продолжили спуск в каньон. Солнце село как темно-оранжевый диск в море распыленного золота. На узкой полоске неба, которую мне позволял видеть глубокий каньон, начали мерцать звезды, а вершины высоких скал в темных очертаниях приняли фантастические формы.

— В чем заключается ваш план? — спросил я, держа свою лошадь рядом с Уэллсом.

— Он очень простой — вы мой партнер. Мы вместе нашли сокровище и вместе пришли к нему за советом. Я заставлю его рассказать о своем изобретении, а вы будете слушать и запоминать.

— Каждое слово из завтрашнего разговора будет передано в мою газету. Тем временем я бы хотел, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о нем.

— Я сомневаюсь, — сказал Уэллс, — знаю ли я больше, чем уже опубликовано в газетах. Они даже несколько раз печатали его фотографию, но она не похожа на него. Вы должны видеть глаза этого маленького человечка, похожие на электрические искры, блестящие, беспокойные и неотразимые. Ему должно быть пятьдесят, но бывают моменты, когда он выглядит на двадцать пять. Мне довелось быть там два месяца назад, когда его триста работников возводили стальные башни, которые вы увидите, когда мы достигнем Пустынной долины. Вы бы его видели. Я сомневаюсь, что он весит 130 фунтов, с бакенбардами и всем прочим, но он проявил энергию гиганта. Он был повсюду, отдавая команды, как генерал. И когда вы увидите, что было сделано там менее чем за год, вы поразитесь таланту этого волшебника.

— Он, должно быть, преодолел большие трудности.

— Здорово, правда? Посмотрите на эту дорогу, если можно так ее назвать. У Мэтисона было шестнадцать грузовиков, которые ездили туда и обратно из Риолита в Город ветров, как они называют его площадку в долине. Он перевез более трех тысяч тонн стальных прутьев, семьдесят пять тонн цемента, две тонны медной проволоки, пиломатериалы для двадцати пяти бунгало, провизию и инструменты, тысячу других вещей. Затем он проложил водопровод от шахты Эрмит до Виндвилла.

— Но почему он пришел в это заброшенное место, до которого так трудно добраться?

— Я никогда не спрашивал его, но я полагаю, что ему нужно было место, где воздух был бы неподвижным в течение длительного периода времени, а также, возможно, совершенно пустынный регион.

— Но это такие расходы!

— Я слышал, что вложено более двух миллионов долларов в это, что является всего лишь экспериментом в огромной работе.

— Два миллиона долларов за эксперимент — это доказательство твердой веры со стороны акционеров.

— Акционеров нет, — заявил Уэллс. — Лишь один человек финансировал Мэтисона — мультимиллионер.

— Я припоминаю, что читал об огромной корпорации, стоящей за Мэтисоном.

— Да, я понимаю, что если эти испытания докажут обоснованность идеи, крупнейшая корпорация, которую когда-либо знал мир, вложит несколько миллиардов долларов, чтобы привести схему в действие. Этих денег было бы достаточно, чтобы купить все железнодорожные линии и Панамский канал, и еще много останется, чтобы купить военно-морской флот Соединенных Штатов. Но они говорят, что это будет лучшая инвестиция, которую может сделать любая страна. Мэтисон утверждает, что он преобразит весь земной шар, произведя больше реального богатства, чем все отрасли промышленности мира.

— Не забывайте мнение сэра Оливера Лоджа и двух великих метеорологов.

— Я уверен, что их скептицизм столкнется с интересной неудачей еще до окончания недели. Смотри! Там находится рудник Эрмита.

Я не видел никаких признаков лагеря.

— Это действительно шахта? — поинтересовался я.

— Да, шахта, которой нет равных в мире — шахта для одного человека. Вам будет интересно увидеть этого человека, Дэви — «Отшельника», как его обычно называют. Высокий и массивный, как один из этих валунов, у него шея размером с шею моей лошади, а брови такие черные и густые, что вы не видите его глаз. Он живет один в своей шахте с золотой жилой, которую он обнаружил шесть лет назад. Он разрабатывает ее сам, только с помощью мула.

— Богатая шахта?

— Очень плохая порода. Он несколько раз пытался продать ее; никто не давал ему достаточно, поэтому он решил, что будет использовать ее сам. Он живет здесь уже шесть лет и творит чудеса. Если вы пройдете этим путем днем, вы увидите, на что способен одинокий человек. Он пробурил два туннеля и построил горнорудный завод, который ежедневно дробит две тонны породы. Конечно, его наряд самый простой, который можно себе представить. Раз в месяц он отправляется в город со своим мулом, чтобы положить свое маленькое сокровище и запастись провизией еще на месяц.

— Много ли он зарабатывает?

— Никто не знает, но я уверен, что он очень мало извлекает из этого предприятия. Однажды он сказал мне, что его идея состояла в том, чтобы получить достаточно денег для более масштабной эксплуатации шахты с использованием современного оборудования; но мне интересно, как долго ему придется ждать. Сейчас ему уже больше пятидесяти.

— И он не боится хранить золото будучи в уединении?