Главным входом оказалась высокая железная дверь, установленная заподлицо в стене, и Бен поискал звонок, прикрепленный к стене рядом с ней. Он нажал на кнопку, а затем немного нервно отступил назад и встал рядом с Мейсоном, который ждал, когда его впустят.

Почти сразу же маленькое окошко на высоте головы отодвинулась изнутри, и в проеме появилось бесстрастное лицо с тяжелыми веками, которое бесстрастно смотрело на них.

— Ну? — воинственно и с вызовом произнес сторож. — Какое у тебя дело?

— Я хотел бы видеть Доктора, — сказал Мейсон, передавая свою карточку через калитку. — Передайте ему мою карточку, пожалуйста.

— Подождите! — сказал охранник и закрыл калитку в двери.

— Видите! — торжествующе прошептал Бен. — Что я вам говорил? Ночью вы не получите ответа, а если бы попытались перелезть через стену, то тогда ответом, скорее всего, была бы картечь.

Раздался звук, как будто отодвинули железный засов, и тяжелая дверь открылась внутрь.

— Войдите! — сказал охранник, забирая сумку Мейсона. — Доктор примет вас немедленно!

А Бен, который последовал было за ним, услышал: «Нет! Вы не можете войти! Видите табличку Закрыто“?» Он закрыл дверь перед лицом разочарованного перевозчика.

Резиденция находилась на некотором расстоянии от ворот, и когда Мейсон шел к ней по гравийной дорожке со своим проводником, он с интересом оглядел ограждение. К настоящему времени в голове возникла тысяча вопросов, вызванных его необычным приемом, этой неприступной стеной и средневековыми воротами, странно выглядящими зданиями сразу за резиденцией и самим домом, серым и отталкивающим в ярком солнечном свете летнего утра.

Он последовал за охранником, поднявшись на короткий пролет из четырех ступенек, а затем, по жесту мужчины, прошел впереди него через вестибюль и остановился, увидев цель своего визита.

На пороге гостиной с низкими стропилами, роскошно обставленной в соответствии с основным цветовым мотивом красного дерева, стоял доктор Сантурн с протянутой рукой.

— Гэри! — радостно воскликнул он, спеша вперед, чтобы пожать Мейсону руку и похлопать его по плечу. — Я рад приветствовать вас больше, чем могу выразить словами. Когда вы прибыли?

— Прошлой ночью, — сухо сказал Мейсон. — Но они сказали мне…

— Хватит! — сокрушенно воскликнул Доктор. — Не становитесь жертвой собственных планов! Эта бюрократическая волокита, которой я вынужден был себя окружить, похоже, заманила меня в собственную ловушку, если лишила меня вашего общества прошлой ночью. Одного из тех немногочисленных людей, которых я так хотел увидеть! Сколько времени ты сможешь провести со мной?

— Все, что есть, — неторопливо объявил Мейсон. — Моя последняя книга сейчас в печати, и я какое-то время нахожусь в свободном плавании. Он внимательно посмотрел на своего старого друга.

— Я просто рассматриваю вас, — сказал он, — чтобы увидеть, какие изменения привнесли годы.

— И как вы находите? — спросил Доктор.

— Немногие. Вы все еще слабы. Я помню, вы всегда были более духовным, чем телесным. Эти толстые линзы в ваших очках — естественная вещь для книжного червя. То же количество волос, скорее белых, чем седых, — печально похлопал себя по поредевшим волосам, — и тот же бросающий вызов старому миру завиток на ваших характерных усах. В целом, я должен сказать, что годы обошлись с вами по-доброму.

— И вы тоже, — ответил Доктор. — С каждой секундой я все больше радуюсь тому, что вы смогли нанести мне долгий визит. Я быстро приведу вас в порядок и приведу себя в надлежащий вид.

Он взял войлочный молоток и ударил молотком в огромный гонг, мягкая, гулкая нота мгновенно вызвала спокойного и невозмутимого слугу.

— Сьюки, — сказал Доктор, — ты подготовишь южную спальню для мистера Мейсона и устроишь его так удобно, что бы ему не захотелось уходить в спешке. Забери его сумку сейчас же.

Невеселая улыбка появилась и исчезла так быстро на лице Сьюки, что Мейсон почти усомнился, что он ее видел.

— Если вы можете еще некоторое время сдержать ваше любопытство, — сказал Доктор, — приберегите свои вопросы на потом, пока не сориентируетесь. Я полагаю, вы хотели бы совершить обход со мной?

— Конечно! — сказал Мейсон. — Твоя библиотека далеко?

— Ты чуешь книги так же безошибочно, как сеттер свою добычу, — улыбнулся Доктор. — Очень хорошо. Сначала библиотека.

Он повел Мейсона к двери в дальнем конце гостиной.

— Здесь несколько тысяч томов, — сказал Доктор, — и каждый отрабатывает свое содержание. Ваша собственная серия археологии занимает свою почетную нишу и освобождена от правил допуска книг сюда.

— Правила? — озадаченно спросил Мейсон.

— Конечно. У нас здесь нет места ни для чего, кроме научных книг, и притом новых книг. Как только выходит новый том, который заменяет или опровергает старый, старый уходит! С тем или иным исключением. Ах! Вы подошли к этому! — воскликнул Доктор когда Мейсон, который наугад просматривал огромное количество томов, остановился перед разделом в дальнем углу комнаты.

— Что это, Оливер? — воскликнул Мейсон в изумлении. — Книги по религии! «Коран», «Святая Библия», «Восточные и западные верования», «Суеверия», «Агностицизм», «Буддистская философия». Я просто поражен! Я и понятия не имел, что вы так интересуетесь теологией и религией так серьезно.

Глаза доктора Сатурна странно блеснули за линзами его тяжелых очков.

— Настолько, Гэри, что вся моя работа вращается вокруг моих личных убеждений. Я пытаюсь пролить новый свет на Бессмертие и Воскрешение лабораторным путем.

Мейсон почувствовал укол страха за рассудок своего старого друга и внимательно вгляделся в его лицо, надеясь найти намек на какую-нибудь шутку, но, обнаружив, что Доктор настроен серьезно, он заставил себя говорить небрежно.

— Есть успехи, Оливер? — спросил он.

— Немного, — признался Доктор, — значительные, на самом деле, едва ли не больше, чем вы сможете усвоить или поверить в течение короткого времени. Но хватит этой мистики! Мы можем вернуться сюда позже. Пойдемте со мной, если хотите, и акклиматизируйтесь к атмосфере здесь, на Плато.

Он повел меня через короткий коридор, миновав подножие лестницы, которая вела на верхний этаж.

— Жилые помещения наверху, — объяснил он. — Кухня находится здесь, в стороне, где Сьюки царствует без помех. Главная лаборатория находится в задней пристройке с другой стороны. Мы оставим ее до вечера. А сейчас давайте посетим отдельные мастерские.

Они вышли из дома через парадный вход, следуя по гравийной дорожке вокруг и сзади, к первому из трех приземистых серых зданий. Первое было увенчано цилиндрической кирпичной башней, полных тридцати футов в высоту, а спереди, в свою очередь, была водружена шестидесятифутовая мачта, тщательно установленная и прикрепленная к цементным блокам, врытым в землю по обе стороны здания. Подобная мачта поднималась из земли на расстоянии ста футов, и между ними зависели провода радиоприемника клеточного типа.

— Это электрофизическая лаборатория, — объяснил Доктор, открывая дверь и входя первым.

— Привет, Стивенс! — сказал он. — Что ты задумал на этот раз?

Приятный, чисто выбритый мужчина средних лет, с ученой сутулостью в плечах, поднялся с лабораторного стула, на котором он сидел, сосредоточенный на своей работе. Он держал руку на похожем на шишку приспособлении, соединенном с гальванометром особого типа и каким-то другим, незнакомым устройством, и отключил маленький, почти бесшумный генератор переменного тока, якорь которого продолжал вращаться почти полминуты после размыкания цепи, настолько велика была его скорость.

Доктор Сантурн познакомил нас.

— Вы можете говорить свободно в присутствии мистера Мейсона, — посоветовал он.

— Я быстро прогрессирую, — сообщил Стивенс, — но я почему-то чувствую, что плазма загрязнена. Частота колебаний ниже, чем я ожидал. Где-то есть сопротивление.