Я сказал, что он был человеком. Но даже в ту короткую секунду, когда я мельком увидел его, прежде чем сбил с ног, я понял, что он не похож ни на одного человека, которого я или кто-либо другой когда-либо видел. Едва ли трех футов ростом, приземистый, с огромной головой и плечами, он неуверенно стоял на крошечных кривых ногах и поддерживал торс своими невероятно длинными мускулистыми руками. Если бы он не был частично одет и его лицо не было безволосым, я бы принял его за обезьяну. И теперь, когда я поднялся и уставился на него, моя челюсть отвисла от крайнего изумления. Парень убегал от меня на максимальной скорости на руках, его ноги широкими взмахами раскачивались в воздухе!
Я был настолько ошеломлен этим зрелищем, что молча стоял и смотрел вслед странному существу, пока оно не исчезло за кустами. Затем, когда до меня дошло, что, без сомнения, поблизости были другие, и, поскольку он не выказывал никаких признаков враждебности, они, вероятно, были миролюбивы, я поспешил за ним.
Узкая тропа вела через кустарник, и, пробежав по ней, я вырвался из зарослей и резко остановился, совершенно пораженный зрелищем, представшим моим глазам. Я стоял на краю небольшого возвышения, за которым простиралась почти круглая ровная равнина диаметром в несколько миль. На этом месте длинными рядами, компактными группами и огромными площадями стояли сотни низких каменных зданий с плоскими крышами, а на ровном зеленом участке на небольшом расстоянии стояла массивная усеченная пирамида.
Сам того не желая, я достиг своей цели. Передо мной был затерянный город Дариен. Хейзен был прав!
Но не эта мысль и не странный город и его здания приковали мой зачарованный взгляд, а люди. Они кишели повсюду. На улицах, на крышах домов, даже на открытой равнине они толпились, и каждый из них был точной копией того, с кем я столкнулся у входа в туннель. И, как и он, все они ходили или бегали на руках, задрав ноги в воздух!
Все это я увидел в течение нескольких секунд. Затем, что еще больше меня изумило, я увидел, что многие из невероятных существ несли груз на своих поднятых ногах! Некоторые несли корзины, другие банки или горшки, третьи свертки, в то время как одна группа, которая приближалась в мою сторону, держала луки и стрелы в пальцах ног, и держала их очень угрожающе!
Было очевидно, что меня заметили. Волнение существ, их жесты и то, как они смотрели на меня из-под своих рук, не оставляли в этом сомнений, в то время как угрожающая оборонительная позиция лучников доказывала, что они были готовы атаковать или защищаться в любой момент.
Без сомнения, для них мое появление было таким же поразительным, необъяснимым и удивительным, как и они для меня. Большая часть, очевидно, была полна ужаса и поспешила в свои дома, но многие все еще стояли на месте, в то время как некоторые были настолько переполнены любопытством и удивлением, что опустили ноги на землю и легли правым боком кверху, чтобы пристальнее посмотреть на меня.
Я понял, что мне следует что-то сделать. Стоять там неподвижно и безмолвно, глядя на странных людей, в то время как они смотрели в ответ, ничего не даст. Но что делать, какой шаг предпринять? Это был серьезный вопрос. Если бы я попытался приблизиться к ним, ливень стрел вполне мог бы положить конец моей карьере и моим исследованиям этого места прямо здесь и сейчас. В равной степени бесполезно было возвращаться восвояси, даже если бы я этого захотел, потому что меня ждала только верная смерть. Каким-то образом я должен завоевать доверие или дружбу этих диковинных существ, хотя бы временно. Тысяча идей пронеслась в моей голове.
Если бы появился только Хейзен, обитатели города могли бы подумать, что я упал с неба, и поэтому смотрели бы на меня как на сверхъестественное существо. Но было безнадежно ожидать такого совпадения или искать его. Я сказал ему прилететь на десятый день, а это был только седьмой. Если бы только я сохранил свой револьвер, выстрел из оружия мог бы напугать их и заставить принять меня за бога. Но мое огнестрельное оружие лежит где-то в демоническом лесу. Я не слышал ни звуков голосов, ни криков, и мне стало интересно, были ли эти существа немыми. Может быть, подумал я, если я заговорю, я мог бы произвести на них впечатление. Но, с другой стороны, звук моего голоса может разрушить чары и заставить их напасть на меня. Единственная ошибка, малейшее неверное движение могут решить мою судьбу. Я был в ужасно затруднительном положении. Весь мой прежний опыт общения с дикими неизвестными племенами пронесся в моей голове, и я попытался вспомнить какой-нибудь инцидент, какое-нибудь маленькое событие, которое спасло положение в прошлом и могло бы быть использовано с пользой сейчас.
Размышляя таким образом, я бессознательно полез в карман за трубкой, набил ее табаком и, вставив в рот, чиркнул спичкой и выпустил облако дыма. Мгновенно от странных существ раздался низкий, воющий, свистящий звук. Лучники побросали свои луки и стрелы, и люди единовременно бросились ничком на землю.
Непреднамеренно я решил проблему. Для этих существ я был огнедышащим, ужасным богом!
Понимая это и зная, что, имея дело с примитивными расами, полными суеверий, нужно немедленно использовать преимущество, я больше не колебался. Энергично попыхивая трубкой, я шагнул вперед и приблизился к ближайшей группе распростертых людей. Неподвижные, они уткнулись лицами в пыль, прижавшись телами к земле, не смея поднять глаз или даже украдкой взглянуть на ужасное, изрыгающее дым существо, которое возвышалось над ними. Никогда я не видел такой демонстрации ужасного страха, такого полного унижения. Было действительно жалко наблюдать их, видеть их скованные, задыхающиеся тела, дрожащие от невыразимого ужаса; ужас был настолько велик, что они не осмеливались бежать, хотя по моим шагам они знали, что я был среди них, и боялись, что в любой момент на них может обрушиться ужасная гибель.
Но сам их испуг разрушил мой замысел. Я завоевал собственную безопасность и, возможно, даже обожание, но не могло быть ни дружбы, ни общения, ни возможности быть для них своим, совместного добывания пищи, обучения чему-либо, если они оставались съежившимися на земле. Каким-то образом я должен завоевать их доверие, я должен доказать, что я был дружелюбным, милосердным божеством, и все же я должен все еще быть в состоянии произвести на них впечатление своей силой и контролировать их страхом.
Это было деликатное дело, но это необходимо было сделано. Почти у моих ног лежал один из лучников, лидер или вождь, как я подумал, судя по украшениям из перьев, которые он носил, и, наклонившись, я осторожно поднял его. При моем прикосновении он буквально затрепетал от ужаса, но ни испуганного крика, ни звука, кроме змеиного шипения, не сорвалось с его губ, и он не оказал никакого сопротивления, когда я поднял его на колени.
До сих пор у меня не было возможности хорошо рассмотреть этих людей, но теперь, когда я увидел этого парня вблизи, я был поражен его отталкивающим уродством. Я видел несколько довольно уродливых рас, но все они, объединенные и умноженные во сто крат, были бы красавицами по сравнению с этими карликовыми, перевернутыми вверх тормашками обитателями затерянного города. Почти черный, с низкими бровями, с крошечными бегающими глазами, как у рептилии, с огромным толстогубым ртом, острыми, похожими на клыки зубами и спутанными волосами, лучник казался гораздо более похожим на обезьяну, чем на человека. И тут я заметил очень любопытную вещь. У него не было ушей! Там, где они должны были быть, находились просто круглые голые пятна, покрытые светлой тонкой мембраной, похожей на уши лягушки. На мгновение я подумал, что это порок развития или травма. Но когда я взглянул на других, я увидел, что все они были одинаковыми. Ни у кого не было человеческого слуха! Все это я понял, когда поднимал парня. Затем, когда он, дрожа, поднял голову и посмотрел на меня, я заговорил с ним, стараясь говорить мягким и успокаивающим тоном. Но в его тусклых, испуганных глазах не было никакого ответа, никаких признаков интеллекта или понимания. Ничего не оставалось, как прибегнуть к языку жестов, и я быстро жестикулировал, пытаясь донести до него, что я не причиню травм или вреда, что я дружелюбен и что я желаю, чтобы люди поднялись.
