Если все идет хорошо, им отводится определенное число молодых людей обоего пола и разных профессий, а если дела идут неудовлетворительно, колония распадается, и ее члены делятся между другими новыми колониями в еще более изолированных частях земли.

Кроме того, любые беспорядки или неприятности, которые могут возникнуть, или любые восстания против властей, быстро подавляются без потери жизни или кровопролития. Это делается простым отключением энергии в сообществе, где происходит бунт, и без энергии от великой центральной станции существа совершенно беспомощны. У них нет света, они не могут готовить пищу, не могут использовать свои дирижабли и не могут существовать сколько-нибудь долго.

Я говорил о солдатах или полиции и сказал, что, поскольку в них больше нет необходимости, они уменьшаются и что новых членов полиции не набирают. Междоусобные войны ушли в далекое прошлое, и единственное применение полиции сегодня — это регулирование санитарных и других правил, сопровождение или охрана, а также предотвращение травм в толпе или в результате несчастных случаев. Но такие вещи теперь так редки, а существа так хорошо обучены и так тщательно следуют всем правилам и предписаниям, которые они сами устанавливают, что для полиции очень мало работы. Действительно, мне сказали, что мое прибытие было первым случаем, когда эта служба была вызвана за более чем двадцать лет.

Я так часто говорил о вещах, происходивших в прошлые годы, или о событиях далекой давности, что необходимо слово объяснения. Я обнаружил, что существует группа существ, чья единственная обязанность — хранить историю и записи страны и ее жителей. Эти записи никогда не записываются, но сохраняются в умах историков. И, как это ни невероятно, эти существа так долго были приучены к этой единственной обязанности, что их способность запоминать мельчайшие детали просто поразительна. Они не знают ничего другого и слишком беспомощны, чтобы даже двигаться или кормить себя, ибо каждое чувство посвящено хранению фактов для дальнейшего использования. Конечно, можно было бы подумать, что должно наступить время, когда исторических фактов станет так много, что никакой мозг не сможет их удержать, но это преодолевается очень мудрым способом.

Ожидаемо, что ни один член группы историков не запомнит больше определенного количества фактов или более определенного количества различных фактов. Каждый член сохраняет факты своего собственного класса, которые охватывают определенный период, так что эти существа подобны ряду томов. Каждый год число историков в каждом классе увеличивается на два, или, как я мог бы сказать, ежегодно добавляются живые тома истории нации, причем один из новых членов каждого класса впитывает и запоминает все данные старейшего историка в своем классе, а другой новый член каждого класса запоминает каждое событие в своей линии, которое происходит в течение года после его назначения. Таким образом, материал, известный старшим членам, всегда дублируется в молодом новом члене и не может быть потерян, если первый умирает или попадает в аварию, в то время как новые события записываются на свежие мозги, не увеличивая нагрузку на старших. В настоящее время существует около двадцати тысяч таких живых томов истории и с помощью вычислений, которые я нашел гораздо более сложными, чем определение положения корабля с помощью звезды, я обнаружил, что история, доступная таким образом, охватывает период около тридцати двух тысяч лет, поскольку в прежние дни новые члены не назначались ежегодно. Конечно, довольно трудно найти какой-либо определенный факт с такой ментальной историей для ссылки, но тот факт, что каждый класс или линия инцидентов находится в ментальном ведении отдельных существ, делает это более легким. Таким образом, есть существа, которые ничего не знают об истории, за исключением промышленных событий, другие знают только те события, которые связаны с политикой, другие с изобретениями, третьи с войны и другие, чьи умы заполнены фактами и данными, касающимися научных вопросов.

Но, как я уже говорил, нет такого понятия, как годы, как мы их знаем, все время делится или исчисляется от поколения к поколению, но поскольку новые выводки этих существ прибывают с разницей почти в год, насколько я могу понять, их вычисление времени примерно соответствует нашим годам. А теперь, пока я думаю об этом, позвольте мне упомянуть одну замечательную вещь, которая привлекла мое внимание с самого начала, но которая долгое время оставалась для меня загадкой. Я упомянул, что когда я впервые достиг земли, я заметил интенсивное голубое свечение, и после того, как мое первое изумление странными обитателями и мое смущение моим окружением прошло, я заметил, что ночи не было. Сначала я подумал, что ошибся и просто проспал эти двадцать четыре часа, но вскоре обнаружил, что на эту землю никогда не опускается тьма и что с неба постоянно струится яркий свет. Я думал, что это было самым удивительным и что солнце всегда светит здесь. Но вскоре я обнаружил, что это не так, и что существуют потоки света, подобные полярному сиянию, которые, однако оставались непоколебимыми и, подобно огромным полосам ослепительного пламени, постоянно проливали свой свет на это место. Более того, эти полосы давали, как я уже сказал, синий или, скорее, фиолетовый свет, но был ли это фактический цвет самого света или был вызван какой-то особенностью атмосферы, я так и не узнал.

Я уверен, однако, что этот непрерывный дневной свет и тот факт, что теплый и благоуханный климат никогда не меняется более чем на десять градусов, были причиной того, что вся животная жизнь выросла до огромных размеров, а также помогли странным ракообразным существам достичь такого высокого уровня развития. Это также объясняло, что их жилище находится под землей, в то время как голубой спектр света был, как я обнаружил, важным фактором во многих вещах. Позже, как я объясню, я обнаружил, что без него многие замечательные вещи были бы невозможны. Но я отвлекся и должен вернуться к теме жителей, хотя именно тот факт, что свет оказал на них большое влияние, заставил меня обратить внимание на двойственность солнца и света в этом месте моего повествования,

Я утверждал, что каждый класс обитателей различен и что придатки рудокопа, ремесленника, химика и т. д. приспособлены к обязанностям каждого из них, и все же вскоре я обнаружил, что все только что вылупившиеся детеныши идентичны. Более того, они не имели ни малейшего сходства со взрослыми. На самом деле это были мясистые, мягкие, бесформенные существа с огромными выпученными глазами, колючими головами и тонкими, похожими на червей, голыми телами с десятью маленькими плавниковидными отростками. Через несколько часов после вылупления они сбрасывали шкуру и менялись внешне, а затем каждый день или два, их панцири были отлиты, и с каждым сбросом они все больше и больше походили на взрослых существ. Но в этот период между вылуплением и полным развитием они могут быть невероятно изменены, если их кормить определенной пищей или химическими веществами и подвергать воздействию определенных сил, или, я бы сказал, лучей, производимых комбинациями черного минерала и соединений серы. Таким образом, если отбирается партия детенышей, чтобы стать химиками, то их специально обрабатывают, как только они вылупляются, и каждый раз, когда их шкуры отливаются, их придатки становятся все более и более похожими на нужные для химиков, пока они полностью не развиты, и вскоре они совершенно приспособлены к своей предопределенной профессии.

Я не должен забыть также обратить внимание на тот факт, что в обществе нет богатых или обеспеченных членов, то есть в том смысле, в каком мы понимаем богатство. Некоторые существа имеют более роскошные дома, чем другие, некоторые кажутся более блестяще одетыми, и некоторые обладают воздушными кораблями, в то время как другие этого не делают. Но каждый может, если он или она желает, иметь столько же, сколько и любой другой. Все зависит от желаний и личных вкусов, ибо ресурсы всей страны в равной степени находятся в распоряжении всех. Не то чтобы любой житель мог требовать роскошного дома, великолепно окрашенные одежды и огромный воздушный корабль. Все, что позволено существу — это его или ее справедливые взносы как пропорциональная доля всего, и если желание стремиться к дирижаблям, а не к роскоши дома, индивид может следовать своему вкусу в этом вопросе. Однако вся сила, свет и средства к существованию разделены поровну, и нет такой вещи, как деньги или торговля. Услуги — единственные ценности здесь, и поскольку каждая профессия предопределена, все услуги считаются равными по стоимости, и нет никаких социальных слоев или обществ, и нет аристократии. Шахтер или рабочий равны во всем одному из правителей или хранителей общины и имеет право на равную долю во всем необходимом.