Работа в шахте началась на следующий день и оказалась не столь уж тяжелой. Кобольды всаживали кирки в каменные стены, грузили руду на вагонетки, и вывозили их на поверхность. Работали в несколько смен с перерывами, достаточными, чтобы вывести ядовитый газ из легких.

За время вынужденных перерывов Баллира не только успевала отдохнуть, но и побродить по городу и пообщаться с жителями. Выяснилось, что все в поселении кормились исключительно за счет шахты с драгоценными камнями. Крупные куски берилла разделяли на мелкие, обрабатывали неведомым Баллире способом, который держался в строгом секрете. Затем из них изготавливали кристаллы для обнаружения магии. Судя по всему, спрос на такие изделия был огромным. Прочие редкие камни из шахт так же находили своих покупателей.

Правил поселением некто Делин из рода Линбов. Его самого Баллира увидела впервые лишь в день своей казни. Хотя до этого дня ей предстояло прожить в городе огранщиков еще около шести лет.

Кобольдам исправно платили небольшое жалование, на которое можно было купить безделушек у местных умельцев. Баллира познакомилась с престарелым кобольдом по имени Петри, он прислуживал непосредственно городничему Делину и много лет оставался единственным кобольдом в поселении. Поначалу люди боялись его внешнего вида, а затем привыкли. По его словам, именно из-за его многолетнего общения с местными жителями, бригада из шестнадцати кобольдов не вызвала в городе паники. Петри часто приносил еду и питье рабочим в шахту, из-за чего быстро стал всеобщим любимцем.

Несколько лет спустя он неожиданно собрал всех кобольдов вокруг себя и сказал, что подслушал тревожный разговор главы города. Делин спорил с Ральмом о том, работают ли кобольды так усердно, как могут. Городничий утверждал, что по его подсчетом шахта не истощится еще три десятка лет, а значит, темпы добычи можно повысить. Ральм же отвечал, что кобольды работают в положенном им темпе, любое ускорение приведет к сокращению их жизни, на что Делин отвечал, что жизнь кобольда его интересует ровно так же, как жизнь кирки, которой он машет.

— Спор этих двух, — сказал Петри. — закончился тем, что городничий пообещал вызвать другого зеннатского смотрителя, чтобы он проверил все расчёты Ральма.

Вскоре новый смотритель по имени Урнир Голь заявился в шахту в дыхательной маске. Лысый невысокий, постоянно сучивший руками, он обошел несколько штолен, записал что-то в тетради и скрылся, не перекинувшись с кобольдами и словом.

Через несколько дней в их барак зашел Петри, он сказал, что подслушал разговор между городничим, надзирателем Ральмом и его коллегой Урниром. Последний заявлял, что нагрузку на кобольдов вполне можно удвоить, было бы желание. Однако Ральм с ним категорически не соглашался и его слово оказалось последним, ведь именно его назначили следить за условиями работы этого отряда кобольдов. А Урнира вызвали лишь для консультации, ему надлежало покинуть город через два дня.

Прежде, чем это произошло, Ральма нашли мертвым у подножия одной из скал. Говорили, что во время прогулки он сорвался и разбил голову, что для Баллиры звучало очень подозрительно, ни разу за шесть лет Ральм не выбирал для прогулок столь опасное место.

Вскоре после этого случая новым смотрителем назначили Урнира Голя, и он тут же объявил, что рабочий день кобольдов увеличивается вдвое.

Начались сложные времена для кобольдов шахтеров. Мало того, что они не успевали отдохнуть между сменами, так еще и ядовитый газ не выводился полностью из их легких. Уже через месяц все тело Баллиры изнывало от боли. От усталости ей вечно хотелось спать. Вместе с другими шахтерами она обратилась к Урниру с жалобой, на что он ответил — кобольдам не просто так дана способность подавлять боль, пользуйтесь ей.

Ничего другого им и не оставалось. Баллира и ее товарищи по работе принялись грузить породу в вагонетки, несмотря на то, что их легкие горели от боли, а мышцы деревенели все больше после каждой нескончаемой смены. Вскоре кобольды начали гибнуть. Трое повалились на пол шахты в один и тот же день, казалась, их забрала какая-то неведомая болезнь. Или же, один, увидев гибель товарища решил, что и для него исхода лучше уже не будет.

Урнира смерть троих горняков ничуть не тронула, он сказал, что их гибель спишут на несчастный случай, а городничему все покроет страховка. При любом раскладе, в штольне останутся только самые выносливые.

На следующий день Баллира собрала кобольдов в самом отдаленном конце шахты.

— Что будет, если мы сбежим отсюда? — спросила она.

— Мы нарушим договор, не так ли? — ответил один из шахтеров.

— Сдается мне, договор давно нарушен, — рассудил другой, — Останемся здесь и все перемрем.

Баллира молча следила за обсуждением. Мнения кобольдов шахтеров разделились:

— Нам не стоит перечить людям. Кто знает, чем это закончится.

— Куда же мы побежим? Я слышал, в округе леса с монстрами. Разбойники, которые грабят всех, кто ходит по свободным от диких тварей путям.

— Они решили поубивать нас в этой шахте, — сказала Баллира. — Все, кому это не нравится, могут сбежать со мной. Я расспрошу Петри, о том, куда мы можем податься.

— Он же личный слуга градоначальника, он тут же нас сдаст, — ответил ей один из шахтеров.

— Придется рискнуть, — сказала Баллира, — больше никто нам не поможет.

— Наверняка эта затея провалится.

— Солдат не так много, — возразила Баллира, — если понять, куда нам бежать, они не смогут нас поймать.

— Пожалуй, солдат и вправду не хватит, — закивал один из горняков.

— Напрасно вы решили ослушаться людей, — возразил другой. — Может, лучше подать жалобу.

— Бесполезно, — сказала Баллира, — Урнир проверяет всю переписку. Нам не отправить сигнала.

Вскоре Баллира встретилась с Петри, у нее еще оставались сомнения в том, утаит ли слуга городничего их замысел от своего хозяина. Или же расскажет ему о том, что затеяли недовольные жизнью горняки. Она доверилась интуиции и без лишних предисловий спросила, куда они могут направиться, если захотят сбежать.

— Попробуйте пойти в горы на северо-западе, — ответил Петри. — Там нет чудишь. Заберитесь так высоко, как сможете и попробуйте найти что-то съестное.

Баллира не стала оспаривать эту идею, она лишь расспросила про солдат, которые охраняли поселение. Петри заверил, что в последнее время на охране сильно экономили, гарнизон сократился почти вдвое. Навряд ли такого числа воинов хватит, чтобы организовать обширные поиски. Хотя у городничего найдется пара воздушных транспортных кораблей, от них всегда можно укрыться в лесу.

Шахту круглые сутки сторожили двое охранников. Говорили, что их основная задача — защищать шахтеров от разного рода бандитов, которые могли позариться на добытое в штольне. Заверяли, что для самих шахтеров охранники не угроза, Баллира не знала так это или нет, в любом случае, она хотела обойтись без убийств. Как только стемнело, она с четырьмя кобольдами напала на солдат, ударами палок их повалили на землю, а затем крепко связали.

Один за другим кобольды выбрались из шахты, а затем бросились бежать в направлении ближайшего леса.

Охрана шахты менялась каждые два часа, ровно столько у них было форы. Лес встретил беглецов темнотой, холодом и свежим воздухом, от которого с непривычки сводило грудную клетку. Без устали они бежали около часа, пока, наконец, над кронами деревьев не появилась вершина высокой горы.

Не успели они добраться до подножья, как впереди между деревьев показалось множество красных огоньков. Это зрелище напомнило Баллире рой светлячков, которых она видела лишь однажды еще в то время, когда у нее находилась свободная минутка прогуляться вокруг города. Она быстро поняла, что к насекомым эти огни не имели отношения, на пути беглецов стоял крупный отряд людей с факелами.

Баллира указала в сторону, к горе можно подойти и другой дорогой. Не прошло и десяти минут, как перед ними вновь обнаружилось факельное шествие. В этот момент Баллира почувствовала что-то неладное. Она ожидала, что их отправятся искать, но солдат оказалось слишком уж много.