В каждом походе погибал один, двое или трое товарищей Венни, после чего он разворачивался и шел обратно в город. Про самого Монтуна не было ни слова.

— И ради этого ты гробишь… — начал Кенрон, вдруг он заметил, что одна страница вырвана. — Что тут было?

— Уже и не помню, — пожал плечами Венни. — Кажется, поставил кляксу и вырвал.

Вырванная страница должна была рассказывать о самом первом походе Венни на Монтуна. Он мог написать там лишнего, а потом одумался и вырвал лист.

Прочитав журнал дважды, Кенрон не нашел в нем больше ничего полезного

— Ты не охотник, не пытаешься убить Монтуна, — заключил Кенрон. — Лучше бы и дальше оставался учителем.

— Новая работа не лучше и не хуже старой, — сказал Венни. — Но все же я чувствую уважение к себе, которого раньше не было.

— От твоих погибших товарищей?

— Я едва их знал. Нет, теперь я сам себя уважаю.

— Но ведь ты ничего не добился, как охотник.

— Совершенно ничего, если подумать, — согласился Венни. — Хочу поговорить с вами, как человек с … неважно. Вы живете с кобольдами с самого детства, что было первым, что вы узнали о них, помните?

— Отец сказал, что вы наемные работники из другой страны, — припомнил Кенрон. — Как пришли, так и уйдете. Что не стоит привязываться ни к одному из вас.

— Мудрый человек ваш отец, — кивнул Венни.

— Не скажу, что полностью с ним согласился. Кобольды живут в Керфене, как и люди.

— Это только на первый взгляд. Между кобольдами и людьми огромная разница.

— Я бы сказал не больше полуметра, — заметил Кенрон.

— Человек может отправить кобольда на смерть ради своей прихоти, — сказал Венни. — А кобольд не может приказать того же человеку.

— У нас есть глава страны, который тоже может много чего приказать, — напомнил Кенрон.

— Он кобольд?

Кенрон усмехнулся, главой Дайгона издревле становился самый опытный и удачливый охотник. Сейчас от лидера требовались и другие качества, помимо хорошего понимания, где искать добычу, но традиция никуда не делась. Кенрон не мог себе представить, каким образом кобольд мог бы победить в турнире охотников. А даже, если бы победил, мало кто бы стал его слушать. Кобольды всем виделись наемными работниками и не более.

— Я так и думал, — сказал Венни. — Человек приказывает кобольдам. Человек приказывает людям. Но кобольд не приказывает никому.

— Даже, если так, что с того? — спросил Кенрон.

— Мне хочется перемен хотя бы для себя. Хотя бы на время. Я хочу приказывать кобольдам идти на смерть и чувствовать себя при этом человеком.

Последнюю фразу Венни Кенрону осмыслить оказалось не так-то просто. Он решил, что у него вряд ли получится полностью понять собеседника, но суть он в общих чертах уловил.

— Стало быть, ты ходишь в лес для собственного развлечения, — заключил Кенрон. — И при этом убиваешь товарищей.

— Они мне не товарищи, — отмахнулся Венни. — Может, вам хочется доложить об этом регенту. У меня возникнут проблемы, но я смогу с ними справиться. А вашей охоте это никак не поможет.

И то было правдой, о чем Кенрон и сам прекрасно знал. Он мог прямо сейчас отправиться к регенту Барглису и доложить, что Венни тут устроил. Возможно, одних его слов будет достаточно, чтобы нерадивого кобольда сместили с должности, а, возможно, и применили к нему куда более строгие меры. Но как это поможет в охоте на Монтуна? Никак, скорее даже помешает. Кенрон рисковал потерять свой единственный источник информации. Нужно было разговорить Венни, а не сдавать с потрохами. К тому же Кенрона назначили главным в этом походе, Венни должен был выполнять его приказы.

— Я точно не приказывал кобольдам идти на смерть, — сказал Кенрон, не представляя, как еще повернуть разговор в другое русло.

— Что, если бы у вас была нужда и вас не страшило наказание? — спросил Венни. — Как сейчас, например. У вас есть дело — убить Монтуна. Регент Барглис сказал мне вам подчиняться. Не желаете ли вы отправить меня на смерть?

— Говорю же, я таким не занимаюсь, — Кенрон покачал головой. — Если я взял кого-то на охоту, я сделаю все, чтобы этот человек не пострадал. Именно поэтому я не беру с собой слабых охотников. Опекать их — лишний риск, который мне не нужен.

— Что же вы собираетесь делать? — спросил Венни. — Времени у вас маловато.

— Все просто, — нашелся с ответом Кенрон. — Ты поедешь на охоту со мной. Монтун тебя не убивает, вот и покажи, как ты на него охотишься.

— Один? — удивился Венни.

— Именно, — кивнул Кенрон. — Но я не собираюсь тебя защищать от Монтуна. Ты выживал при встрече с ним и раньше, уверен, ты справишься и в этот раз.

— Если я откажусь?

— Ты можешь отказаться, — сказал Кенрон. — И регент сегодня же узнает о твоих проступках. С этой должностью ты распрощаешься.

— Тогда у меня нет выбора. — Венни пожал плечами. — В ангаре подготовят транспорт и отправимся сегодня же.

Прежде, чем они вышли из комнаты, Венни произнес еще одну фразу, речь его была тихой, почти неслышной, обращался он сам к себе.

— Что я почувствую, если под моим надзором погибнет человек?

Дайгон не мог похвастаться хорошо налаженной связью между городами. Дороги быстро приходили в негодность, окружавший их лес вздымал их, скрючивал, корежил провалами словно бы назло людям. Порой было проще обходиться вовсе без дорог. Люди ходили из города в город пешком, иногда одалживали или покупали лошадей, привезенных на летающих зеннатских кораблях. Был и еще один вид транспорта — надземные грузовозы. Проще всего их было описать, как стальные телеги без колес, парящие в полуметре над землей.

Ангар, который упомянул Венни, как раз и служил местом, где хранили, чинили и собирали в путь грузовозы. Впервые Кенрон слышал о том, чтобы подобный транспорт использовали не для связи с другим городом, а для того, чтобы отправиться на нем к месту охоты. Ну, что ж, все бывает в первый раз, про охотников кобольдов он тоже услышал лишь сегодня.

Как оказалось, грузовоз, на котором кобольды отправлялись на охоту, недавно разобрали для проверки. Стальная плита с кабиной из толстой стали с узкими окнами лежала на земле, а рядом с ней покоился крытый кузов, который и полагалось набивать поклажей. Кобольды подняли кузов с помощью крана и установили позади кабины. Конструкция выглядела простой и надежной, пусть и сталь кузова была куда тоньше той, из которой смастерили кабину.

Двое кобольдов громил подошли к Кенрону.

— Говорят, ты главный в этом походе, что грузить? — спросил один из них.

Кенрон не сразу нашелся с ответом.

— Еды, воды, сколько влезет, — сказал он. — Спальный мешок мне не нужен.

— Что с оружием? Какое грузить.

У него все еще не было конкретного плана. А покинув город он мог рассчитывать только на то, что взял с собой.

— Так что… — напомнил о себе громила.

— Всего и побольше, — решился Кенрон. — Несите оружие разных видов. Сложите в ящик, там разберусь, наверное.

— И это лучший охотник Керфена? — буркнул один из кобольдов.

— Сам не знает, чего хочет, — ответил другой.

Без особого энтузиазма они принялись таскать из ангара в ящик, что был в кузове мечи, топоры, копья, луки. Короб с провизией тоже отправился в кузов. Кобольд громила подошел с огромным топором.

— Этот не влезет в ящик с оружием, что с ним делать?

— А ты им махнуть-то сможешь?

Кобольд без труда взмахнул массивной секирой.

— Силен.

Этот топор вряд ли пригодится, но они собирались путешествовать на грузовозе, нужно было этим пользоваться и взять как можно больше оружия и инструментов. В лесу живет не только Монтун. Снаружи кузова были крюки, явно предусмотренные для дополнительной поклажи.

— Закрепи здесь, лишним не будет, — сказал Кенрон.

Кобольд положил топор на крюки и принялся привязывать его веревкой.

Немало кобольдов громил трудились рядом с ангаром в то время, и Кенрон на мгновение принял высокого плечистого мужчину за одного из них. И это показалось ему забавным, ведь тот мужчина был его отцом. Дарлид все еще носил охотничью униформу, нес с собой меч в ножнах и вещевой мешок за спиной, что вселило в Кенрона слабую надежду на то, что отец изменил мнение о готовящемся походе.