— Если здесь несть кто-то советую показаться, — крикнул незнакомец, — а то мы ненароком решим, что место заброшено. Это что за чудо?

Он деланно прикрыл рот рукой и направился к золотой статуе Азара.

— Ну-ка взглянем!

— Пока он всего один, — сказала Баллира.

— Я слышал множество сигналов от наших ловушек, — пояснил Кенрон. — За ним целая орава охотников в камуфляже. Судя по одежде, он и вправду из Озриуда, какие-то нелепые тряпки. В Керфене все охотятся в костюмах вроде моего, они устойчивы к порезам и проколам.

— Ясно, — сказала Баллира, — они из Озриуда, их много, хотят нас ограбить. Добро прятать смысла нет, как ты говоришь, все равно найдут. Нам тоже прятаться долго не выйдет. Я не вижу, как ты можешь победить в такой ситуации.

— Выход только один и он очевиден, — сказал Кенрон, — нужно блефовать. Убедим их в том, что нас больше, чем их, тогда они отступят.

— Ты выйдешь к этому парню, назовешь какую-то цифру, и он тебе поверит?

— Нет, конечно, — усмехнулся Кенрон. — Ты выйдешь. Я останусь в камуфляже, чтобы сделать твою версию событий более правдоподобной.

— Если собираешься сбежать, пока я их отвлекаю, так и скажи.

— Тебе нужно мне поверить или ничего не сработает.

— Ты можешь приказать мне сделать то или это, и я не собираюсь спорить с человеком, — сказала Баллира. — Но ты не можешь приказать мне поверить во что-то.

— Вера — это результат наблюдений и анализа, — сказал Кенрон. — Ты же видишь, что я не стал забирать флягу с мокрицей из кузова. Если у тебя получится убедить их убраться отсюда, они не станут обыскивать кузов. Если не получится, они заберут мокрицу, все наше оружие, еду и воду. Все, что мы накопили для завтрашнего перехода. Мне нужно, чтобы ты отделалась от них, других вариантов нет.

— Допустим, ты не сбежишь, — сказала Баллира, — но я не привыкла спорить с людьми. Однажды я пошла наперекор человеку, это плохо закончилось для меня и моих друзей.

— Все всегда может закончиться плохо, — сказал Кенрон. — Даже самое простое на первый взгляд дело. Могут ли подвести те, кого ты считала надежными товарищами? Безусловно. Но ни ты, ни я в одиночку не справимся. Ни с тем, что творится сейчас, ни с тем, что произойдет потом. Нам придется дать друг другу шанс.

— Хорошо. Что же ты хочешь, чтобы я им сказала?

— Ситуация такова — когда кузов рухнул, в нем находилось три десятка охотников из Керфена. Сейчас они прячутся в камуфляже у тебя за спиной. Тебя отправили на переговоры, чтобы спровадить этих типов восвояси.

— Насколько я должна быть вежливой с ними? — спросила Баллира.

— Если за твоей спиной три десятка охотников, — сказал Кенрон, — вопрос в том, насколько они должны быть вежливы с тобой.

Баллира шагнула вперед, чувствуя, как рука Кенрона соскальзывает с ее плеча. Камуфляж больше не скрывал ее и Баллире тут же стало не по себе. До этого момента ей не часто доводилось становиться невидимой, а она уже жалела, что лишилась защиты дайгонской магии. Кенрон обещал помочь ей, но пока она не представляла, как он мог это сделать. Зато легко могла вообразить, что прямо сейчас он дал деру, пусть и на костыле, он мог отойти довольно далеко от этого места, пока она будет изображать из себя невесть что на потеху явившихся из Озриуда охотников.

— Долго же вы решали, что делать, — сказал незнакомец, — уж не испугались ли меня? Напрасно, я лишь хочу помочь разобраться с вашими бедами.

— Как же нам называть тебя, добрый человек? — спросила Баллира.

— Когда добрый, а когда и не очень, зови меня Окир из семьи Вулу, а твое имя мне без надобности, кобольд. Пусть явится твой хозяин, если он не трус.

— Нынче я сама себе хозяйка, — заявила Баллира. — Мы долго не могли поверить, что кто-то из Озриуда смог добраться до сюда живым. И как вами лесные твари не закусили?

— А мы отличные охотники, знаешь ли.

— Но вы не заметили ловушек, которые мы расставили.

— Какое нам до них дело? Так я увижу дайгонца, который тебя скрывал, или нет?

— На переговоры отправляют того, кто лучше всего ведет беседу. С вашей стороны это ты, а с нашей я. Те, кто хорошо сражаются не щелкают языками, а ждут в укрытии.

— Раз ты у них самая умная, расскажи, что это за зверь из золота и как он здесь очутился.

Баллира замолчала, она смотрела на Окира Вулу с нескрываемым удивлением.

— Чего молчишь?

— Я думала, наши отхватят тебе голову за твою дерзость. Не тебе решать, кто из нас самый умный.

— Возможно, я неудачно выразился, — сказал Окир. — Так что на счет статуи?

— Статуя не вашего ума дело, — сказала Баллира. — Как ты нашел это место?

— Услышал грохот падения этой стальной штуковины.

— Это случилось четыре дня назад. Что тебя задержало?

— Собирал команду, чтобы лучше помогалось.

— И сколько же вас? — спросила Баллира.

— Достаточно, чтобы помочь вам, как полагается. Только учтите, мы за свои услуги берем плату.

— Можете проваливать, нам от вас ничего не нужно.

— Как грубо, — сказал Окир, — другой на моем месте отрезал бы тебе язык.

— Попробуй и помощь понадобиться вашей жалкой компашке, — заявила Баллира.

— Если бы у тебя была шерсть, — рассмеялся Окир, — она наверняка бы встала дыбом, потому, что ты пытаешься выглядеть важнее, чем есть на самом деле. Что здесь стряслось? Кузов съехал с обрыва, проблема с зеннатскими железками?

— Перегрузили транспорт, — сказала Баллира. — Слишком много людей забралось разом.

— Надеюсь, никто не пострадал.

— Внутри оказалось безопаснее, чем снаружи.

— Куда вы направлялись такой толпой?

— Убить зверя, известного, как Монтун, — сказала Баллира. — Он одолел уже множество охотников, но с таким числом он еще не сталкивался. Нас здесь больше трех десятков.

— Почему же вы еще здесь спустя четыре дня после крушения? — спросил Окир. — Что это за ямы и что за странная статуя посреди леса? Она целиком из золота или только покрыта им?

— Все это тебя не касается, — сказала Баллира. — Мы почти закончили свои дела, двинемся в путь уже завтра.

— Вы же не понесете эту статую на себе? — спросил Окир. — Позвольте забрать ее, и мы уйдем. Мы проведали вас, оказалось, все хорошо, помощь не нужна, мы зря потеряли время и хотим за это получить хоть самую малость.

— Статуя наша, — отрезала Баллира, — мы сами отнесем ее в город, нам это проблем не составит.

— Может тогда угостишь меня чем-нибудь, — сказал Окир. — Идти пришлось долго, я проголодался, что у вас в кузове? Надо взглянуть.

— Сунешься туда и лишишься головы, — предупредила Баллира.

— Возможно, ты не знаешь, малявка, дайгонцы так друг с другом не разговаривают. Мне надоело тебя выслушивать, пусть хоть один человек из ваших покажется.

— Почему бы сперва не показаться вам? — спросила Баллира.

— А ты говоришь дело, — воскликнул Окир. — Вот, как мы поступим. Я покажу одного человека из своей группы, затем вы, затем снова я. Если в вашей группе окажется меньше людей, чем в нашей, мы возьмемся вас защищать. Проводим вас куда нужно за отдельную плату. Мы заберем и статую и все, что есть в кузове. Уясни, малявка, мы заберем все, что нам понравится, зато вы останетесь целы и невредимы.

— Ты что, совсем дурак, — бросила Баллира. — Если будем показывать по одному человеку, просидим тут до вечера. Давай сразу пятерых. Если у вас столько не наберется, ты отдашь мне все, что у тебя есть за то, что потратил мое время.

— Пятерых, да, — задумчиво проговорил Окир, — посмотрим, что мои скажут об этом.

Несколько томительных мгновений ничего не происходило, Баллира разглядывала лицо Окира, надеясь найти хоть какие-то признаки страха или волнения. Охотник лишь сложил руки на груди и вновь принялся глазеть на золотую статую.

Вскоре один за другим позади него появилось пятеро человек. Все в небрежно скроенных костюмах из разноцветных обрывков дубленой кожи. Каждый имел при себе меч, у двоих на поясах висели кинжалы. Четверо из союзников Окира оказались рослыми мужиками и лишь один, морщинистым стариком, на вид вполне безобидным.