— Будь проклят Клидис и его шпионы! А где Спрайт-Хилс?

— Здесь, наверху, — послышался приглушенный ответ. Пинч поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как с балок крыши посыпалась небольшая струйка пыли, а затем Спрайт повис на своих неуклюжих маленьких ручках.

Терин с усмешкой кивнул, но не сделал, ни малейшего движения, чтобы помочь ему. — Скрылся из виду, и сам туда забрался. Он намеренно повысил голос, чтобы Спрайт услышал. — Хотя не могу представить, как такому коротышке, как он, это удалось.

— Я слышал это! — взвизгнул халфлинг.

Они оба проигнорировали его. — А Мэйв?

— Она здесь, мой дорогой Пинч, — проворковал голос у уха Пинча. Старый мошенник почувствовал ее теплое, пахнущее элем дыхание на своей щеке, но ее нигде не было видно.

— Она стала невидимой, как только проявились неприятности. На всякий случай. Исчезновение было первой реакцией Коричневой Мэйв на большую опасность.

— Ну, проявись, женщина, — Пинч обратился к воздуху, где, по его мнению, она стояла. — А ты, там, наверху, тоже спускайся. Мы уезжаем из города. Он зашагал через почти пустынный холл к лестнице наверх.

— Уезжаем? Раздался громкий стук, когда Спрайт упал на пол. Халфлинги, похоже, приземлялись не так, как кошки. — Но не слишком рано, я думаю.

Бутылка, стоявшая на стойке бара, внезапно перевернулась, и из нее отпился изрядный глоток. — Ой, Мэйв, ты за это заплатишь! — рявкнул Альгароз, входя в дверь из задней кухни.

Застигнутая врасплох, старомодно одетая волшебница вспыхнула и появилась на свет. — Это прощальная выпивка, — упрекнула она его. — Старина Пинч хочет, чтобы мы уехали из города.

— И не слишком скоро, если эти служаки продолжат портить мою торговлю...

— Уехать, только потому, что у нас были небольшие проблемы с констеблями? Здесь все выглядит хорошо. Послушай, мы остаемся. Терин обозначил свои возражения, многозначительно прислонившись к входной двери. С его большими мускулами и шрамом от веревки на шее он представлял собой внушительное препятствие.

— Ты хорошо так говоришь, пока тебя еще не схватили, лунный человек! — огрызнулся Спрайт.

Терин покраснел при имени «лунный человек». Это было старое оскорбление для его вида, которое напомнило ему о подозрениях, с которыми он всегда сталкивался, будучи Гуром.

Пинч с лестницы  прервал склоку, прежде чем они взялась за свои клинки. — Уладим это позже! — крикнул Пинч. — Слушайте, вы, ублюдки. Дело не в том, что объявились эти ищейки, а в том, что они показали неестественную скорость — и они знали, кого ищут. Вам это не кажется странным, никому из вас? Он сплюнул в сторону плевательницы, избавляясь от привкуса предательства во рту. — Это было делом рук Клидиса. У него есть работа, которую он хочет, чтобы я выполнил, и он призвал церковь, чтобы заставить меня это сделать.

— Значит, мы убегаем? — лукаво спросил Терин.

— «Будь проклята мужская гордость», — подумал Пинч про себя. — «Конечно, это так. И если нам повезет, Клидис последует за нами — и тогда, Терин, я позволю тебе позаботиться о нем».

Ему это не нравилось. Игра, которую, как ему казалось, он понимал, выходила из-под контроля. Сначала манипуляции Клидиса, а теперь он должен был удовлетворить честь Терина. Пинчу ничего из этого не нравилось. — Удовлетворен? —  зарычал он, когда Терин быстро не ответил.

— Я пойду, — ответил Терин с лицом, похожим на морду собаки, проигравшей  в соревновании.

— Тогда хорошо. У вас у всех есть немного времени, чтобы собрать ваши вещи. Это будет поездка за город, пока все не уляжется в городе. Мужчина не стал дожидаться, пока кто-нибудь подвергнет сомнению его приказы, а поднялся наверх, чтобы собрать свою немногочисленную одежду.

*****

Час спустя он пробирался по полуденным улицам в сопровождении пыхтящей Мэйв и хмурого Терина. Среди них, то появлялась, то исчезала, словно планета, вращающаяся вокруг своего большего солнца, маленькая фигурка в тяжелом плаще. Только когда холод зимы касался края подола существа, человек мог бы заметить под ним пару ног, покрытых кудрявыми волосами.

— Пойдем по Прибрежной Дороге; там стражники не так разборчивы, — предложил Терин, их Гур. В своей беспечной жизни Гуры были мастерами в том, что знали все маленькие ходы в город и из него. Они были группой, всегда готовой собрать вещи и уйти по первому требованию. Пинч лениво предположил, что недавно обретенная Терином стабильность заставила его уходить с неохотой.

Они последовали его совету и поспешили мимо общественных доков и рыбного рынка, где крысы соревновались с кошками за самые отборные рыбные внутренности. Прямо перед городскими воротами они свернули с главной улицы и петляли по боковым переулкам, пока не добрались до небольших, почти заброшенных ворот. Два ленивых стражника охраняли старые ворота и все, что находилось в их стенах. Пинч распознал их, как Старые Торговые Ворота, названные так до того, как коммерция потребовала построить что-то большее.

Конечно же, охрана здесь была небрежной. На самом деле, единственное, что оживило скучающую пару, был размер взятки, которую они получили от группы. После того, как ее сбавили всего до четырех золотых с каждого — дела у них шли медленно — двое сторожей отошли в сторону и пропустили группу без вопросов.

За стенами дорога вилась через нагромождение лачуг, которые когда-то были процветающими гостиницами, когда здесь проходил торговый путь. Теперь, когда торговцы пользуются Новой Дорогой, здесь сохранилось лишь несколько борющихся с трудностями хостелов. Тем не менее, группа не замедлила своего шага. Так близко к Эльтурелю было все еще слишком близко. Пинч хотел, чтобы они были как можно дальше.

Наконец они добрались до границы города — большого ручья, который отделял город от сельской местности. Через вялую воду был перекинут вздорный деревянный мост, который выглядел шатким и, вероятно, таковым и был. За мостом паслась лошадь, в то время как ее всадник нежился на зимнем полуденном солнце. Насколько они могли судить, на нем не было ни ливреи храма, ни отличительных черно-красных доспехов Всадников Ада. Увидев, что препятствий нет, Пинч повел их через мост.

— Как-то это слишком просто, — упрекнул жулика внутренний голос. — Клидис не сдастся, и что тогда мне делать?

Пинч избегал этого вопроса, потому что у него не было ответа. — «Что ж, мы можем постоять за себя», — твердо решил он, —  «без вмешательства некоторых».

В этом Пинч был неправ.

Едва они ступили на другой берег, как открылась истинная природа всадника. Это был Клидис, и прежде чем Пинч успел среагировать, старый воин неуверенно поднялся на ноги.

— Что тебя так надолго задержало, Джанол? — небрежно спросил иностранец. Прежде чем кто-либо успел ответить, кольцо телохранителей, нацеливших арбалеты, вышло из мрачных кустов. — Я ожидал тебя гораздо раньше.

— Клидис, ты, точно полицейский, — прорычал Пинч.

Спрайт толкнул локтем колено старого мошенника. — Не провоцируй его. Возможно, он хочет тебя, но об остальных из нас ничего не было сказано. Трое спутников Пинча застыли в нерешительности, не зная, распространяется ли приглашение Клидиса на них, или они не нужны иностранному камергеру.

— Да, не выходи из себя, Пинч, — предупредил Терин.

К облегчению остальных, их лидер медленно кивнул — им или Клидису, это не имело значения. — Похоже, Клидис, — сказал вор своим самым вежливым тоном, — возможно, нам следует отправиться с тобой. Эльтурель устарел.

Старый воин посмотрел на трех товарищей Пинча, а затем на решимость в глазах мошенника. Лицо камергера превратилось в маску, когда он подсчитывал, как компаньоны его подопечного изменили правила игры. Наконец, он повернулся и заковылял прочь. — Ну и хорошо. Дарос, приведи лошадей для них всех. Остальные, внимательно следите за ними. Мы нашли того, за кем пришли; теперь домой, в Анхапур.