Внутри таверна была немногим лучше. Дымный огонь, разбрызгиваемый жиром, капавшим с сомнительной туши, которая крутилась на вертеле, перегревал тесную главную комнату. Она была немногим больше, чтобы разместить три стола, залитые и запятнанные ножами и элем, и несколько шатких скамеек, прижатых к стене. Посетители, портовые крысы, слишком зажравшиеся, чтобы посещать даже самые убогие закусочные, и пьяные матросы, заглядывающие выпить последний бокал перед рейсом, жадно смотрели на Пинча, когда он входил в парусиновую дверь. Мошенник, не сказав ни слова, прошел сквозь их компанию и направился в комнаты наверху.

Терин, Спрайт и Мэйв столпились за единственным столом в комнате, которую снял Пинч. Мошенник был рад видеть, что они проявили дисциплину и дождались его прибытия вместо того, чтобы отправиться на опрометчивую попойку. Конечно, кувшины на столе свидетельствовали о том, что они не все свое время провели в трезвом размышлении.

— Пока ты одевался, у тебя закончилось ламповое масло, не так ли, Пинч? — ухмыльнулся Терин, когда вошел их шеф. Вожак не сказал ни слова, но придвинул стул и уселся за их стол, спиной к углу, как  обычно. На нем была плохо подобранная, и не по размеру одежда — поношенные штаны и камзол, который свободно болтался на груди с короткими рукавами. Пожалуй, единственной правильной вещью в нем были мрачные темные цвета, хорошо подходящие для ночных потребностей Пинча.

— Может быть, его поймали на том, что он связался с женщиной, и схватил одежду ее мужа вместо своей собственной, — хихикнул Спрайт.

— Пинч, ты бы этого не сделал! — добавила Мэйв в притворном ужасе.

— С вашим остроумием все в порядке, но сделали ли ты то, что вам было приказано? Пинч сердито посмотрел на них, пытаясь вылить последние капли из кувшина, который они уже осушили.

— Да, все трое. Терин посмотрела на двух других, и они кивнули в знак согласия.

— Я нашел нам мастера, который играл слишком плохо в азартные игры, чтобы соответствовать своим требованиям. Он будет работать быстро, без вопросов, за соответствующую плату. Я даже стащил у него гонорар. Спрайт бросил на стол мешочек с монетами.

— Оставь себе свою прибыль, — согласился Пинч с несвойственной ему щедростью, прекрасно зная, что халфлинг, вероятно, получил вдвое больше, чем показал. — Копии?

— По два комплекта каждой вещи, — ответил Спрайт с озорным блеском в глазах. — Я подумал, может быть, мы могли бы взять второй комплект и продать его какому-нибудь мошеннику, как только разнесется слух.

— Насколько хороша его работа?

— Вызывает доверие, Пинч. Он утверждает, что он лучший мастер, но я не видел этой кружки и ножика, чтобы сравнивать.

Пинч принял это. В любом случае, это был бессмысленный вопрос, поскольку времени больше не было.

— Планировка? Я сам видел все изнутри. Что еще вы можете мне добавить?

Терин полез в карман своей тяжелой куртки цвета буйволовой кожи и достал засаленный лист пергамента, который он аккуратно развернул и разложил на столе, избегая лужиц эля.

— Я и Мэйв, — добавил Гур в ответ на резкий пинок волшебницы под столом. — Мы с Мэйв обошли все место и нарисовали на этом листе. Видишь, вот здесь, — он ткнул пальцем в царапину на листе, — это главные ворота, а вон эта маленькая отметина — их задняя дверь. Караульные здесь, и ходят по кругу таким образом. Палец прочертил дорожку на листе. — Эти чашка и нож хранятся в башне...

— Я знаю, я видел это. Полиция?

— По словам местных жителей, дозор не патрулирует район усиленно. Они оставляют это священникам, чтобы они следили за миром.

— Хорошо. А как насчет заклинаний и замков, Мэйв?

— Ну, Пинч, любовь моя, я не смогла толком прочитать заклинания. Мэйв опустила глаза, смущенная тем, что не смогла выполнить свое задание. — Эти священники ужасно подозрительны. Похоже на стандартный набор защит на дверях и окнах, но я бы поспорила, что стены охраняются по-другому. Вероятно, в этом можно положиться на сторожей.

— Звери?

— Ни запаха, ни следа, — ответил Терин.

— Что ж, спасибо Маску за это. Пинч откинулся назад и рассмотрел карту, прежде чем заговорить снова. — Похоже, это будет работа по скалолазанию, — наконец решил он с отвращением. Любая надежда на более легкий путь была разбита картой, разложенной перед ним. — Спрайт, это будем ты и я. Нам понадобится веревка и темная одежда.

Халфлинг сплюнул комок чего-то на пол и кивнул.

— Терин, Мэйв — возвращайтесь во дворец. Передайте Клидису, что мне нужна его посылка сегодня вечером. Он найдет нас через площадь от храма. Поняли?

— Да, Пинч.

— Что ж, тогда позови хозяина и принеси нам еще выпивки, — приказал Пинч с мрачным весельем. — Сегодня вечером мы собираемся кое-что сделать.

Ночной пар вился на площадь с улиц и аркад. Это был тонкий туман, но насыщенный ароматом рыбного жира и лука, тухлого сыра и ночных помоев. Пинч не возражал против этой вони там, где он сидел, уютно устроившись в темном углу. Спрайт присел на корточки, в пыли у его ног, поигрывая своим кинжалом. Дозор проходил уже дважды, показывая, что время перевалило за полночь. Помимо констеблей — людей, которых они старательно избегали, площадь была едва заполнена отбросами ночной жизни — пьяные матросы тщетно искали доки, торговцы убирали свои тележки, дамы из будуаров возвращались со свиданий, а повесы рыскали по улицам в поисках драки. Пинч развлекался тем, что выискивал  дураков и воров, срезающих кошельки у редеющих гуляк. Их было достаточно легко заметить человеку, который знал, как они выглядят. Это были люди, которые двигались группами и притворялись, что не знают друг друга, которые кружили вокруг своей цели, как стервятники в небе.

Пинч наблюдал за своими братьями по профессии, как они следили за своей добычей, всегда внимательно, но никогда не глядя прямо. Он наблюдал за ними с праздным профессиональным интересом, надеясь увидеть намек или новое для него мошенничество. Особый интерес представляло трио карточных шулеров, которые устроили свою игру на ступенях храма. Это был неудачный выбор места, без уединения или отвлекающей выпивки, что означало только то, что здесь была команда попрошаек. Было ясно, что, по крайней мере, исходя из профессионального интереса, у этих троих нечему было поучиться.

Возможно, если бы Пинч не был так поглощен проделками карточных игроков, он мог бы заметить еще одну душу, парящую на краю площади, — но, возможно, нет. Особо примечать было нечего, только изгиб низко свисающей ветки и то, как шавка держалась подальше от определенного места, когда бродила по площади. Вряд ли Пинч знал, что на него смотрят невидимые глаза.

Клидис пришел, крадучись, через самую темную часть переулка, как и было условлено посыльными. Пинч поморщился, чисто из профессионального беспокойства, когда старый воин споткнулся о скрытые ловушки переулка. Мошенник предусмотрительно организовал их встречу вне пределов досягаемости слуха или подозрений храмовой стражи. Мошенник кивнул своему спутнику, и халфлинг услужливо исчез из виду.

Между ними не было произнесено ни слова приветствия, порыв старика заговорить был пресечен предостерегающим пальцем Пинча. Клидис протянул пакет матово-черного цвета, и Пинч, не теряя времени, размотал шнур. Внутри находились фальшивые сокровища, переданные покойным Манфериком.

Пинч удовлетворенно кивнул, а затем повел Клидиса дальше в темноту переулка.

— А теперь передай Манферику, чтобы он держал своих домашних тюремщиков подальше от меня, — прошипел он в бородавчатое ухо старика, — или работы не будет ни сегодня, ни когда-либо.

Камергер скривил лицо от негодования. — Не смей мне угрожать, ты, ублюдочный плут! Жрецы Повелителя Утра все еще хотели бы поджарить тебя — или ты забыл?

Пинч ответил с улыбкой в голосе. — Я ничего не забываю. Просто я думаю, что сейчас они с большей вероятностью заподозрят тебя, чем меня. Будь уверен в своих угрозах, старик.