— Хорошо, Саша. Я перееду к тебе — хотя бы для того, чтобы ты не надумал и не накрутил себе лишнего. Да и брату свободы побольше будет — глядишь, зашевелится, задумается о том, чтобы свою личную жизнь устроить.

Вот теперь я нашел в себе силы расцепить руки, отпустить Полину — недалеко, конечно, — не больше чем на пару метров.

— Давай, Поля, одеваемся, прибираем тут на полянке, и едем за твоими вещами, — скомандовал я, позволяя девчонке скатиться с меня и приподнимаясь на локте: мне хотелось видеть, как она будет одеваться, как постепенно будет скрываться под одеждой ее красивое тело.

— Сегодня? — опять удивилась моей поспешности ученица.

— Сейчас. — Я дал понять, что возражения не принимаются.

Полина нашла, натянула на круглую попку полоски-стринги. Застегнула молнию бриджей, присела снова на плед, чтобы обуться, и, глядя на меня снизу, уточнила, словно невзначай:

— Расскажи хоть, где живешь, а то я пока не в курсе.

Я назвал адрес.

— Так, от моей квартиры и от родителей далековато, — Полина слегка нахмурилась, — но зато до работы ближе, проще будет добираться.

— На работу я тебя отвозить буду. И с работы могу забирать. Брат твой тебя на работу возил?

— Только когда у него у самого дежурство, — хмыкнула моя зазноба. — А в остальные дни — своим ходом… Но, вообще-то, у меня ведь уже своя машина есть.

— Вот на ней и будем ездить.

Так, обсуждая какие-то мелочи, мы собрались, сложили в багажник плед, посуду и пакет с мусором.

— Давай-ка сам за руль сяду, — я открыл перед ученицей правую переднюю дверцу. — Уже темнеет, а тут такое бездорожье, что можно и заблудиться.

— Давай, — девчонка без возражений запрыгнула на пассажирское сиденье, поерзала, пристегнулась и полезла за телефоном. — Слушай! Так тут еще и сеть не ловит? Ну, мы с тобой забрались…

— А кому она здесь нужна? Сейчас выедем на шоссе — там, кажись, нормально берет, — я отвечал ученице, а сам напряженно смотрел вперед: если пропущу приметный взгорок — точно заплутаем и до утра не выберемся. А утром на работу — и мне, и Полине.

Едва выехали на шоссе — у Лисицыной зазвонил телефон, она глянула на экран, улыбнулась тепло, принимая вызов, пояснила мне:

— Брат звонит, беспокоится, — и тут же в трубку: — Да, Стас?

Что говорил девчонке ее сводный брат, я не слышал, но догадаться было несложно по ответным репликам Полины:

— Ну все, не бухти! Ничего не случилось, просто мы с Александром Аркадьевичем ездили за город, он меня по бездорожью кататься учил. Уже возвращаемся. Нет, ужинать не буду — сделали привал, перекусили. Кстати, у меня для тебя эпичная новость! Нет, не по телефону. Приеду — расскажу. Все, договорились. Стас, все! Скоро буду, пока!

— Если бы ты ему сейчас сказала «целую, пока» — я бы возмутился, — пошутил я: то, как спокойно согласилась ученица переехать ко мне, окончательно убедило меня в серьезности ее намерений. В своих-то я вообще не сомневался.

— Что, мне теперь братика любимого уже и в щечку чмокнуть нельзя? — в глазах Полины снова заплясали бесята.

— В щечку — ладно, — нехотя буркнул я.

— Саш, только не говори, что ты жутко ревнивый собственник и тиран! Я, между прочим, в мужском коллективе работаю — устанешь ревновать! — в голосе моей любимой прозвучало предупреждение.

— Поля… я постараюсь держать себя в руках. Со временем, наверное, даже привыкну и почти успокоюсь — но не раньше, чем ты за меня замуж выйдешь, — признался я. Пусть готовится моя заноза в ЗАГС идти, раз уж у нас все так завертелось.

— Это ты мне сейчас так неромантично предложение сделал? — надула губки ученица.

Вот ты и попал, Казанцев, со своей торопливостью. Обидел девчонку. Она ведь молоденькая совсем, даже не разведенка. Ей наверняка хочется, чтобы все было красиво, как в кино: предложение в необычной, торжественной обстановке. Колечко помолвочное в коробочке из синего бархата. Букет, свечи, музыка…

А я тут, в салоне джипа, на загородном шоссе, и даже смотрю не на нее — на дорогу.

— Считай, что это подготовка к предложению. Репетиция.

Подмигнул Полинке, и она тут же засмеялась негромко, покачала головой:

— Ладно, Саша, считай, отвертелся от строгого выговора. Пока соберешься по-настоящему предложение сделать, у меня как раз будет время подумать, что тебе отвечать.

— А ты еще и думать собираешься? — я так возмутился, что даже притормозил резко: к счастью, дорога сзади была пустая, так что никто в нас не въехал.

— Тсс! Не заводитесь, господин инструктор, — снова засмеялась ученица. — Как вас легко из равновесия вывести!

— Проверила? Убедилась? И достаточно! Давай ты больше не будешь играть на моих нервах, хорошо? Сама же знаешь: тема для меня болезненная.

Вот чего я никогда не мог понять, так это стремления некоторых женщин дергать влюбленного в них мужика за ниточки, как марионетку, играть его чувствами. И очень хотелось верить, что Лисицына так делать не станет.

— Прости, Саша. Я же пошутить хотела…

— Только не на эту тему, Поль. Уж лучше железным монстром обзывай, — припомнил я девчонке один неловкий момент.

— Все-все. Не буду. Правда, — уже без улыбки пообещала она.

— Ладно. Как говорит твое поколение, «проехали».

— Где ты уже этих словечек набрался? — Полина с радостью переключилась на другую тему.

— А ты забыла, что я с молодежью работаю — и в академии, и в ЭргоДрайве? Было где наблатыкаться.

Лисицына снова разулыбалась, а я вдруг вспомнил, как сам едва не лишил себя этого удовольствия — видеть ее вот такой: веселой, радостной, смеющейся. Как хорошо, что моя Полинка — девочка не злопамятная. Простила и забыла все плохое моментально — стоило мне извиниться.

Брат Полины, Стас, вышел встречать ее, как только услышал щелчок открывающегося замка. Обнаружив за спиной Полины меня, не смог скрыть своего удивления:

— Привет, малая! Ты не одна — с гостями?

— Да, знакомьтесь: Саша, это мой брат, Станислав. Стас, это мой инструктор из «ЭргоДрайва», Александр Аркадьевич Казанцев.

Мы со Стасом пожали друг другу руки.

— Чаю? — проявил гостеприимство молодой мужчина.

— Да, пожалуй, — кивнул я.

Не то чтобы мне хотелось пить или есть, но отношения с будущим родственником нужно налаживать.

Мы втроем прошли на кухню: чистую, светлую и достаточно большую. Меня усадили за стол. Полина и Стас слаженно, в четыре руки, организовали чаепитие. Чувствовалось, что эти двое давно живут вместе и привыкли многое делать сообща, при этом не мешая друг другу.

— В общем, Стас, — нарезая сыр и выкладывая его на куски батона, объявила Полина. — Мы с Александром Аркадьевичем решили жить вместе.

У парня от слов Полины опустилось все: руки, плечи, голова. Он даже чайничек с заваркой обратно на стол поставил — видимо, чтобы не выронить.

— Значит, я пошел собирать вещи? — задал он странный вопрос. Голос его звучал обреченно.

— Ты? — Полина подняла взгляд от очередного бутерброда, увидела, как поник ее брат, вскочила, обняла парня: — Нет, Стас! Ты не понял: это я сейчас пойду вещи собирать! Мы у Саши жить будем. А вся эта жилплощадь останется в твоем единоличном пользовании! Прикинь? Заживешь свободно, без моего строгого присмотра!

Станислав немного — самую малость — взбодрился.

— Ну, если ты уверена в том, что делаешь… — протянул с сомнением.

— Стас, я ж не в Канаду эмигрировать собралась, — засмеялась Полина. — Поживем вместе пару месяцев, проверим, так ли хорошо нам вместе, как сейчас кажется. Потом будем решать: в ЗАГС нам идти или обратно по отдельным норам разбегаться.

А вот это заявление не понравилось уже мне.

— А с чего ты взяла, что я тебя отпущу, Поля? — заворчал я. В груди поднялась, пошла пузырями волна злости. — Думаешь, я тебе позволю туда-сюда бегать? И в ЗАГС мы с тобой не через два месяца пойдем, а завтра!

Стас, услышав мое рычание, неосознанно взял мою женщину за плечи, задвинул к себе за спину, прикрыл собой. Защитничек, ага!