— О вчерашнем вечере. О Полине. — Георгий выглядел неважно: помятый, нервозный какой-то.

— Слушаю тебя. Что случилось?

— А то и случилось, Саня, что ведешь ты себя не по-дружески! Ты, когда Полину в клубе выцепил, мог же мне сразу позвонить, сказать, что она тоже там?

— А почему я должен был тебе звонить? Ты закадрил какую-то девицу, умотал с ней, возможно даже, зажал где-нибудь там же, в клубе, в темном углу. Зачем тебе мешать?

— А-а, значит, ты мешать не хотел… только вот несправедливо получается, Саша: мы с тобой договорились, что оба будем ухаживать за Полиной, не будем друг другу мешать и палки в колеса ставить. Так? — Галкин нацелил мне в грудь указательный палец.

— Так. И где я тебе дорогу перейти успел — не напомнишь? — кофеварка выплюнула порцию кофе, я переставил наполненную ароматным напитком чашку на блюдце и водрузил ее на стол перед Галкиным. — Это ты выскочил, как черт из табакерки, схватил мою ученицу и уволок ее танцевать. Будь твоя воля — так и из клуба ее увел бы, меня не спросив.

— Да у тебя и без того все преимущества! Занятия у нее ведешь ты. Домой подвозишь — тоже ты! У меня нет даже шанса к ней приблизиться! И где тут равные условия? Как она меня узнает, как сможет сделать выбор? — Жорик махнул рукой, задел чашку, и коричневая жижа выплеснулась, растеклась по столу невзрачной кляксой.

— Георгий, дыши ровнее, а? То ты меня успокаивал, теперь, вижу, мой черед. Вот что ты так разошелся?

— Не могу я, Саня, успокоиться. Не могу выкинуть ее из головы. Засела там клином твоя ученица — с того дня, как у нас фотосессия была. Ни одну бабу в своей жизни так не хотел!

— Может, потому что остальные шли с тобой сразу, стоило только поманить? А тут нашла коса на камень? — не удержался я от иронии.

— Может, и так, — сдулся мой друг. — Только я не понимаю, как мне извернуться, чтобы хоть немного ее заинтересовать! И ты тут еще… обложил со всех сторон — не подступиться.

— Ну, так придумай что-нибудь другое, прояви изобретательность. Брось свои ужимки пикаперские, с Полиной они не сработают. Попробуй просто ухаживать за девушкой, не веди себя так, будто поскорее ее в постель уложить хочешь. — Сам не знаю, зачем я взялся подсказывать Жорику. Впрочем, он мои советы все равно не услышал.

— В общем, Саня, как друга прошу, — заявил, глядя в стол, — не стой у меня на пути постоянно, я ж все равно не отступлюсь. Или я ее добьюсь, или она меня пошлет — но это будет ее решение. Понял?

— Да уж чего тут непонятного, — я вздохнул: вот не думал, что между нами, деловыми партнерами, может встать женщина. — А если она со мной решит остаться? Замуж согласится за меня выйти? Что ты тогда делать будешь?

Я нарочно задавал эти вопросы. Раз уж зашел у нас прямой разговор — лучше сразу все решить и знать, к чему готовиться.

— С тобой?.. — Галкину, похоже, пришлось напрячься, чтобы допустить вероятность такого поворота. Меня это, откровенно говоря, слегка задело. — А знаешь, Саня, я ведь не шутил, когда сказал, что готов жениться на Лисицыной. Но если она реально тебя предпочтет — я, наверное, уйду из «ЭргоДрайва». Прости, но не смогу я смотреть, как вы, голубки, воркуете.

— Уйдешь и похеришь дело, которое мы с тобой вдвоем начинали? Млять, Георгий, не ты ли мне твердил, что ни одна баба не стоит того, чтобы терять из-за нее друзей и бизнес? Или это не твои слова?! — тут уже я не удержался, повысил голос.

Поверить в то, что циничный Галкин готов развалить наш совместный проект, оказалось даже труднее, чем в то, что Полине я нравлюсь таким, какой есть — хромым, кривым, ворчливым.

— Ну, с «ЭргоДрайвом», Саня, ты и без меня, если что, прекрасно справишься. Выплатишь постепенно мне мою долю. А я что-то еще придумаю параллельное. Ну, то есть, чтобы с тачками было связано.

— Да погоди ты бизнес пилить! — я сжал плечо друга, заглянул ему в глаза, пытаясь донести до него, что он мне дорог. — Может, Лисицына ни одного из нас не выберет. Староваты мы для нее — не находишь?

— Это ты себя старым считаешь, Саня. Уж не знаю, с какого перепугу. А как по мне, так сороковник у мужика — самый пик, расцвет! Хоронить себя раньше времени я точно не стану.

— Ладно-ладно, ты у нас молод, красив, обеспечен, и все телки твои, — тут же согласился я.

— Кроме одной, — буркнул Георгий. — Но и она моей будет, понял?!

— Не говори «гоп», Жора. Можешь ведь и не допрыгнуть.

— Посмотрим. — Галкин встал и пошел в коридор — обуваться.

— Посмотрим. — Я пошел следом: проводить гостя, запереть за ним дверь.

После визита партнера и выяснения отношений эйфория из меня выветрилась. Нет, я по-прежнему хотел видеть свою ученицу, быть с ней, но… как говорится, цена вопроса! Неужели мне придется выбирать между другом и любимой? Если Полина согласится стать моей женой — понятно, что я пошлю Георгия на йух. Хочет уйти из нашего совместного бизнеса — пусть валит!

Я вытер растекшуюся по столу кофейную лужицу. Сполоснул чашку, из которой Жорик так ни глотка и не отпил. Глянул на часы: почти шесть вечера, а я обещал заехать за Полиной в семь. Пора собираться и выдвигаться.

По дороге к дому ученицы вдруг подумал, что, раз уж у нас будет первое настоящее свидание — запланированное, не случайное — надо бы явиться на него как положено: с букетом. Заехал в цветочный магазин и вышел из него с розой — единственной, зато со стеблем метровой длины, с полураскрытым белым бутоном величиной в мой кулак. Наверное, было бы логичнее взять красную или бордовую розу, но мне хотелось подчеркнуть чистоту своих намерений. Надеюсь, Лисицына поймет этот намек.

Полина не подвела: поняла. Приняла цветок, чуть смущенно улыбаясь, зарылась носом в белые лепестки, сверкнула поверх них на меня глазами, и было что-то такое непередаваемое в глубине ее зрачков, такое манящее и сладкое, что я провалился в них, утонул, захлебнулся словами. Поймал ее плечи. Притянул к себе. Поцеловал — коротко, жадно. Потом все же отпустил: не подросток же я, в конце концов, чтобы вот так, у подъезда, на глазах у любопытных соседей девчонку лапать.

— Куда поедем? — погладила меня по подбородку Лисицына. — Есть идеи?

— Я взял на себя смелость купить два билета в кинотеатр на восьмичасовый сеанс.

— О! А что за фильм?

— Пусть будет сюрпризом.

— Ладно, — Полина открыла дверцу моего джипа, аккуратно пристроила розу на заднем сиденье. Сама собралась устроиться на переднем пассажирском.

— Иди за руль, — предложил я. — Совместим приятное с полезным.

— Да я как-то не для езды за рулем одета, — попыталась возразить девчонка, указывая взглядом на свои босоножки с пятисантиметровым каблучком.

— Вижу, как ты одета, — ох, что-то у меня в голосе ворчливые нотки прорезаться стали. — Это уметь надо так все то ли открыть, то ли прикрыть, чтобы каждый встречный на тебя слюни ронял!

— Ты ревнуешь? — засмеялась эта заноза. — Или тоже с избыточным слюноотделением справиться не в состоянии?

— Поговори мне еще!

Мы уселись. Со двора Полина вывела Вранглер вполне уверенно. Да и дальше, надо сказать, ехала спокойно, лишь изредка вопросительно поглядывая на меня — все ли правильно делает. Я ей кивал молча и одобрительно, иногда подсказывал что-то. А потом мы встали в пробку. Вроде и небольшую, но было понятно: минут двадцать мы тут потеряем.

Переведя авто на холостые обороты, Полина вдруг сообщила мне — видно, вспомнила нечаянно:

— Мне сегодня Георгий звонил. Предложил вместе поработать над сайтом автошколы. Ну, в смысле, просил помочь с выбором наиболее удачных кадров.

— Хорошая мысль, — кивнул я с деланным спокойствием. Вот, значит, как. Жорик времени не теряет: пошел в атаку. — Я бы тоже поучаствовал. Вы уже решили, когда будете смотреть?

— Галкин предложил в среду этим заняться, просил к пяти часам вечера подъехать. — Вообще замечательно: друг явно сверился с графиком моих занятий и выбрал день и час, когда я буду занят с другим учеником.