— Всего-то? — Не поверил друг. — Растешь над собой, Казанцев!

— Жора, давай оставим эту тему, пока не поругались. Мне не до веселья. — Я попытался притормозить Галкина, но его уже несло — как всегда, когда дело касалось того, что кто-то переживает из-за отношений с женщинами.

— Да что ты паришься, Саня? — Ну вот, как я и думал. Сейчас мне прочтут лекцию на тему «как не стать подкаблучником». — Много чести твоей Лисицыной — так переживать из-за нее. Ни одна баба не стоит того, чтобы страдать! И вообще, все они одним миром мазаны, ты с твоим разводом — прямое тому доказательство!

— Да мне пофиг, какая она, Галкин! — Я сам был о Лисицыной не слишком высокого мнения, но, когда гадости о ней начал говорить партнер — у меня кулаки зачесались от желания начистить ему табло. — Я. Просто. Хочу. Знать, что у нее все хорошо!

— Все-все! — Георгий добился того, что я сорвался на рык, и пошел на попятную. — Живи, как знаешь, я тебе не советчик. Главное, не спугни девицу — она мне еще нужна, даже если пошлет тебя с твоими «тараканами».

— Кто сказал, что пошлет? — Слова Галкина сильно задели за живое, наверное, потому что в глубине души я боялся как раз того, о чем он говорил.

— Да я тебе говорю! Если перестанешь отгонять меня от своей ученицы, я тебе быстро докажу, что она скорее на меня поведется. Просто окучивать каждую нужно по-особенному, с огоньком и с выдумкой!

— А если не получится «окучить»?

— Не получится — женюсь. Или ты женишься. Пусть сама решает тогда, кого из нас выберет.

— Ты — женишься?!

— Почему бы и нет? Я не чайлдфри, мне наследник нужен, или наследница — законный, рожденный в браке, чтобы никаких потом игрищ вокруг факта моего отцовства.

— Пусть выбирает! — Проорал я и ушел, убрался прочь из нашего с ним кабинета, чтобы не натворить того, чего потом не исправишь.

Если Лисицына поведется на ужимки этого озабоченного павиана, согласится на интрижку с ним — туда ей и дорога.

Пока ждал очередного ученика — пошел в ремонтную мастерскую, залез под капот одной из тачек, купленных нами в Краснодаре. Возня с железом помогла немного успокоиться.

Спокойствия хватило ровно до того момента, как телефон зазвонил и высветил на экране имя «Полина». Я в этот момент сидел рядом с подопечным, которого гонял по полигону со сложным рельефом. Машину тряхнуло. Руки дрогнули. Трубка вырвалась из пальцев и полетела куда-то под кресло. Я скомандовал «Стоп», дождался, когда машина остановится, вывалился из салона, склонился, нащупал залетевший под кресло плоский смартфон.

Пока извлек его из-под сиденья, вызов прервался.

— Круг без меня на малых оборотах, — скомандовал парню — более опытному водителю, чем Лисицына. — Со стороны посмотрю, как ты ездишь.

Тот понятливо кивнул и покатил дальше уже без меня.

Я не стал ждать, когда Полина решится набрать меня еще раз — позвонил сам, а когда она ответила, меня прорвало. Я говорил и говорил, вываливал на нее все, что наболело, не давая вставить ни слова, задыхался, задавал вопросы, что-то предлагал… вырвал обещание, что она позвонит мне завтра, услышал короткие гудки и лишь тогда очнулся.

Трясущиеся руки. Осипшее горло. Сбитое дыхание, будто бежал полкилометра на время, и пот струйкой по виску. Славно пообщался, ничего не скажешь! Неврастеник чертов… Чертово ранение! — раньше я таким не был…

Не знаю, что бы я делал, если бы девчонка отказалась приехать на занятия в субботу. Меня уже ломало без ее общества, как наркомана без дозы. Мысль о том, ГДЕ она была, ЧТО пережила и увидела, не давала уснуть всю ночь с пятницы на субботу, как и внезапно зародившийся где-то в глубине души страх потерять Полину. Идиотский страх: девчонка и так не моя, и никогда моей не будет…

Это только кажется, что психолог в МЧС ничем не рискует, потому что всю самую сложную работу делают спасатели. Рискует, еще как! Часто — наравне с мужиками.

Не могла себе Лисицына место поспокойнее найти? Что ее в самое пекло понесло-то?! И какого хрена меня это так напрягает? Пройдет год, она закончит обучение и свалит в закат — к своим друзьям, коллегам, бойфрендам — кто там у нее еще?..

Георгий прав: будет лучше, если я избавлюсь от иллюзий, перестану искать в Полине очередное воплощение моего идеала женщины — цельной, сильной, верной настоящей боевой подруги. Для меня же будет лучше, если он сумеет развести девчонку на короткие необременительные отношения.

У меня есть только два варианта переболеть Полиной — убедиться в том, что она или не слишком разборчива в связях, или счастлива с другим. Хотя бы даже с Жорой. Кто я такой, чтобы вставать у друга на пути? Пусть ухаживает… Но я ухаживать буду тоже! Вот прямо сегодня и начну.

Сам не заметил, как пришел к этому решению, но внутри все возликовало, взорвалось: да! Да-да-да! Я еще поборюсь. Потрепыхаюсь. И что с того, что Полина с каким-то мужчиной живет? Главное — она не замужем. Если Лисицына по-настоящему любит другого, то нас с Георгием — двух великовозрастных дуралеев — просто отправит в пешее эротическое путешествие. А если не любит…

Эти мысли я додумывал, стоя на парковке и дожидаясь появления ученицы. Ее снова привез молодой мужчина на шоколадно-коричневом Рено Дастер. Девчонка выбралась из автомобиля, на миг мелькнула светло-русая голова ее спутника — вроде бы того же, который привозил ее на серебристом Лексусе. Он что — джипы коллекционирует? А, неважно.

Сейчас главное — Полина. Живая, здоровая, бодрая — шагает в мою сторону упругой походкой «от бедра». Джинсовый комбинезон-шорты красиво подчеркивает тонкую талию, открывает гладкие стройные ноги аж до середины бедра. Ох, как я понимаю того инструктора в автошколе, которые на эти коленки смотрел. Сам бы глядел безотрывно! И не только глядел — и погладил бы, и поцеловал…

Как только мысли свернули в эту сторону — вниз, к паху, прилила кровь, запульсировала, заставляя томительно подрагивать истосковавшийся по женской ласке известный орган. Что ж, для меня давно уже не новость то, как реагирует мое тело на Лисицыну. Я к этому привык достаточно, чтобы перестать удивляться. Постарался отогнать лишние мысли подальше, заговорил с Лисицыной…

…Какое это удовольствие — ехать с симпатичной тебе женщиной по ночному городу, мерцающему тысячами огней. Какое счастье видеть в ее широко распахнутых глазах радостное волнение, ловить иногда на своей щеке ее взволнованное дыхание, срывающееся с чуть приоткрытых сочных губ.

Я мог бы ездить так всю ночь!

Но после того, как мы высадили Виктора, я забил в навигатор адрес Полины, чтобы выстроить оптимальный маршрут.

Девчонка удивилась:

— Вы… ты знаешь, где я живу?

— Твой адрес есть в договоре.

— А. Ну да. — Полина продолжала смотреть на меня вопросительно: ей явно было непонятно, с чего вдруг я искал и запоминал данные о ее месте жительства.

Что там говорил Жорик про особый подход к каждой? Когда-то и я этим развлекался… Но в этот раз все, что я мог сделать под прицелом умного проницательного взгляда — это сказать правду. И пусть Полина сама решает, что ей с этой правдой делать.

— Когда ты не явилась в среду на занятие и не позвонила, я начал искать способы узнать, где ты и что с тобой случилось, — признался честно. — Дозвониться не удалось, поэтому пришлось ехать к тебе домой. Только и там мне не повезло…

— Почему ты искал меня? Зачем? — девчонка постаралась отодвинуться от меня, на ее лице изумление смешалось с опасением, будто она внезапно узнала, что я — маньяк. — Можно же было подождать, когда я сама позвоню или приеду.

— Я не мог ждать, — понимая, что рою себе могилу этим признанием, все же произнес я. — Я сходил с ума от неизвестности. Тревожился…

— Все равно не понимаю… — Полина покачала головой.

— Полина, я в прошлом — офицер службы внешней разведки. СВР, если коротко. Для меня опоздание, а тем более неявка агента на встречу равно грядущие неприятности. Вот такая профессиональная деформация. Понимаю, что теперь я на гражданке, но ничего не могу с собой поделать.