— Не надо ничего решать, — сумела наконец вставить я пару слов. — Я почти дома. Со мной все нормально, не считая убийственной усталости.

Казанцев резко замолчал. Слышно было только его неровное дыхание. Потом, что-то там осмыслив, спросил уже без крика:

— Ты на работе была, Полина?

— Да.

— Где ты работаешь? Кем?

— Психологом в МЧС, — ну вот, наконец-то я дождалась этого вопроса. Всего-то месяц потерпеть пришлось.

— В МЧС… Значит, ты была там… — теперь голос Казанцева был едва слышен, и в нем чувствовалась какая-то обреченность.

Я сразу поняла, что он слышал про ЧП в лагере «Парашютик» — а кто не слышал? Разве только глухой…

— Да, там, — подтвердила ровно.

— Устала? — внезапно «догадался» мой тренер. Или до него, наконец, дошло то, что я сказала парой секунд ранее.

— Очень. — Подтвердила еще раз.

— Я… Нет… В общем, будешь готова обсудить дату следующего занятия — позвони мне.

— Хорошо, Александр Аркадьевич, я наберу вас. Доброго вечера.

— Доброго, — по-прежнему тихо попрощался Казанцев.

Я закончила разговор, помотала головой, чтобы прийти в себя, и обнаружила, что стою, тупо пялясь в собственную дверь. Дверь, за которой меня ждет теплый душ, легкий перекус и — тишина… много-много тишины, которая окутает меня мягко, как самое легкое одеяло.

Думать о чем-то, кроме сна, сил не осталось — теперь уже окончательно. Я вошла в квартиру, перевела телефон в ночной режим, скинула обувь и уже через двадцать минут обнимала любимую подушку. Глаза закрылись раньше, чем я успела улечься поудобнее.

Продрыхла я, как сурок, почти сутки: окончательно проснулась только около двух часов дня в субботу. Приняла душ и пошла на кухню с мыслью, что неплохо бы чего-нибудь пожевать. На кухне хозяйничал Стас: разогревал рассольник, посыпал тертым сыром пасту и успевал переворачивать шипящие на сковороде отбивные.

— Ну, что, выспалась, засоня? Есть будешь? — глянул мельком на мою все еще помятую от длительного сна рожицу.

— Буду. Как отдежурил? — брат вернулся только утром, и я слышала сквозь сон, как он, стараясь особо не шуметь, переодевался и возился на кухне с обедом, которым сейчас собирался меня накормить.

— Нормально, — ответил на мой вопрос Стас. По опыту я знала: дальше расспрашивать бесполезно, подробностей не будет, потому что братец-молчун считает их несущественными.

— Супчику мне побольше, что-то я голодная, как стая койотов, — попросила, чтобы перевести тему.

— Угу… сутки подушку давила… — Стас пребывал в ворчливо-добродушном настроении, а это лучше всяких заверений говорило о том, что и смена обошлась без серьезных происшествий, и у родни все путем.

Мы с удовольствием навернули по тарелке рассольника. Заполировали пастой с отбивными и салатом из свежих томатов.

— Что у тебя с «ЭргоДрайвом»? — выстрелил в меня вопросом Стас и попал точно в яблочко: я чуть не выронила тарелку, которую мыла.

Блин блинский! Как я могла забыть, что мне нужно созвониться с Казанцевым?

— Домою посуду и наберу, договорюсь о переносе занятия, — успокоила братика.

Стас удовлетворенно кивнул, сказал «пойду почитаю» и ушел в свою комнату. Я знала, что именно он будет читать: новости автомира, статьи о гонках и все в том же духе.

Домыла и убрала посуду, вытерла руки, параллельно подумав, что надо будет кухонное полотенце в стирку отправить, и взялась за телефон.

Казанцев не обманул, когда обещал не беспокоить: ни звонков, ни голосовых сообщений, ни СМС. «Мужик сказал — мужик сделал!» — хмыкнула про себя и набрала номер своего инструктора.

В этот раз он ответил почти сразу, телефон не ронял и в трубку не пыхтел.

— Алло, Полина? Слушаю тебя, — произнес ровно.

— Здравствуйте, Александр Аркадьевич. Я готова назначить дату следующего занятия.

— Учитывая обстоятельства, предлагаю не откладывать на потом и позаниматься сегодня. — Тон Казанцева был сух и деловит.

— Во сколько? — ответила я не менее деловито.

— В восемь.

Вот тут я не стала скрывать овладевшего мной удивления и сомнения:

— Так поздно? Я бы не хотела занимать ваше личное время… Да и добраться потом до дома будет проблематично.

— Я отвезу, — отверг мои сомнения мужчина. — Точнее, ты сама нас отвезешь. Пора тебе начинать по городу ездить, а в одиннадцатом часу вечера даже в центре города движение уже не такое интенсивное.

Я замялась, не решаясь сказать ни да, ни нет. С одной стороны, выспалась так, что до полуночи точно глаз не сомкну. Свежа, бодра и готова к новым свершениям. С другой — все-таки смущает эта готовность господина Казанцева предлагать помощь, жертвовать своим личным временем, подвозить меня домой…

Неспроста это. Я-то думала, внезапный мужской интерес, который проявил ко мне инструктор на первом занятии, уже прошел, а тут поняла: нет, никуда он не делся. И сейчас только от меня зависит, держать Александра Аркадьевича на расстоянии или согласиться на сближение, выходящее за рамки отношений «студент — преподаватель».

Казанцев меня не торопил. Молчал. Ждал. Но его дыхание в трубке стало чуть чаще и громче. Я все не могла ни на что решиться: стоит ли обнадеживать и поощрять человека, к которому испытываешь скорее профессиональный интерес, чем влечение? И понимала, что, заставляя мужчину ждать, снова невольно играю на его нервах.

— Хорошо, — решилась, сделала шаг навстречу. Может, еще получится подружиться, найти общий язык? — Я буду к восьми.

— Жду. До встречи, — тут же прозвучало в ответ.

— До встречи.

Я завершила беседу, еще раз осмотрела кухню — все ли убрала? — и пошла подлизываться к Стасу: трястись сорок минут в переполненной маршрутке не хотелось, а Стас все равно собирался прокатиться. Крюк ему, конечно, придется заложить немаленький, чтобы подбросить меня до «ЭргоДрайва», но брат мне все равно не откажет…

На парковку «ЭргоДрайва» шоколадно-коричневый Рено Дастер брата доставил меня без трех минут восемь. Казанцев, против обыкновения, ждал меня прямо там — прохаживался, чуть прихрамывая, вдоль своего Рубикона, полировал и без того сияющие бока.

— А ничего такая машинка у твоего инструктора. Это же он? — проявил догадливость Стас.

— Да, это Александр Аркадьевич.

— Ну, тогда шуруй, малая, не заставляй человека ждать. — Стас перегнулся через меня, открыл мне дверцу и едва ли не вытолкнул из салона. — За тобой точно не приезжать?

— Точно. Пока.

— Угу. — Брат лихо развернулся и укатил в закат.

Я двинулась навстречу Казанцеву, который уже спрятал ветошь и глядел на меня в упор, даже не пытаясь делать вид, что занят чем-то другим.

— Доброго вечера, — кивнула я, отдавая дань вежливости.

— Здравствуй, Полина. Садись за руль, — инструктор кивнул на свой танкоподобный кроссовер. — Это Вранглер Рубикон. Проедешься на нем сначала по треку, затем по полигону для новичков, освоишься. А там можно будет и в город выезжать.

— Вы уверены? — попятилась я. — Это же ваш личный автомобиль.

— Вот именно, — согласился Александр Аркадьевич. — Не думала же ты, что я на школьном тебя до дома подвозить буду?

Я пожала плечами в растерянности. Весь мой опыт кричал, что мужчины терпеть не могут пускать женщин за руль любимой «ласточки». Тут у нас, правда, не ласточка, а целый птеродактиль, но все же…

— Смелее, Полина, смелее! Раньше сядешь — раньше поедешь!

О! А вот и знакомые раздражительные нотки прорезались. Ох, не любит бравый командир, когда его приказы выполнять не торопятся.

Я вздохнула и полезла в салон, на водительское сиденье. Ключи уже дожидались в зажигании. Казанцев тяжело вскарабкался с другой стороны, уселся, едва заметно морщась и пытаясь выпрямить хромую ногу.

Я положила руку на рычаг, выжала сцепление, закрыла глаза и прошлась по всем передачам, не запуская двигатель. Потом включила зажигание, вывела джип со стоянки и проехала через раззявившие пасть двустворчатые металлические ворота на автодром. Свернув направо, глянула искоса на своего молчаливого соседа — не уснул ли? Нет, не уснул. Проследила его взгляд: Казанцев сидел и таращился на мою руку, переключающую передачи. Интересно, что он там такого увидел?