Вечером, в начале восьмого, таксист высадил меня у дверей гостиницы, в которой я предварительно забронировал себе номер, и укатил. Заселившись, я почти сразу же отправился в бассейн, принадлежащий отелю. Полчаса плавания — и я впервые за этот день почувствовал себя более-менее сносно. Заодно проснулся аппетит, так что мой вечер завершился в ресторане отеля, где вполне прилично кормили и даже порадовали неплохой развлекательной программой.

Суббота и утро воскресенья не принесли никаких особых новостей. Все прошло по плану. Поэтому к воскресному полудню я прибыл на железнодорожный вокзал, занял свое купе и вскоре уже смотрел в окно на проплывающие мимо яркие красочные пейзажи чудесного южного города. Но мысли мои были далеко.

Два дня мне удавалось занять себя то деловыми встречами, то плаванием, то даже посещением музыкального театра. Два дня я безжалостно давил в себе даже намек на воспоминания об ученице, о своих чувствах к ней. Но от этого они никуда не исчезли и даже, кажется, усилились.

В разговорах с другом я сознательно избегал упоминать имя Полины. Не стал расспрашивать Георгия, как прошла их тренировка в четверг и был благодарен Жорику за то, что он тоже обошел стороной эту болезненную для меня тему. Если бы существовала кнопка выключения для чувства влюбленности — я бы нажал на нее, ни на мгновение не усомнившись, потому что последнее, чего хотел бы сейчас в своей жизни — так это новых отношений.

«Я не готов впустить в свою жизнь еще одну женщину, — твердил я себе. — И никогда не буду готов. Мне нужно научиться радоваться свободе, как мой друг. Завязывать ничего не значащие короткие романы с легкомысленными женщинами».

«Такими, как Полина? — тут же поддел меня внутренний голос. — Ты ведь убежден, что Лисицына — как раз из таких, не обремененных излишней моралью девчонок, готовых на многое ради выгоды».

Я невольно заскрежетал зубами. Да! Почти все, что я знаю о своей ученице, говорит о том, что она как раз из числа «бабочек-однодневок», порхающих от одного мужского кошелька к другому. Вот только я почему-то не могу относиться к ней так, как она того заслуживает. Девчонка, словно заноза, засела где-то внутри меня, въелась в душу…

Поезд прибыл в мой горд в понедельник около шести утра. Я забрал со стоянки свой автомобиль и поехал домой. Вошел в квартиру. Засунул в стиральную машину несвежую одежду и отправился потеть на тренажерах. Ложиться в постель смысла не было: во-первых, знал, что все равно не усну, во-вторых, к десяти утра предстояло явиться в академию, провести консультацию со студентами, сдающими сессию.

День покатился по накатанной колее: разминка. Душ. Кофе. Военная академия. Два ученика подряд в «ЭргоДрайве». И где-то на краю сознания — томительно-нетерпеливое ожидание одного-единственного звонка, который все не спешил раздаваться.

После обеда у нас с Георгием появилась возможность собраться вместе, почаевничать и обсудить результаты моей поездки.

— Ну, рассказывай, — как всегда, заботливый Галкин придвинул поближе ко мне блюдо с бутербродами, залил кипятком чайный пакетик и даже сахар сам засыпал — половину чайной ложки.

— Да что рассказывать? Вроде на связи были, — размешивая сахар, вздохнул я. Напряжение, вызванное молчанием Лисицыной, постепенно нарастало, заставляя предполагать всякую ерунду — от мыслей о том, что девочка все же уйдет к другому тренеру до опасений, что она может вообще бросить занятия.

— Были-то были, но все по делу. Про тачки ты мне все подробно изложил. А вот впечатления от поездки — зажал. Как тебе Краснодар? Ты ведь там впервые побывал? Стоит туда съездить на недельку-полторы? Есть где отдохнуть, куда даму сводить?

— А-а… вон ты о чем… — хмыкнул я. — «Голодной куме — одно на уме»?

— Нет, ну а что? — разулыбался друг. — Лето на дворе. Ты ж меня отпустишь на пару недель? порулишь тут сам?

— Да, разумеется. Выбирай время, маршрут…

— Ну вот я и спрашиваю: в Краснодар стоит ехать? — вернул меня Жора к тому, с чего начинали.

— Да стоит, конечно. Красивый город. Для туристов много всего интересного. Для любителей истории — экскурсии по храмам и музеям. Для поклонников культуры — театры есть, мне вот в музыкальном понравилось. А всяких клубов и развлекательных центров — так и вообще не перечесть.

— Ага! Значит, отдохнуть можно качественно.

— Жора, тебе ли не знать? Были б деньги, а отдохнуть можно почти везде.

— Ну, в принципе, да, — Жора улыбнулся с предвкушением.

Я поднес к губам чашку со все еще горячим чаем и тут мой смартфон запиликал, а на экране высветилось имя абонента: «Лисицына».

Моя рука дрогнула, и я поспешно поставил чашку на стол, одновременно пытаясь проглотить вставший вдруг комом в горле непрожеванный кусок ветчины. Схватил салфетку, чтобы вытереть с пальцев жир и крошки.

Наконец, потянулся к голосящей трубе.

— Да, — прохрипел натужно. Голос не слушался.

— Александр Аркадьевич? — вот у Полины голос не дрожал и не сипел. Звучал чисто и певуче, словно флейта.

— Да, — снова повторил я, словно растеряв враз весь свой словарный запас.

— Здравствуйте, это Полина Лисицына, — девушку мое хриплое карканье, похоже, ничуть не смутило. — У меня на этой неделе заняты вечер среды и воскресенье. Когда я могу приехать на занятия?

— Завтра к шести сможете подъехать?

— Постараюсь, — весело прочирикала вертихвостка на том конце провода.

— Да уж, постарайтесь, — не поддержал я ее веселья.

— До свидания, Александр Аркадьевич! — похоже, мое недовольство никак не повлияло на бодрое настроение собеседницы.

— До свидания…

Я положил трубку, только когда услышал короткие гудки отбоя, поднял глаза и встретился взглядом с Георгием. Тот смотрел на меня озадаченно и вместе с тем весело.

— Хочешь, угадаю, кто звонил? — предложил друг.

— Ну? — не слишком вежливо согласился я.

— Твоя ученица, Полина Лисицына.

— И с чего такие выводы?

— Да ты бы себя видел! Чашку чуть не уронил. Бутербродом едва не подавился — и это только при взгляде на экран телефона!

— А ты и рад повеселиться за мой счет, — мне было некомфортно под насмешливым, но проницательным взглядом.

— Что мне, плакать? Подумаешь, партнер по бизнесу неровно дышит к своей курсантке. Тоже нашел повод для трагедии.

— Мне вот не до смеха, Жора, и совсем невесело. Не нужны мне эти чувства. Лишнее все это, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — усмешка на губах товарища увяла. Он подошел к окну и, стоя ко мне спиной, заговорил: — Для меня влюбленность — это норма. Это самое вдохновляющее состояние. Столько приятного волнения, столько предвкушения! Каждый шаг к сближению — целое приключение, очередной этап квеста, в конце которого ждет приз — ночь, несколько ночей с обалденной девчонкой!

— Хотел бы я так просто влюбляться и так же просто расставаться как ты, Галкин. Но — не умею.

— Может, и хорошо, что не умеешь, Саня. Хоть кто-то должен быть серьезным.

— А что дала мне моя серьезность? Что в ней толку? Ты ж знаешь мою историю. Кому, если не тебе, Георгий, понимать, почему я не хочу снова по тем же граблям…

— Кто сказал, что это снова грабли, а?! — с неожиданным напором шагнул ко мне друг. — С чего ты вообще взял, что Полина такая же, как твоя бывшая? Ты ведь совсем ничего не знаешь о своей ученице!

— А ты — знаешь больше? Так расскажи! Объясни, где я не прав?

— Зачем? Вот зачем мне что-то тебе рассказывать? Налаживай контакт с девчонкой, разговаривай с ней, задавай вопросы! Ты же профи в получении разведданных — вот и примени хотя бы эти свои навыки, раз уж по-простому за женщинами ухаживать разучился.

— Мне и так все ясно. Знаешь, когда на твоих глазах плейбой модельной внешности привозит девицу на занятия на крутом джипе, а потом она бегает вокруг него с профессиональной фотокамерой — это о многом говорит!

— Ох, Казанцев, ну ты…

— Кто?

— Упертый чурбан, который почему-то торопится делать выводы вместо того, чтобы проверить и перепроверить данные. Саня, еще раз: включи мозги! Вспомни, часто все не так, как кажется. Тебя ли мне учить?