Наступила долгая пауза. Винтер судорожно сглотнула.

— Знаешь… тогда, после побега, я была не в себе. — Она запнулась, помедлила. — Мне, наверное, казалось, что миссис Уилмор — просто всевидящее и всезнающее чудовище. Как Последний Герцог, только хуже. И я была твердо уверена, что бежать надо как можно дальше, иначе меня найдут и силой вернут обратно.

— Занятно, — проговорила Джейн. — Я помнила миссис Уилмор этакой злющей великаншей, а когда вернулась в «тюрьму», глянула на нее — так, ничего особенного. Просто щуплая старушка. Странно, правда?

Винтер кивнула. Они снова погрузились в молчание, и Винтер невольно гадала, о чем думает сейчас Джейн. «Если б я не была такой трусихой, если бы не сбежала, Джейн нашла бы меня намного раньше. Черт, да я могла бы спасти ее! Если бы не…»

— Это Мин! — воскликнула Джейн и помахала рукой. Хрупкая девушка на другой стороне улицы помахала в ответ и заторопилась к ним. Она тяжело дышала.

— Приходи к воротам! — выпалила Мин, переводя дух. — Скорее!

— Что случилось? — спросила Винтер.

— Какой–то человек вышел из башни для переговоров. С ним Абби. Только Педдок и все остальные…

Винтер схватила Мин за руку и побежала, почти волоча ее за собой. Джейн уже обогнала их на добрую половину улицы и все прибавляла ходу.

За время их отсутствия толпа во внутреннем дворе Вендра заметно выросла: студенты и портовые рабочие с равным усердием напирали, теснились, протискивались вперед, при этом ухитряясь не смешиваться друг с другом. Несмотря на соглашение между Джейн и членами совета, обоюдная неприязнь двух мятежных фракций никуда не делась, что наглядно подтверждал шум спора, доносившийся от середины двора.

Здесь Винтер отделилась от Мин: та протолкалась через толпу и присоединилась к Кожанам, что собрались возле своей предводительницы. Сама Винтер осталась в задних рядах, но и здесь было хорошо слышно, как надрывается Педдок:

— Да конечно же это ловушка, черт побери! Эти люди — подручные Последнего Герцога, а он — воплощенное коварство!

— К тому же, — подхватил другой член совета, — с какой стати нам соглашаться на переговоры? Одно то, что они предлагают сделку, говорит о слабости. Они, по сути, у нас в руках! Таран уже готов, и как только мы высадим двери…

— Во–первых, — перебил его третий, незнакомый Винтер голос, — я — Алек Гифорт, вице–капитан жандармерии. Меня отправил сюда капитан жандармерии Маркус Д’Ивуар, и я не подчиняюсь Министерству информации.

— Все знают, что Вендр — тюрьма Конкордата! — выкрикнул кто–то из портовых рабочих.

Невысокий рост не позволял Винтер толком разглядеть, что творится впереди. Она пробилась к самому краю двора, где были грудами свалены ящики и бочки с провизией. Крис уже успела забраться повыше; она узнала Винтер и великодушно протянула руку, помогая присоединиться к ней. С высоты этой «позиции» Винтер наконец разглядела Гифорта в кольце обозленных рабочих и сторонников совета. Рядом девушки из коммуны тесно обступили Джейн, а та стискивала кого–то в объятиях. Это была Абби, и у Винтер отлегло от сердца.

«Я знала, что с Маркусом заключенные будут в безопасности!» Она подняла взгляд на зловещую громаду крепости, на которой теперь, когда солнце скрылось за силуэтами башен, едва можно было различить нескольких человек — они наблюдали за тем, что творится внизу, во дворе.

— Во–вторых, — громыхал Гифорт могучим басом сержанта, отдающего приказы на строевом плацу, — капитан прекрасно знает, что мы, как вы тут изволили выразиться, у вас в руках. Однако если вы все же решитесь на штурм, мы будем вынуждены защищаться, и тогда не миновать огромных жертв.

Винтер, глядя на двери донжона, не могла не признать его правоту. Узкий проход, заранее подготовленные позиции, полная невозможность обойти защитников с фланга. Наступающим сказочно повезет, если их потери составят хотя бы десять к одному.

Капитан послал меня к вам, потому что надеется избежать кровопролития. Он понимает, что все мы, в конце концов, ворданаи, и точно так же, как вы, не жаждет начинать бойню. — Гифорт огляделся. — В особенности он просил меня поговорить с вашей предводительницей по прозванию Чокнутая Джейн. Она здесь?

— Не понимаю, зачем… — начал Педдок, но Джейн прервала его на полуслове, решительно выступив из толпы подруг и подопечных. Абби следовала за ней по пятам.

— Это я, — сказала Джейн так громко, чтобы ее расслышали во всех уголках двора. — И Абби говорит, что вам можно доверять.

— Рад, что она так считает, — отозвался Гифорт, и в тоне его промелькнуло непонятное веселье.

— Так какие условия предлагает ваш капитан?

Во внутреннем дворе стало тихо: все, как один, напрягли слух, чтобы расслышать ответ. И в этот миг сверху, издалека, донесся крик, настолько слабый, что больше походил на шепот:

— …Джейн… здесь…

Гифорт заговорил, но Винтер уже не слушала. Быть может, кто–то еще и различил этот предостерегающий крик, однако все, кроме нее, смотрели только на Джейн и вице–капитана. Винтер глянула вверх, на парапет донжона, и там…

— Джейн! — пронзительно, что есть силы выкрикнула она. Толпа разом обернулась к ней.

Приглушенный расстоянием треск выстрела в заполненном людьми дворе прозвучал как едва слышный хлопок. Винтер, однако, ожидала его услышать, и в ее сознании этот далекий звук отдался грохотом пушечного залпа. Посреди двора кто–то упал. Винтер больше не могла разглядеть ни Джейн, ни Абби — девушки из коммуны плотно сомкнулись вокруг них, в то время как все прочие разом отхлынули к стенам. Тут и там над толпой взвились пронзительные крики.

— Вот он! Стреляй!

Зычный рев Ореха без труда взвился над невнятно гудящей толпой. Кожаны еще в Доках прихватили с собой несколько мушкетов и карабинов и вдобавок разжились кое–каким оружием, когда заняли внутренний двор. Джейн расставила всех, кто хоть как–то умел обращаться со стрелковым оружием, на внешней стене — следить и за башнями, и за наружной дорогой к крепости. Теперь эти стрелки дали нестройный залп по парапету донжона. Дистанция была слишком велика для мушкета — почти сто ярдов, да еще в надвигающихся сумерках, — но грохот и вспышки выстрелов произвели должное впечатление на тех, кто затаился наверху башни. Темные фигуры засуетились, спеша в укрытие.

Винтер спрыгнула с груды ящиков, в последнюю секунду извернулась, чтобы не столкнуться с бежавшим со всех ног студентом, и неудачно приземлилась, подвернув лодыжку. Ногу пронзила жгучая боль, но она, стиснув зубы, выпрямилась и бегом, насколько хватало сил, бросилась к середине двора. Позади воодушевленно, но бестолково палили мушкеты, заглушая испуганные крики людей. Кожаны тесно сгрудились посреди двора, своими телами прикрывая Джейн от неведомого стрелка.

«Восемьдесят ярдов, не меньше, — лихорадочно твердила себе Винтер, — да еще в темноте. Он промахнулся, наверняка промахнулся. Даже с первоклассной винтовкой — слишком далеко… и Джейн все время двигалась… не может быть, чтобы она… чтобы ее…»

Она врезалась в толпу, расталкивая не ожидавших такого напора девушек. И рявкнула властным голосом, хорошо знакомым любому солдату седьмой роты:

— С дороги, мать вашу! Живо!

Перед ней расступились. На земле неподвижно лежали двое, и сердце Винтер страшно екнуло при виде крови. Кровь была повсюду — темные брызги и огромная лужа, растекшаяся по земле.

Джейн лежала ничком, поверх другой девушки. Лицо ее было густо измазано темной кровью.

— Джейн!

Винтер упала на колени, схватила ее за плечо, рванула вверх, содрогаясь от ужаса и твердя бессмысленную молитву. «Боже, господи, умоляю, только не она, только…»

— Помоги ей.

Голос Джейн едва пробился сквозь бешеный грохот пульса в висках Винтер.

Ты цела? — Она бесцеремонно перекатила подругу на спину. Кровь, повсюду кровь… но ран, кажется, не видно. — Джейн! Ты меня слышишь?

— Слышу. — Джейн выплюнула комок кровавой слюны. — Да цела я, черт возьми, цела! Помоги ей.