— Мы хотим записаться в добровольцы. — Джейн оглянулась через плечо. — Верно?

— Так точно, сэр! — звонким хором откликнулись девушки. Они явно практиковались и в этом.

— Вы хотите записаться в добровольцы, — огорошенно повторила Винтер.

— Чтобы сражаться, — терпеливо пояснила Джейн. — Вальних сказал, ему пригодится всякий, кто способен удержать в руках мушкет. Вот я и подумала: почему бы не мы?

Винтер в несколько шагов одолела разделявшее их пространство, схватила Джейн за руку и без единого слова поволокла к выходу. Та не особо сопротивлялась и только на ходу крикнула через плечо:

— Крис! Повтори с ними приветствие!

Едва дверь за ними захлопнулась, Винтер придавила Джейн к стене и прямо взглянула ей в глаза:

— Ты что, окончательно спятила?

Джейн, все еще ухмыляясь, покачала головой:

— Не думаю.

Зачем ты подбила девчонок на это сумасбродство? — свирепо спросила Винтер. — Если это шутка, то…

— Это не шутка, — перебила Джейн.

— Так ты в самом деле хочешь повести их в бой? Многим впору еще в куклы играть, а ты думаешь всучить им мушкеты? — Винтер отступила на шаг и покачала головой. — По–моему, ты и впрямь чокнулась.

— Ясное дело, не все они станут драться. — Джейн расправила блузку и отряхнула с себя пылинки. — Точно так же, как у Кожанов. Но и те, что помладше, тоже могут чем–нибудь пригодиться.

— Ты и вправду не шутишь… — Винтер глубоко вздохнула. Боже Всевышний, как ее вразумить?

— Не понимаю, что тебя так смущает. Мы не один год дрались с откупщиками Орланко.

— Нашла с чем сравнить! Стычки в переулках — это одно, но здесь против вас будут регулярные войска. Ты не представляешь, что такое настоящее сражение.

— Но ты же сражалась, верно? Чем они хуже?

Винтер запнулась, на время обезоруженная этим доводом.

Джейн скрестила руки на груди.

— И потом, ваш полковник, насколько я знаю, берет всякого, кто желает драться. Может, мои девчонки и не настоящие солдаты, но они дадут сто очков вперед многим парням, которые уже собрались в ополчение.

— Но… — Винтер стиснула зубы. — Дело во мне, так? Ты просто не хочешь со мной расставаться.

— Так вначале и было, но…

— Неужели? Мне все равно, что там у тебя на душе, но посылать на убой две сотни человек только ради того, чтобы быть рядом со мной, — это подло, Джейн, подло!

— Я сказала — вначале! — Джейн глубоко вдохнула. — Послушай. Прошлой ночью я подумала: если Винтер сбежала и записалась в армию, отчего бы мне не поступить так же? Просто пойду за ней и буду присматривать, чтобы ничего не случилось. Я поднялась пораньше — уладить, как тут будут справляться без меня, хотя бы первые дни. Но когда я спустилась вниз, Крис сообщила, что четверо девчонок только что пытались тайком выбраться из дома, потому что, видите ли, тоже решили сбежать в солдаты.

— По мне, ты должна была пресечь это на корню, — процедила Винтер.

— Я и собиралась, — кивнула Джейн. — Но потом поняла: негоже запрещать им то, что задумала сделать сама. Так ведь? А к тому времени уже во всем доме были в курсе, что случилось, и другие девчонки признались, что помышляют о том же. Понимаешь, Винтер, они хотят помочь. Они ненавидят откупщиков, ненавидят Орланко — и хотят защищать этот город.

— Значит, у них каша в голове. И притом они не представляют, что такое солдатская служба.

А те мужчины, которые идут в добровольцы, представляют? И тебя не смущает, что мушкеты выдадут любому подмастерью мясника или ученику рыбника — но только не нам?

— Это… — Винтер осеклась. Она хотела сказать «совсем другое дело» но ведь это не так?

Она вспомнила, как тогда, в Форте Доблести, разглядывала новобранцев и думала о том, какие они молоденькие. Зеленые юнцы, завлеченные на службу щедрыми посулами сержантов–вербовщиков и отправленные по воле начальства через море, чтобы драться с людьми, о которых они и слыхом не слыхивали. Эти девчонки — эти люди — всего лишь хотят защищать свой дом.

— Я не знаю, — призналась она.

— Я тоже. Но я и не решила, что одного этого достаточно, чтобы пресечь их желание на корню.

Винтер понизила голос:

— Даже если кто–то из них не вернется назад? А ведь так и будет, поверь. Даже если мы победим.

— Думаешь, они этого не понимают? — Джейн покачала головой. — Может, для тебя наши здешние войны всего лишь «стычки в переулках», но, знаешь ли, откупщики и их наемники дерутся не подушками. Все, кто сейчас марширует там, в трапезной, не понаслышке знают, что такое потерять своих близких.

— Но… — начала Винтер и смолкла, до сих пор не веря, что вот–вот даст себя уговорить. — Послушай. Если я и соглашусь с тобой, Янус ни за что такого не позволит. Выдать всю эту ораву за парней у нас в жизни не выйдет. Даже тебя одну, — она глянула на грудь Джейн и слегка покраснела, — спрятать будет непросто. Если мы приведем целую толпу переодетых девчонок, рано или поздно кого–нибудь из них раскроют.

— Ты права, — сказала Джейн.

— Значит, ты согласна, что у вас ничего не получится?

— Я согласна, что нам ни к чему выдавать себя за мужчин.

То есть… что ты предлагаешь? Привести к полковнику две сотни девиц и объявить, что вы хотите записаться в добровольцы?

— Именно, — кивнула Джейн.

— Янус решит, что ты чокнулась.

— Меня и так уже зовут Чокнутой Джейн.

— Но он нипочем не согласится!

— Может, и согласится… если его попросишь ты.

Часом позже, переходя по мосту Святого Валлакса на Северный берег, Винтер все так же с трудом могла поверить, что в это ввязалась.

— И не забудь наш уговор, — на ходу, понизив голос, бросила она Джейн. — Если Янус скажет «нет», на том все и закончится. Для всех вас.

— Да, я помню, — отозвалась Джейн.

И оглянулась через плечо:

— Джесс! Не давай им сбавлять шаг!

Девушки вышли в путь колонной и поначалу даже старались идти в ногу, но уже в конце первой улицы превратились в нестройную толпу. Они прошли через Остров, словно компания заезжих зевак, пересмеиваясь и оживленно тыча пальцами в роскошные дома. Большинство впервые в жизни покинуло Южный берег, и центральная часть города была для них внове, как для уроженцев провинции, хоть они и жили всего в паре миль отсюда.

Помощницы Джейн следили за тем, чтобы девушки шагали бодро и не разбредались. И все же необычная колонна привлекала всеобщее внимание: прохожие беззастенчиво на них глазели, а то и кричали вслед.

Иные выкрики были откровенно непристойными, и им с готовностью отвечали в том же духе, но в основном местные жители просто хотели узнать, куда это они направляются. Всякий раз, как задавали такой вопрос, кто–нибудь из девушек звонко кричал: «Мы хотим записаться в армию!» — и прохожие покатывались от смеха.

Когда колонна пересекла Мостовую улицу, Винтер почти сразу распознала Двойные башенки — по своеобразным очертаниям особняка и взводу миерантаев, который стоял на часах у входа. При виде девичьего войска двое солдат быстрым шагом направились навстречу колонне, и тут возникла щекотливая ситуация. Винтер не хотела — по крайней мере, здесь и сейчас — называться своим мужским именем, но сержант миерантаев точно так же не был склонен пропускать колонну во двор. Наконец Джейн убедила стражу послать кого–нибудь к Янусу и сказать, что пришли Винтер Бэйли и Чокнутая Джейн. Ответ был получен через пару минут. Миерантаи провели девушек на лужайку заднего двора, а Винтер и ее спутницу направили в дом.

— Послушай, — прошептала Джейн, когда они пересекли изысканно обставленный вестибюль и двинулись вверх по главной лестнице, — твой полковник знает, кто ты на самом деле, верно?

Винтер кивнула.

— Он знает всё. Именно всё, так что даже не пытайся ему лгать.

На миг она ощутила угрызения совести. Она рассказала Джейн о своей службе в армии, но умолчала о том, что изначально ей поручили шпионить за Кожанами. Это ничего не значит, строго оборвала себя Винтер, ведь она, по сути, и не шпионила ни за кем, даже не посылала донесений.