— Вы нам не доверяете, — перебил Маркус.

— Я бы вернее сказал…

— Говорите прямо. Я не виню вас, поскольку вы правы. Подозреваю, в конечном счете большинство офицеров скорее подчинится приказу министра военных дел, нежели самозванному «собранию», которое держит в заложниках королеву.

Один из депутатов, сидевших справа, вскочил.

— Ее величество не заложница! — выкрикнул он.

— Стало быть, она может покинуть Вендр? — быстро спросил Маркус.

— Она получит такую возможность, — ответил депутат, — как только будет составлена новая конституция и подтвержден статус Генеральных штатов. Слово же «заложница» намекает, что мы могли бы причинить ей вред, и лично я, буде такое даже кем–то предложено, немедля покинул бы это собрание!

Так вот каким способом можно от тебя избавиться! — выкрикнул кто–то слева, и в зале тотчас раздались смешки и возгласы возмущения.

Председатель вмешался:

Статус королевы пока еще не определен. И все же хочу напомнить, что она одобрила созыв Генеральных штатов, добровольно передав власть представителям народа…

— Что ж, — сказал Маркус, — можете объяснить это командирам частей, которые идут на город. Уверен, Последний Герцог не станет возражать.

Смех усилился. Гвардейцы грохнули мушкетами о пол, требуя тишины.

— А вы, капитан Д’Ивуар? — осведомился председатель, когда шум наконец затих. — Кому преданы лично вы?

— Королеве и Вордану, разумеется, — отчеканил он, — а также людям, что находятся в моем подчинении.

— В высшей степени обтекаемый ответ!

— Послушайте, — сказал капитан, — мы все прекрасно знаем: вы вызвали меня сюда, чтобы задать совсем другой вопрос. Может, уже хватит ходить вокруг да около? Спрашивайте напрямик.

Председатель выразительно фыркнул.

— Будь по–вашему, — произнес он. — Итак, собранию было выдвинуто некое предложение. Суть в том, что в городе сейчас находится офицер выдающихся полководческих способностей, и нам надлежит передать в его руки оборону столицы.

— И что же?

Вы, насколько я понимаю, служили под началом этого человека. По вашему мнению, он именно таков, как о нем говорят?

— Да, именно таков, — сказал Маркус, — и даже больше. Я не читал всего, что было написано о хандарайской кампании, но то, что мне довелось увидеть в газетах, — мягко говоря, преуменьшение. Это мог бы подтвердить всякий, кто был там.

— Людей, которые были там, в столице раз–два и обчелся, — сухо заметил председатель. — Так вы считаете, этот офицер подходит для упомянутого дела?

— Если бы он взялся защищать столицу, я бы с радостью пошел под его начало, — ответил Маркус. — И это больше, чем я могу сказать о ком–то другом.

— Но, капитан, куда более важный вопрос — можем ли мы доверять этому человеку? — Председатель жестом указал на парадные двери зала. — Он… герой. Любимец народа. Примет ли он главенство Генеральных штатов? Или станет новым Орланко и захватит власть для собственной выгоды?

— Я уверен, что он предан своей королеве и своей стране.

— Этого недостаточно! — выкрикнули справа.

— Если он служит только королеве, — подхватил кто–то слева, — она сможет его руками низвергнуть все, чего мы достигли, и…

— Господа! — громко перебил Маркус. — Могу я попросить вас открыть вот эти двери?

Гвардейцы взглянули на председателя. Тот долго молчал, в упор глядя на Д’Ивуара, но затем кивнул. Двое гвардейцев, стоявшие на часах у парадных дверей, распахнули створки, и тогда гомон собравшейся снаружи толпы стал вдвое громче.

— Вы зовете себя представителями народа! — Маркус повысил голос, перекрикивая шум. — Что ж, вот он — народ! И, думаю, он достаточно ясно выражает свое желание! Разве только, — прибавил он, оглянувшись па председателя, — кто–нибудь из вас хочет выйти к этим людям и растолковать, что к чему?

Взгляд запавших глаз председателя скрестился со взглядом капитана, и губы его сжались с такой силой, что побелели.

— Похоже, — проговорил он, — у нас нет выбора.

«Валь–них, Валь–них, Валь–них!» — волнами пробивался в зал собора рев скандирующей толпы.

— Верно, — сказал Маркус. — Думаю, что нет.

На обратном пути гвардейцы держались позади него — как сопровождающие, а не как тюремный конвой. Разница была невелика, но Маркус опытным глазом отметил ее. Они покинули собор тем же кружным путем, чтобы не застрять в толпе, но и издалека были слышны ликующие крики, когда собравшимся объявили радостную весть.

Правда, взгляд, которым председатель на прощание одарил его, источал убийственный яд.

«Надо будет сказать Янусу, чтобы остерегался этого молодчика».

Охранников Вендра уже известили о переменах, и при виде Маркуса они с готовностью расступились, пропуская его внутрь. Некоторые даже неумело попытались откозырять. Он прямиком направился на третий этаж башни, к просторной комнате под спальней королевы — комнате, где содержался второй по значимости узник Вендра.

Стоявший на посту охранник отпер замок и подчеркнуто отступил с дороги. Капитан протянул руку к засову, поколебался и постучал.

— Войдите! — отозвался голос Януса.

Маркус распахнул дверь. Камера во многом походила на его собственную, разве что была просторней и чуть лучше обставлена. Янус восседал за круглым столиком, на котором красовалась стопка писем. Он размашисто поставил подпись, отложил перо и присыпал страничку тончайшим песком из блюдечка. И лишь после этого поднял взгляд, одарив Маркуса знакомой беглой улыбкой.

— Ах, это вы, капитан! Рад вас видеть.

— И я тоже, сэр.

Д’Ивуар мог поклясться, что они не встречались целую вечность, однако Янус вел себя так, будто собеседник вернулся после краткого отсутствия. Он был гладко выбрит и щеголял в свежевыглаженном мундире — не в парадном придворном облачении, но в неброской синей форме армейского полковника. Серебряные орлы на его плечах сверкали так, что было больно глазам.

Янус аккуратно опустил исписанный листок поверх прочих писем.

— Полагаю, вы пришли сообщить, что Генеральные штаты решили поручить мне оборону города?

Маркус от неожиданности раскрыл рот — и тут же, спохватившись, поспешно его захлопнул.

— Вас уже известили об этом, сэр?

Отнюдь. Мои охранники весьма сдержанны на язык.

Тогда… — Маркус явственно скрежетнул зубами. — Только не говорите, что именно это вы и задумали с самого начала!

Полковник поднял на него удивленный взгляд и после небольшой паузы искренне рассмеялся.

— Нет–нет, капитан, что вы! Всего лишь простая логика. Депутаты распорядились арестовать нас — и у них осталось только два логически очевидных выхода. Один из них — поручить мне командование обороной.

— А второй?

Казнить меня, разумеется. Впрочем, если бы меня собирались отправить на эшафот, вряд ли с этим известием прислали бы именно вас. — Он скрупулезно выровнял стопку писем, взял ее в руки и поднялся из–за стола. — Идем?

В коридоре они остановились, дожидаясь, пока охранник принесет шпагу Януса, и Маркус изложил все, что знал о происходящем, в том числе о походе Педдока и о победе Орланко.

— Жаль, что за вами не отправили раньше, — заключил он. — После того, что произошло с Педдоком, пробудить в людях боевой дух будет непросто.

— Все так, — согласился Янус, — но, с другой стороны, это поможет нам выиграть время.

— Каким образом? Ничто не помешает Орланко двинуться прямиком на город.

Он так не поступит, разве что у него не останется выбора. Сражение в стенах города может перерасти в затяжную битву и даст его солдатам возможность одуматься и перейти на другую сторону, не говоря уж о существенном ущербе самому городу. Педдок дал Последнему Герцогу именно то, чего тот желал, — легкую быструю победу в открытом поле. Теперь, имея на руках этот козырь, Орланко попытается уговорить депутатов сдаться.

Маркус кивнул:

— Резонно. Многим не по себе от такого поворота событий. Если бы Орланко отпустил их подобру–поздорову, они бы, скорее всего, согласились.