Винтер засмеялась.

— Ты же не всерьез это говоришь, верно?

— Верно, — вздохнула Джейн. — Пожалуй, ты права.

Она искоса поглядела на Винтер:

— Ты ведь поможешь мне?

— Постараюсь, — ответила та. Смутная пока мысль кропотливо выбиралась наверх из глубин ее подсознания, как пузырек воздуха выбирается на поверхность пруда. — И по правде говоря, у меня уже кое–что придумалось.

В эту ночь Винтер спала лучше, чем за все время, прошедшее после падения Вендра, и при этом ощущала себя легкой, почти невесомой — как будто внутри нее рухнула незримая преграда и по дренажной канаве хлынула наружу вся накопившаяся грязь. Проснувшись утром — рядом с Джейн, что все так же тесно прижималась к ней, — Винтер обнаружила, что голова ее совершенно прояснилась.

Она неспешно спустилась в главный зал — раздобыть какой–нибудь еды — и, вернувшись, увидела в спальне Абби. Та хлопотала над деловым облачением Джейн. Даже смутный намек на ревность при виде Абби и Джейн бесследно развеялся, когда Винтер разглядела на лице девушки почти умилительную благодарность. Сама Джейн, снова деятельная и бодрая, как прежде, нетерпеливо расхаживала по спальне, покуда Абби выкладывала на всеобщее обозрение темные брюки, серый жилет и сюртук, который не погнушался бы надеть и процветающий коммерсант. Винтер была впечатлена и не замедлила сообщить об этом вслух.

— Ты сказала, мне следует одеться подобающе, — пожала плечами Джейн.

— Я не ожидала, что у тебя найдется настолько подобающий наряд, призналась Винтер.

Абби порозовела.

Почти все это я подготовила еще прошлой ночью. Мне показалось, ей не стоит отправляться на собрание в таком… — она покосилась на Джейн, кашлянула, — в том, что она обычно носит.

— И все равно я не верю, что депутаты станут меня слушать, — сказала Джейн. — С чего бы это?

— С того, что у них нет выбора, — отозвалась Винтер. — Ты ведь уже слышала новости?

Известие, которое она имела в виду, достигло города минувшей ночью и тотчас разошлось повсюду, как расходятся с непостижимой быстротой любые слухи. Казалось, все до единого горожане услыхали его во сне, а проснувшись, только удостоверились в том, что каждому из них снилось то же самое.

Войско Последнего Герцога покинуло лагерь, и сейчас семь тысяч солдат королевской армии двигались маршем на Вордан.

С учетом времени, которое заняло у разведчиков возвращение с этими сведениями, всего через два, максимум три дня пособники Орланко будут у ворот столицы.

Винтер ожидала всеобщей паники, но, когда они с Джейн в сопровождении Ореха и дюжины вооруженных Кожанов вышли из здания коммуны, на улицах оказалось все так же пусто и безлюдно. Пожалуй, даже безлюднее, чем прошлым вечером, — Винтер не увидела ни единой живой души, покуда впереди не показался Великий Мост. Сюда уже понемногу стянулись люди, и человеческий поток, колыхаясь, тек по мосту через реку, в направлении Острова. На том берегу этот поток встретился и слился с несколькими ручейками поменьше, увлекая за собой Винтер, Джейн и весь их маленький отряд, как течение увлекает воздушные пузырьки на поверхности реки. Словно при свете дня повторялся поход на Вендр — только без факелов и оружия и без той целеустремленной решимости. Эти люди были не разъярены, а напуганы и совершенно растеряны.

Людской поток выплеснулся на Триумфальную площадь с южной стороны, ручейками растекаясь между заброшенных кофеен. Здесь уже собралась изрядная толпа и окружила северо–западную часть площади, где явно что–то происходило. Поверх голов Винтер разглядела одинокого всадника, и, когда они подошли ближе, узнала его аляповато–пестрый мундир. Это был Педдок.

— Депутаты не оправдали наших надежд! — визгливо кричал он, перекрывая рокот толпы. — Среди них есть хорошие люди, но хватает также глупцов, трусов и даже предателей. Но не время сейчас отделять зерна от плевел! И потому я призываю всех истинных граждан Вордана исполнить свой долг! Шаг вперед! Вступайте в наши ряды!

К этому времени Кожаны, сопровождавшие Джейн, расчистили дорогу через толпу, и Винтер и Джейн смогли рассмотреть вблизи, что происходит. Педдок восседал на великолепном серо–белом жеребце, шпоры его сверкали, седло было начищено до блеска и щедро расшито под стать мундиру. Медленным шагом объезжал он пустой пятачок перед толпой, в одной руке держа вожжи, а другой жестикулируя.

Позади него виднелось скопление вооруженных людей, изо всех сил старавшихся изобразить стойку смирно. Некоторым — в основном тем, кто носил гвардейские шарфы с зеленой каймой, знак их приверженности монархистам, — это более или менее удавалось, хоть и стояли они неровными рядами. Остальные выглядели так, словно их похватали на улице и всучили первое попавшееся оружие. Помимо мушкетов, Винтер заметила у них карабины и охотничьи ружья, пики, старинные алебарды и грубо сработанные копья.

Кроме того, гора разнообразного оружия громоздилась на куске просмоленной парусины. Возле него переминались двое прилично одетых господ с черными депутатскими шарфами. Время от времени из толпы выскакивал очередной доброволец — кого выпихивали благожелательные соседи, кто сам вырывался из рук, пытавшихся его удержать. Строй волонтеров приветствовал его ободряющими возгласами, и их — с явно меньшим воодушевлением — подхватывала толпа. Новоявленный рекрут подходил к двоим депутатам, те вручали ему оружие, наугад взятое с вершины груды, и отправляли в строй.

— Что он такое, черт возьми, задумал? — шепотом спросила Джейн.

— Повести этих людей против Орланко, — ответила Винтер. Слабоумная чушь, но иного объяснения она не видела. — Педдок в последнее время часто грозился собрать собственную армию, раз уж депутаты не дают ему солдат. Должно быть, новость о приближении Орланко заставила его перейти от угроз к делу.

— Яйца Зверя! — ругнулась Джейн. — И он пойдет в бой с одним этим табором?

— Похоже на то. Возможно, набор ведут еще и в кварталах Северного берега.

Винтер окинула ряды волонтеров опытным взглядом. Педдоку удалось набрать примерно тысячу солдат, может быть, немногим больше.

— Есть у него шанс выстоять?

— Против регулярных частей? — Винтер вспомнила битву при Тракте, вспомнила, как орда крестьян волной ударялась о ворданайский строй — и катилась назад, обливаясь кровью под четкими залпами мушкетов и пушек, заряженных картечью. — Ни малейшего. Идем. Нам надо попасть в Вендр.

Добравшись до крепости–тюрьмы, они отослали Кожанов. Сейчас в Вендре разместился гарнизон Патриотической гвардии. Ворота стояли нараспашку, во внутреннем дворе царило нешуточное смятение. Гвардейцы обоих цветов беспорядочно метались по двору, собирались небольшими группами, о чем–то возбужденно толковали или переругивались во весь голос. Винтер предположила, что Педдок велел гвардейцам присоединиться к его новоиспеченному войску, в то время как депутаты отдали прямо противоположный приказ. Судя по соотношению шарфов в толпе, большинство Зеленых приняло сторону Педдока, а Красные оставались на своих постах.

Никому из них и в голову не пришло задержать Джейн и Винтер. Женщины беспрепятственно пересекли внутренний двор и, войдя через главный вход, остановились у лестницы. На пороге донжона Джейн заметно передернуло.

— Я так надеялась, что больше сюда ни ногой, — пробормотала она.

— И я, — отозвалась Винтер. — Что ж, по крайней мере, на этот раз не пришлось пробираться тайком.

— И не кишат повсюду «черные шинели».

— Да, это тоже.

Кем бы там ни слыл герцог Орланко, но его люди охраняли Вендр куда надежней, чем те, кто пришел им на смену. Винтер и Джейн без помех поднялись по лестнице, удостоившись разве что нескольких любопытных взглядов. На верхних этажах всеобщее смятение не так бросалось в глаза и у каждой двери стоял часовой. Не зная, где искать нужную камеру Винтер в конце концов поймала за ворот какого–то юнца из Красных и потребовала указаний. Юнец, запинаясь, дал ответ и даже не подумал спросить, кто они такие и зачем явились сюда.