— Так не с чем поздравлять. Любовь — это прекрасно.

— Что вы от меня хотите? — не выдержала.

— Да сам не знаю, — он пожал плечами. — Понравилась ты мне, — ответил прямо, глядя в глаза.

С трудом сглотнула. Я знаю таких, как он бизнесменов, что шагают по головам, у папы все партнеры такими были, и в одном Макар точно прав — не любили они никого.

И уже не полюбят.

— Зато вы мне не нравитесь, Макар Матвеевич, — ответила так же честно, ведь дело тут не в его неотразимости, а в его уверенности, что я радоваться должна его вниманию.

— Максим больше приглянулся?

Мимо, цокая каблуками, продефилировала Диана. Поздоровалась со Шварцем, но он даже не повернулся, продолжил сверлить меня взглядом, а я вдруг осознала, что он всерьез об этом спрашивает, всерьез думает, что меня, учителя, заинтересовал мой студент.

Его темный взгляд снова скользнул мне на грудь, медленно поднялся к губам и завис там.

— Да, — ляпнула. — Максим лучше, он хотя бы молод, Макар Матвеевич. А вам, через год-другой, жизнь подкинет неприятный сюрприз. Такой. Который не поднять, разве что виагрой. В Казанову играться поздно уже, понимаете? — передразнила и в ту же секунду пожалела об этом, его глаза сверкнули молнией в грозовом небе, и коридор вокруг сразу стерся, смолкли все звуки, я будто наедине с ним оказалась в черной глухой ночи.

— За мной пошла, — сухо, отрывисто приказал Шварц после долгой паузы и двинулся по коридору, уверенный, что я его команду выполню.

Растерянно оглянулась на дверь, где он запер Максима. И мысленно чертыхнулась.

Ну вот в чем я опять виновата? Я снова не права? Да пусть что хотят делают, цари.

Бросила букет у дверей и развернулась в другую сторону, за углом шагнула на лестницу и уверенно спустилась в холл.

Вниз ведут две лестницы. Первая — главная, там ступени выложены мрамором, по стенам развешаны картины и цветы.

А эта вторая. Здесь на стенах облупилась краска и старые деревянные перила усеяны занозами. Ремонт сделать не успели, но собираются на летних каникулах, ведь дорогой Макар Матвеевич снова проявил щедрость и выделил средства.

Шла и плевалась себе под нос, вполголоса ерничала и потеряла бдительность, не услышала быстрых шагов позади.

А когда меня вдруг схватили за пиджак и теплая ладонь накрыла рот, не давая сорваться пугливому крику — было уже поздно. Мужская рука крепко перехватила меня за талию и легко оторвала от пола, меня почти швырнули в темноту под лестницу. Спиной ударилась в стену.

— Ты импотентом меня обозвала, Эмма? — горячие губы обожгли щеку. Меня рывком развернули и вжали грудью в стену. Мужские руки задрали юбку.

И не чтобы просто отшлепать цветами, как тогда, в машине — поняла это, когда Макар резким движением сдернул с меня трусики.

— Не надо, — пискнула, уверившись — этот мужчина способен на что угодно. Даже отыметь меня здесь, в универе, под лестницей.

— Не надо болтать о том, чего не знаешь, Эмма.

Широкая ладонь накрыла промежность и сжала. Меня с ног до головы током прошило. Складки стали влажными, ему на руку, как из спелого персика, брызнул сок.

Удивленная, всхлипнула.

Что происходит. Я не хочу этого мужчину, нет.

— Хочешь меня, — его слова разбили вдребезги мысли. Удар мужских бедер в меня и твердая выпуклость даже через брюки почувствовалась так остро, словно нет между нами преград. — Эмма, не надо играть со мной, — выдохнул он на ухо. — Вчера я тебе почти поверил. А сегодня увидел, какая ты развратная училка. Уезжай из города. Завтра же. Или я не поведусь больше на слезливые речи. Клянусь, я тебя оттрахаю. И не один.

Артур

несколько лет назад

— За именинника, — поднял стакан, и Макар навстречу потянул свой.

— Радуешься поди, — он сделал глоток коньяка. — Что я старею, а ты нет.

— И мне будет тридцать три, — усмехнулся. — Молодость не вечна, Шварц.

Он откинулся в кресле. Посмотрел на огни двухэтажного домика, на деревянный шезлонг, в котором развалилась Жанна. Та еще домашняя пилочка, я бы долго с ней не выдержал.

А Макар не разводится.

Не из-за любви точно.

— Вы отстали от жизни, дорогие, — Жанна спустила длинные ноги в траву, нам на обозрение. — Иногда молодость вечна. Достаточно следить за собой. И меньше пить. Чтобы очередной день Рождения не стал последним.

Переглянулись с Макаром. Одновременно хмыкнули, и он разлил коньяк.

— На свежем воздухе, Жанна, оно само как-то.

На праздники друг традиционно снимал ресторан, а тут захотел турбазу.

Для лета — вариант отличный. Я бы, вообще, из воды не вылезал, если бы не работа. Здесь красивейшая природа.

Чистейший карьер.

Гости уже разошлись, остались лишь мы, как всегда, лучшие друзья.

Дверь дома распахнулась, и на пороге показалась Арина. Сестра спустилась к нам и удобнее перевязала на груди полотенце.

— Идете купаться? — она оглядела стол, заставленный стаканами. И сморщилась. — Ну хватит пить. Не скучно вам? Пошли поплаваем.

— В этой луже? — снова вклинилась Жанна. — Ариша, милая. Давно пора найти себе хорошего мужчину. Который будет возить тебя на нормальные курорты. Только смотри, не промахнись. А то попадется на пути такой же, как Макар. И пределом твоих мечтаний станет турбаза в области.

— А чем тут плохо? — не согласилась сестра. — Ты была на карьере, Жанна? Вид — потрясный.

Шварц лениво допил коньяк и поставил стакан на стол. Поднялся из-за стола и поймал за руку Арину.

— Пошли, Ариш. Поплаваем. Артур?

— По работе еще пару звонков сделать надо, — отказался и тоже встал.

В доме сполоснулся под холодным душем, приводя мысли в порядок. С телефоном завалился на кровать и набрал помощника. Выслушал отчет.

С кофе вышел на крыльцо, и опять наткнулся на Жанну.

— Освободился уже? — она поднялась по ступенькам и поправила бретельку купальника. Подошла вплотную и запрокинула голову, уставилась мне в лицо. — Мы с Макаром в разных комнатах ночуем.

— Спокойной ночи тогда.

— Не делай вид, что не понимаешь намеков, Артур, — ее грудь в тонком купальнике коснулась моей. Потерлась. — Ты ведь тоже один приехал.

— Я с сестрой, Жанна.

— Ну спать же ты с ней не будешь.

— Давай я этого не слышал.

Она изогнула губы в улыбке, медленно отодвинулась. Обошла меня, задев бедром.

— Ты же сам знаешь, что у нас семейная жизнь не ладится, — сказала у меня за спиной. — Так почему я должна делать вид. Что мне не нравится друг моего мужа. И сдерживать свои желания. Скажи мне, дорогой. Ты ведь меня тоже хочешь?

— Иди отсюда, дорогая.

Она фыркнула, я спустился с крыльца и свернул на тропинку в сторону карьера. Жанна не впеврые дешево подкатывает, но первый раз так внаглую.

В лоб.

Сейчас скажу Шварцу.

С этими мыслями спускаюсь по камням вниз, к воде. Щурюсь в темноте, пытаюсь разглядеть друга и сестру.

Луна освещает две фигуры на берегу.

У меня под ногами полотенце, в котором была сестра. Дальше валяется рубашка Макара. Сам Шварц в брюках, стоит по щиколотку в воде и смотрит вперед.

Тоже перевел взгляд туда — и остановился.

Сестра без купальника. Вообще без ничего. Она вышла на берег, двинулась к Шварцу, на ходу отжимая волосы.

Он тоже сделал шаг навстречу, приблизился.

В свете луны увидел его руки на ней.

И у меня в глазах сверкнула красная вспышка.

— Ты совсем охренел, — поднял полотенце и по камням сбежал вниз, бросил его в сестру и толкнул Шварца. — Какого дьявола ты ее лапаешь?

Я оправданий ждал или объяснений, или чего-нибудь, но друг остался серьезным, уставился на меня, не мигая.

— Артур, все нормально, — позади торопливо заговорила сестра. — Успокойся. У нас всё серьезно.

У них всё серьезно.

Вот так.

То есть я его жену отшиваю уже который месяц. А он с моей сестрой…

Кулак с размаху полетел Макару в лицо. Он в долгу не остался, удар пришелся мне по скуле, что-то крикнула Арина, я не услышал.