— Это за мной, — мрачно перебила ее Эмма и поджала пухлые губы. — Я сейчас вернусь.

— Это вряд ли, — разбил ее надежды. Удерживая за локоть повел через толпу в сторону выхода. — Хорошо сидим, да? Ничего не тревожит. Трубку почему не берешь?

— Да потому что! — она попыталась вырваться, я сжал пальцы сильнее. — Больно.

— Потерпишь, — отрезал.

Но все таки ослабил хватку. Она же хрупкая, чуть передавишь — и сломаю ее, фарфоровую.

Из потной толпы, из душного клуба вместе вышли на улицу, в теплый майский вечер. Пахнет черемухой, прогуливаются парочки, мигают светофоры и шумят машины.

Подвел Эмму к авто и распахнул дверь.

— Садись.

— Артур, я не хочу. Я попробовала, но Шварц меня выгнал и…

— Сядь, — надавил голосом. И ладонью ей на плечо.

Эмма с недовольным видом послушно нырнула в салон.

Хмыкнул.

Выгнал он ее. Значит, плохо старалась.

Сел за руль и щелкнул зажигалкой. Заурчал двигатель, мы отъехали от клуба и свернули во дворы.

Темно, фары освещают асфальт и белые бордюры, низкие заборчики и клумбы у подъездов. На лавочках пристроились компании с пивом, где-то играет гитара, до нас долетает припев старой армейской песни.

— Он меня прогнал, — нарушила паузу Эмма. — Не знаю, что там у вас за дела. Я простая учительница.

Которой Шварц дарит дорогие тачки. Которую называет невестой Макса.

Что там у них за отношения с Макаром — я же у нее не спрашиваю. Мне просто надо. Чтобы кто-то мог бывать в его доме. Любовницам платить бесполезно, Шварц хоть и разводится и с женой не живет, но в квартиру женщин не водит, они там вдвоем с сыном.

А эта…блонди, что рядом сидит — скосил глаза.

Красивая все таки девочка. И если бы не моя ненависть к Макару — я бы так ее не отдал, слишком жирно ему.

Перехватил руль левой, правую руку положил на ее голое колено и сжал.

— От меня толку не будет, — продолжила она, запнувшись. Попыталась сбросить мою ладонь. — Артур. Куда мы едем?

— В обезьянник, — ответил, помолчав. — Там тебя в камеру оформят, как проститутку. Добавлю, что ты у меня кошелек сперла. И загремишь на пятнадцать суток, Эмма.

— У меня же университет.

Не ответил, уставился на дорогу.

И резко затормозил, когда она, вдруг распахнув дверь, вывалилась из машины на улицу.

Моргнул раз, другой.

Ничего не предвещало, как говорится.

Черт возьми.

Это что было?

Она совсем спятила?

Выскочил во двор и бросился к ней.

Эмма поднялась — тонкая фигурка босиком на асфальте разрисованном детскими классиками. Красивое платье порвалось и колени стесаны, эти длинные стройные ноги — и такая боль. Она закусила губу, вскинула голову и сверкнула глазами.

— Я никуда не поеду. Никакая я не проститутка и кошелек у тебя не брала. И ты это знаешь.

— Знаю, знаю, — заверил. Такого еще не видел, несколько секунд потребовалось, чтобы собраться. Приблизился, она отступила. Сделал еще шаг и выставил руки перед собой, сдаваясь, — Эмма, садись, я отвезу тебя в больницу.

— Нет. Не подходи и всё.

— Дай я хотя бы посмотрю, у меня есть аптечка.

— Не подходи.

Остановился. Впервые за долгое время бессилие ощутил, и перед кем — перед хрупкой девчонкой с размазанной косметикой и разбитыми коленками.

За бессилием пришло чувство вины.

Какая она еще малышка. Потерянная, как ребенок, что заблудился в огромном торговом центре и не может найти родителей.

Только вот не плачет совсем, вместо слез гневно сжимает тонкие пальцы в кулаки.

— Эмма, прости, — глупо огляделся по сторонам, неловко сунул руки в карманы брюк, робость почувствовал. Испугался, что она сейчас уйдет. — Я просто так сказал. Припугнуть. Не собирался я тебя в обезьянник везти. Прости, — повторил. — Сядь в машину, пожалуйста, Эмма. Я посмотрю колени.

— Мозг у себя посмотри, если найдешь! — обозвалась она, продолжая пятиться, прихрамывая, отдаляясь от меня. — Придурок!

— Давай хотя бы такси вызову, — медленно двинулся за ней. — Черт. Эмма!

Она неожиданно остановилась. Облегченно выдохнул — послушалась. Бодро пошел навстречу, но тут она махнула рукой мне за спину.

Оглянулся.

И увидел, как худощавый парень в надвинутом на лоб капюшоне прыгнул в мою тачку. И, взвизгнув, машина сорвалась с места.

— Бл*ть, — выругался и побежал. У меня там планшет рабочий, у меня там ствол лежит. — Тормози! — махнул рукой.

На выезде со двора отстал.

Еще раз выматерился.

Этот идиот не знает, у кого тачку угнал.

Пизд*ц ему.

Я с ним, как с Эммой…

Опомнился и оглянулся.

Пусто.

Ушла.

А перед глазами у меня стоит до сих пор и гневное лицо, и разбитые колени. И мысль в голове, простая и ясная — эту крошку Шварцу не отдам.

Эмма

Такси остановилась у подъезда.

Протянула деньги водителю и, кряхтя, выбралась из машины.

Он проводил меня взглядом, в котором жалость смешалась с брезгливостью.

Ясно, что обо мне подумал. Принял за проститутку, которую поколотили недовольные клиенты.

Хромая, поднялась к двери, прижала ключ к домофону и ступила в темный подъезд. Дом старый, без лифта, и я, вздыхая, поплелась по лестнице.

Завтра мне в универ. И если разбитые коленки можно спрятать под брюками, то вот стесанные ладони увидят все — и студенты, и преподы.

А еще Диана видела, как Артур вытащил меня из клуба. И если я в ней ошиблась, и она всем разболтает…

Не видать мне работы.

Поднялась на площадку — здесь уже горит свет. Осторожно перебрала в пальцах ключи, вставила в замочную скважину.

И вздрогнула, когда пролетом выше раздался шорох. А затем быстрые шаги по ступенькам.

Подняла голову и увидела Макара, что деловито спускается ко мне. На лице хищная улыбка, в руках моя потрепанная сумка.

— Я уж думал, не дождусь тебя сегодня, — чуть раздраженным начальственным тоном высказал он. И лишь после этого опустил взгляд на мои ноги. Густые брови сдвинулись на переносице. — Что случилось?

— А вам не плевать? — огрызнулась. Сорок минут назад я из машины Артура выпрыгнула на ходу, настолько эти двое меня довели.

Мне не страшно больше.

— Давайте сюда сумку, — схватилась за ремень и рывком дернула ее на себя.

Макар так растерялся, что легко выпустил ее из рук. Машинально отступил, когда я распахнула дверь. Но скрыться в квартире мне не дал — уверенным движением придержал створку.

— Что, слово решили сдержать, трахнуть пришли? — обернулась на пороге. — Прошу тогда. Сейчас в душ схожу и начнем. Только у меня презервативов нет, — вспомнила. — Поэтому сначала в аптеку сгоняю.

— Что ты несешь, — он поморщился. Подтолкнул меня в квартиру и шагнул следом за мной.

В удивлении приоткрыла рот.

Что, так легко? Нужно было сразу согласиться, чтобы ему расхотелось? Лишь теперь вспомнила, что это и, правда, психология — добыча сама идет в руки, и у охотника пропадает запал.

— Презервативы есть у меня, — сказал вдруг Макар. Плечом оперся на косяк и с интересом посмотрел мне в глаза. — Что стоишь? Иди в душ.

Нерешительно сжала в руках ремешок сумки.

Мужчина оглядел мою скромную прихожую, коридор с выцветшими, кое-где порванными обоями. Не привык он к таким квартирам, но виду не подал, его лицо осталось непроницаемым.

Зато его выдал вопрос, в тишине прозвучавший интимно, низко.

— Переехать отсюда не хочешь, Эмма? В нормальное жилье.

— Вы мне жилье хотите купить? — усмехнулась.

Он улыбнулся в ответ, краешком рта. Как пришелец в моей прихожей в своем элегантном костюме, с салонной укладкой, от него дорогим парфюмом пахнет и хорошими сигаретами, деньгами, силой, властью.

— Пока просто снять, — ответил Макар, распахивая пиджак. — А дальше посмотрим.

Мне почудилось, или это, правда, он между строк намекает мне стать его любовницей?

Недоверчиво качнула головой и не выдержав, выложила.