Мужчина приблизился к нам, высокомерно оглядел букет в моих руках и обратился к сыну.

— Максим, мне с твоим преподавателем нужно переговорить пару слов.

— Опять? — Макс усмехнулся. — Вчера после вашего разговора, Макар Матвеевич, она с приема убежала, а сегодня что будет? В универ не вернется? Нет, пап, извини. Ты зачем приехал? Ректорат в здании находится, не здесь.

— Максим, — низко, со свистом, выдохнул он.

— Добрый день, — вклинилась, и Макар перевел тяжелый взгляд на меня. Прижала цветы к груди, как щит. И расправила плечи. — Я как раз хотела поблагодарить Максима за цветы. Знаете, как это бывает, — доверительно понизила голос, — студент плохо успевает и пытается задобрить преподавателя. Я хочу пойти навстречу. Можем позаниматься дополнительно. Три-четыре урока, чтобы на экзамене Максим зачет получил. Можно сегодня. У вас дома.

От последней моей фразы лица Шварцов одинаково удивленно вытянулись. Я и сама поразилась, какой наглостью несет от моего предложения, но слов назад не возьмешь.

И Артур, уверена, сегодня еще будет звонить.

— Я согласен, Эмма Эдуардовна, — первым откликнулся Максим. — Согласен на всё. Даже яд принять из ваших рук готов с улыбкой. А уж заняться…психологией…

— Макс, — рявкнул Шварц, обрывая его. — Оставь нас.

Максим зыркнул на него. Но промолчал, шутовски поклонился. Он попер через парковку, и я с ужасом заметила, что на нашу троицу пялятся даже из окон.

Я ведь еще и недели не отработала, а уже второй раз принимаю подарки от мажора-студента и стою у всех на обозрении с его отцом-спонсором.

— Репетиторство, значит? — Макар посмотрел на цветы в моих руках, на простой серый пиджак, к которому я прижимаю букет и отступил на шаг. — Я как раз еду домой. Садитесь, Эмма Эдуардовна, подвезу.

Он развернулся, не дожидаясь моего согласия, уверенный, что я пойду за ним, двинулся к своей машине.

Покосилась на Диану — у приятельницы такое заинтригованное лицо, она будто жалеет, что поп-корн не захватила, уставилась на меня — и в хитром зеленом взгляде куча вопросов.

— Позвонишь сегодня вечером? Сходим в клуб, — предложила, понимая, что обязана с ней пойти, иначе она потом такие слухи распустит среди преподов, что мне уже будет не отмыться.

Мне и студентов хватает. Которые черте что навоображали.

— Позвоню, конечно, Эмма, — пропела Диана и сложила руки на руле.

Забрала из ее машины тяжелую сумку, повесила на плечо. И с цветами уверенным шагом приблизилась к Мерседесу Макара.

Хотела юркнуть на задние диваны, но мужчина перегнулся через сиденье и открыл дверь впереди.

Смело заняла место рядом с ним.

Увидела, что в машину к Максиму загружается группа гогочущих парней. Макар дождался, когда сын с друзьями скроются за воротами.

И лишь потом плавно тронулся с места.

Салон наполнил невероятный аромат роз. И повисла напряженная тишина.

Мысленно приготовилась давать отпор этому мрачному мужчине и повторять то, что уже сказала — у Максима проблемы с моим предметом, и нужно немного позаниматься перед экзаменом.

Но едва мы выехали за ворота — Макар свернул в один из дворов, зеленый, залитый солнцем, наполненный мамочками с колясками.

Он остановил машину в тени пышного клена, неуловимо быстро нажал какую-то кнопку.

Мое сиденье резко откинулось назад, и я вместе с ним.

— Что вы… — вскрикнула и выпустила из рук цветы. Макар отшвырнул букет в сторону, наклонился, и рывком, за бедра, перевернул меня на живот. — Отпустите!

Завозилась и похолодела, когда он задрал на мне юбку. А потом вскрикнула еще раз, ощутив шлепок по ягодицам…букетом.

Зашуршала упаковочная бумага, на ягодицы обрушились удары, один за другим, нежными бутонами он отхлестал меня с такой силой, что лепестки полетели в стороны, засыпали салон.

— Слушай сюда, училка малолетняя, — за воротник, как котенка, Макар поднял меня и развернул к себе. Немигающим взглядом уставился в глаза. — Ты совсем охренела? Не буду я с тобой играться. Отстань от моего сына, последнее предупреждение. Иначе приеду и трахну так, что встать не сможешь. Поняла? Пошла вон.

Он распахнул дверь.

Схватила сумку и пугливо выскочила из машины, на ходу одергивая юбку.

Дверь захлопнулась, и черный Мерседес, развернувшись и взвизгнув, полетел к выезду со двора.

Дрожащими руками пригладила непослушные волосы, смахнула с головы и одежды алые лепестки роз.

Вокруг ничего не изменилось. Та же детская площадка, и мамочки с колясками мирно прогуливаются на свежем воздухе, дует теплый ласковый ветерок.

Я стою под кленом и слушаю, как в сумке звонит телефон.

Мелодия оборвалась и началась по новой, я вжикнула молнией и достала сотовый. Сглотнула, глядя на экран.

Приняла вызов.

— Да.

— Да — ты уже у Шварцев? — спросил на том конце Артур.

— Нет, не у них и не смогу, — выдохнула и поплелась вдоль гаражей к выходу на проспект, — я пыталась, но приехал Макар и сказал…

— Я не спрашиваю у тебя, что он сказал, — перебил Артур негромким, стальным голосом. — Эмма, плевать, что не нравится Шварцу. Езжай к ним. Сейчас. Вечером буду ждать отчет. Всё, отбой.

Сказал он.

И бросил трубку.

Макар

Достал из шкафа чистую рубашку.

Весь день сидел в офисе с кондиционером, и в машине тоже не жарко, а все таки рубашка уже несвежая.

А у меня скоро важная встреча.

Еще бы в душ заглянуть. В такую жару, вообще, хочется ходить голым. Услышал, как хлопнула входная дверь и выглянул в коридор.

— А где туфли? — от входа крикнул сын и бросил рюкзак на пол. Двинулся по коридору. — Ты Эмму Эдуардовну не привез что ли?

— Она передумала, — вспомнил, как полчаса назад выпорол горячую училку букетом. Точно не придет, хоть и молоденькая, но не дура, всё поняла.

— Как передумала? — Максим остановился на пороге спальни, прислонился плечом к косяку. — Что ты ей опять сказал?

— Ничего я ей не говорил, — отозвался с раздражением и вернулся к шкафу. В душ сходить не успею, Максим теперь не отстанет. — Сказала, что я ей мало предложил. За уроки. На большую сумму рассчитывала.

— У тебя денег что ли нет, пап?

Отмахнулся.

Ну как так Макс не видит, что эту девчонку лишь деньги и волнуют? Когда он уже повзрослеет.

Накинул рубашку. И услышал звонок в дверь.

Дружки его опять, наверняка, будут весь вечер играть в видеоигры. Девушек Максим не приглашает. Не считая той дурацкой вечеринки на прошлой неделе, когда он меня шантажировать вздумал.

А ведь зря не приглашает.

Отвлекся бы на какую-нибудь студентку, выбросил дурь из головы.

Сын ушел открывать, я оглянулся на стол. Сюда же запонки положил?

Или на полке.

— Здравствуйте, — раздался чуть удивленный, веселый голос Максима из коридора. — Проходите, Я думал вы не придете.

— Я тоже думала, — прозвучал ответ.

И у меня глаза на лоб полезли.

Какого черта. Не доверяя ушам, выглянул в коридор.

И мысленно присвистнул — так и есть, Эмма Эдуардовна, прижимает к бедру свою потрепанную сумку и топчется в моей прихожей.

Да быть не может. Она что, русский язык забыла? Я недостаточно убедителен был, когда обещал отодрать ее, если еще раз увижу?

— Проходите, — пригласил Максим и отступил с дороги. — Чай, кофе?

— Чай, — она еще и чай тут пить собралась, поразительно, ну и наглая же девица.

Максим, насвистывая, свернул в сторону кухни. Я вышел из спальни и двинулся на белобрысую преподшу.

Она сбросила стоптанные туфли, одернула юбку.

Я знаю, какое там на ней белье. Белое, с кружевами, откровенное, дорогое, такое не носят училки под безвкусными бесформенными юбками.

— Макар Матвеевич, — она вскинула подбородок, заметив меня. Взглядом скользнула по груди в распахнутой рубашке и сильнее вцепилась в свою драную сумку. — Я думала, вас нет дома, — призналась бесхитростно. — Машины во дворе не было, и…