Зато он отлично подходил самому Тирину, но он ставил интересы какой-то девицы выше своих. Это восхищало Эйнара. Это было то, на что он сам не способен.  Он лишь способен использовать чужую любовь, чтобы достичь своей цели.

Бусину, что подарила ему Соллит, Эйнар спрятал подальше среди захваченных на корабль вещей, и поспешил выбросить из головы... Но в последний миг все же положил в карман и перекатывал сейчас  маленький красный шарик из зачарованного драконьего стекла.

Все же такой материал для артефакта.

Говорить дальше не было нужды. Эйнар подтвердил свои догадки, а Тирин смущался и корил себя за излишнюю откровенность.

Через пару поворотов Тирин остановился у неприметного двухэтажного дома, провел устало по лицу. Сконцентрировался на деле.

– Ладно... забей. Поделим, как и договаривались – он оглядел скептически Эйнара. – Уверен, хоть, что справишься? Не похож ты на изнеженного лорчика...

– Ты же всегда говорил, что я такой и есть!  – капризно возмутился Эйнар. Задрал подбородок и с брезгливой миной и растопыренными в отвращении пальцами потянулся к дверной ручки. – Пойдем уже. Ты обещал мне развлечение, так выполняй!

Тирин только хмыкнул, опережая Эйнара и сам открывая перед благородным лором дверь в игорным дом.

Полутемная комната была вся пропитана ароматным дымом шиары и безвкусным пафосом. Подсвечники позолочены, на полу – зеленый ковер, кресла обиты таким же зеленым бархатом, а над головой мерцал магический светящийся шар – невиданная роскошь для обычного готредского порта. Дешевая попытка передать элегантность и богатство Пиниона или южной Вейданы.

Большая часть публики, собравшейся сегодня за игорным столом, даже не собиралась строить из себя приличных людей. Так что Эйнар, передав слуге плащ, окинул восьмерку разношерстных мужчин и двух женщин презрительным взглядом:

– Надеюсь, деньги у вас есть, господа? Этот, – Эйнар, не глядя, махнул рукой в сторону Тирина, – все клялся, что здесь мне удастся развлечься, но сыграть в трит без высоких ставок я могу и в более достойной компании.

Эйнар говорил на тон выше, чем обычно, и как человек, привыкший, что его самые глупые желания мгновенно выполняют, а если чуть кто промедлит – можно и поистерить, позлиться или даже поплакать. А потом обязательно наказать провинившегося. В конце концов, именно так и вели себя многие наследники благородных родов Нортейла, и он лишь соответствовал сейчас чужим ожиданиям. Его обычная манера поведения среди знати тут не подходила – Эйнар якобы слишком мягок, безволен, осторожен, такой не станет связываться со всяким опасным отребьем.

Да и здесь, на Сольерте, он лишь фигура абстрактная, безымянный чужак на одну ночь – и никаких противоречивых слухов об Эйнаре лор Телламоне, первом женихе Владычицы. На корабле вместе с ним в город за развлечениями прибыло еще семеро юных и не очень лоров – воспользовались случаем, выбили себе разрешение на морскую прогулку. И досаждали они Эйнару во время плавания, еще больше, чем отвратная погода. Образ самого надоедливого из них, Сайнара лор Манатрана, он и использовал – не удержался. Специальной мазью сделал волосы не столь белыми, пудрой и тенями добавил лицу худобы, подкрасил, выделил, как характерную черту, брови, а капли в глаза затемнили радужку. В принципе, так ухищряться и не стоило, сольертцам вся нортелькая знать на одно лицо, но одна знакомая актриса как-то взялись научить Эйнара премудростям гримировки  – вот он, наконец, и решил воспользоваться знаниями.

В ответ на его презрительные слова, кто-то просто снисходительно улыбнулся, кто-то фыркнул, на миг отрываясь от тихой беседы, а кто-то и вовсе не обратил внимания, как тот почтенный седовласый мужчина с темно-лиловым шарфом, стоящий у окна. Но вот черноволосый юнец с тонкими неприятными усиками, щуплый и напыщенный, явно собирался нагрубить в ответ. Его остановила высокая женщина в мужском костюме из плотной бордовой ткани с темно-зелеными вставками. Она вышла вперед, коснулась многозначительно кобуры на поясе.

–  Я всегда рада видеть в этом доме новых гостей, малыш, но, прошу – будь вежлив. Деньги здесь есть у всех. А сам-то сколько прихватил из папиного кошелька?

Голос у женщины был бархатист, лицо – приятно, но морщины уже изрезали смуглую кожу. Лана Абвен – владелица игорного дома... иномирянка. Насколько слышал Эйнар – в свободных городах архипелага Гренар полно иномирян.

Он поспешил достать кошель и похвастаться тремя сотнями тернов.

Господа игроки заметно сникли – рассчитывали они на большее. И Эйнар поспешил добавить.

– В гостинице еще две тысячи. Я же не дурак, ходить по этому грязному городу с такой сумой.

Господа игроки оживились, и дружно подумали, что он дурак, раз вообще сюда пришел, тем более, имея столь длинный язык.

Эти три сотни – единственное, что было у Эйнара, да и то половина монет – поддельные. С деньгами у Телламонов было худо, а то, что Эйнар зарабатывал на уникальных артефактах, тратил почти сразу же. Как и Тирин, он пришел сюда заработать не совсем честным путем.

И не только...

Эйнар уже узнал по описанию, что усатый вздорный юноша – один из ближайших подельников человека, прозванного Серым Вороном. Лидера группировки, оказывающей особые услуги – убийства и похищения, искусные ограбления и продажа лучшего запрещенного товара. Вороны охватили почти всю криминальную сферу в Северном море, от уединенного и гордого Нортейла до двух дюжин свободных городов архипелага Гренар, и считались преступной элитой – только самые сложные заказы, только самые редкие товары и все за большие, большие деньги. А все потому, что среди Воронов был маг, способный телепортироваться. И вот он-то и нужен был Эйнару, чтобы осуществить свой несколько абсурдный план по отмщению Ранетрелам.

Так что сегодня усатому вороненку не повезет больше прочих.

Конечно, игра должна была быть честной – за этим Лана Абвен бдила. У нее даже был ручной маг, представленный Шервом – сухопарый старик с недобрым прищуром. Он не спеша обыскивал игроков, пытаясь вынюхать наложенные чары, зелье или какой-то артефакт, что поможет сжульничать. Маг оказался сильнее, чем Эйнар рассчитывал, и когда настал его черед, даже занервничал, но всем своим видом показывал лишь нетерпение и брезгливость к прикосновениям грязного безродного старика.

Шерв с особым вниманием осмотрел все три кольца на пальцах Эйнара. Наглейшим образом проверил, не скрывается ли за пышным воротом его белоснежной сорочки недозволенный амулет. Обыскал карманы темно-синего жакета из плотной шерсти – подозрительно повертел алую бусину в руках и вернул, так ничего и не почувствовав.

Эйнар внутренне перевел дух. Хотя, чего он удивляется? Этот маг ему не ровня, его ведь не приглашали в Академию. И у него нет и сотой доли его таланта к артефакторике. Если Эйнар пожелает, чтобы в его безделушке не узнали нехитрый артефакт на удачу – то никто и не узнает.

– Он чист, – понуро кивнул старик.

И замечательно, но раздраженному лору стоило повозмущаться этим недоверием, напомнить окружающим, кто он такой.

– Неужели вы считаете, что буду... жульничать? – Эйнар вздёрнул подбородок. -  Я лор Нортейла и я знаю, что такое честь!

Нортельская знать и правда славилась своей помешанностью на чести и чистоте... и простолюдинам было неведомо, какую извращенную форму приняли эти славные убеждения при дворе. Но честность в трите… это действительно было чем-то незыблемым среди высокородных.

Только вот Эйнару нельзя было так рисковать.

– Честь тебе не поможет, если не умеешь ловко двигать камни. А вот магия – вполне, – хмыкнула Лана.

– Я без всяких грязных хитростей умею играть, – он изобразил оскорбленность на лице.

– На скучных званных вечерах научился?  – не выдержал усатый. – Ты хоть знаешь, в чем разница между той тоскливой хренью, которой знать балуется, и настоящей игрой?