Я вставила свой клинок в ножны и призвала холлинс, поворачиваясь к насупившемуся и озлобленному местному монарху.

— А ты! Угробил баланс! — скрестила я ладони около лба, вокруг которого светилась моя корона. — Угробил свой мир! — топнула я ногой, и мои скрещенные кисти зависли над землей. — Гробишь свой народ! — повернулась я к детям и кивнула в их сторону, вытягивая туда же руки. — Хочешь угробить Аэритос?! — снова обратилась я к Сэймию. — Портал, — поставила я руки перед собой и несколько раз ударила запястьем о запястье. — Хрен тебе, а не новый мир! — рыкнула со злостью я. — Пошел в задницу! — повторила я свою жестикуляцию, громко шлепнув себя по мягкому месту.

— Снежана, — позвал меня знакомый голос, и я повернулась к прототипу Сатаны, который выуживал из толпы драконов детей и присоединял их к группе, которую собрала я.

— Ух, ты: миротворец, — хмыкнула я.

— Кэжааас! — прикрикнул Лахард, и из толпы просто лавиной выбежали дети и бросились врассыпную.

Алоглазый приблизился, присел на корточки и принялся рисовать камнем на земле. Сначала я не поняла: к чему он клонит, пока к нему не присоединился Мрийар. Мужчины закончили свою наскальную живопись и уставились на меня. Передо мной предстала картина: один святящийся дракон, под ним несколько маленьких и от них стрелочки на человечков. Перечеркнутые стрелочки. Выходит: драконы Света утеряли еще и возможность обращения, потому что «принц» остался один с их стороны. Получается: их просто мало, чтобы биться с горгульями?

— И что? — вздернула бровь я.

Я отошла от всемогущих мира сего и принялась пристально рассматривать наблюдателей. Через несколько минут я выбрала из толпы двух созданий: понятия не имею, что за раса, но без вертикальных зрачков. Зато у них имелось кое-то другое: хвосты, рога и! У одного метательные пластины, а у другого — меч. Я подошла к одному и протянула руку. Чего мне стоило не хихикнуть, когда мужик, выше меня на две головы, вдруг вздрогнул от моего внимания…

— Ты моя пугливая лапушка, — улыбнулась я, сама взялась за пальцы, из которых смогла только два обхватить своей ладошкой и вытащила из толпы.

Ту же участь постигла и второго здоровенного амбала. Я поставила их рядом, присела на корточки и нарисовала на земле горгулью. Выхватив из-за кожаного ремня метательную пластину, я запустила ее в рисунок и вопросительно уставилась на индивида. Он повторил мои действия, тогда я перевела свой взгляд на другого — он кивнул и воткнул в рисунок меч. Я отошла от рисунка и принялась рисовать новый: дракона, у которого метатель сидел на спине, а мечник в лапах. Я аж вздрогнула от дикого хохота, которым пробрало метателя. К нам заинтересованно приблизились Мрийар и Лахард, уставились на рисунок.

— Махахаааа… — залился весельем мой защитник, обвил рукой мою талию, притянул к себе и чмокнул в кончик носа.

— Китуй? — с широко распахнутым ртом в изумлении смотрел на мое художество алоглазый. — Нэй ситуорь! — отрицательно замотал головой он, отчего на ржач пробрало и мечника, который до этого фыркал в кулак.

— Снежана, корран, — сказал улыбающийся Мрийар и отошел на несколько шагов, а уже через несколько секунд передо мной стоял красивый дракон с переливающейся черной крупной чешуей.

Я по-хозяйски влезла на Мрийара, втиснувшись между костяными наростами. Он поднялся в воздух, затем ухватил лапами захлебывающегося смехом метателя и мы сделали круг в воздухе. Когда опустились, последнему почему-то было уже не смешно. На смотровой площадке стоял оглушительный гомон: кто о чем спорил — мне было не понятно. Я соскользнула с тушки дракона, взяла перевоплотившегося Мрийара за руку и потянула в сторону полевой кухни: продолжать сборы. Больше мне нечего было сказать этим существам. Когда лечила детей, то я-то думала: на ребенка напали, или упал откуда-то, ну, не знаю — тут столько народа без единого целителя или мага, что такая текучка меня не удивила. Но мне даже в голову не пришло: что детей с собой берут на зачистку гнезда! Чудовища!

Мы закончили свои сборы продовольствия, затем Мрийар отвел меня в какой-то шатер, где женщины-швеи подобрали мне сменные брюки, а вот курток тут не носили: пришлось взять рубашку и жилет. Затем мы вернулись в скромное жилище, и дракон принялся упаковывать несколько простыней, одежду и одеяло в один мешок, в другой отправились продукты, в третий — целая куча фляжек и листы с карандашами… Я сидела на лежанке и сцепляла ремни между собой тонкими колечками, мастеря Мрийару что-то наподобие жилетки. Мы уже закончили с обедом, когда в шатер неожиданно влетел Лахард с перепуганным лицом.

— Мрийар, фальс ко… Снежана рэйд мы кэль… — взволнованно заговорил он, а мой спаситель подскочил с места и принялся натягивать жилетку, которую я почти сделала.

— Что происходит? — отозвалась я, когда он потянул меня за руку, заставляя подняться с лежанки, и бросил в меня мою куртку.

— Сэймий, — прочертил пальцем по горлу Мрийар, а потом указал на меня.

— Придурка кусок. Сам же лишает себя шанса… — принялась одеваться я.

Хотя: чего я возникаю? Сама же сказала: что не открою портал. Интересно: почему предупреждать прибежал Лахард? Запели, наконец-то, инстинкты выживания у драконов Тьмы? Стоило только угробить свой мир: и резко поумнели?

Рассуждать времени не было. Подхватив мешки, наше трио вывалилось на улицу, и Лахард побежал вперед, а мы за ним. Я бы и спросила своего спасителя, почему он так безоговорочно верит алоглазому, но не на бегу же рисовать! Бежали мы долго, очень долго. Даже приуменьшу, если скажу: что петляли мы между кострами и шатрами часа два. А ведь я даже и не представляла себе хотя бы примерную численность беженцев, но если говорить о планетарном масштабе… «Саргас, вот теперь даже не смешно… Тут же миллионы существ! Как можно переселить один мир в другой?»

Мы выбежали на какую-то небольшую площадку, и я недоуменно уставилась на смотрительницу лазарета. Она набрасывала на драконов по нескольку мешков, скрепленных между собой ремнями.

— Там сиан! — прикрикнула женщина, к ней подлетел Мрийар, и они принялись о чем-то переговариваться.

— Снежана, — ухватил меня за предплечья Лахард, разворачивая к себе лицом, привлекая мое внимание.

Дракон отстегнул от пояса ножны и продемонстрировал мне очень длинный и тонкий клинок, похожий на саблю, но короче. Он завел ножны мне за спину и перестегнул ремешок мне через грудь. Затем отвязал от своей руки чуть выше запястья какую-то черную тряпку и развернул ее — подобие платка. Набросил мне его на голову и завязал узел под волосами.

— Мрийар, ажас лэимь… — ухватил меня за руку алоглазый и утянул в сторону моего перевоплощающегося защитника.

Лахард перекинул кожаные ремни через спину дракона, пристегнул наши мешки, а следом… Я и пискнуть не успела, как он сам меня подхватил и забросил на спину Мрийару. Мужчина поцеловал мои пальчики, словно какой-то леди и, улыбаясь, попятился. Отреагировать на его действия я не успела, потому что Мрийар взмыл в небо и понесся с такой скоростью, что глаза заслезились, и мне только и оставалось: что согнуться в три погибели между костяными наростами.

Мы все летели и летели над палаточным лагерем, который поразил габаритами мое воображение: просто бескрайнее море существ. Для чего бы Саргас не создал портал, а вот переселить хотя бы половину из них… даже не знаю: как бы выдержал магический баланс Аэритоса. Как вариант: что именно поэтому Арман не перенесся в клан, где умер миал, а меня перетащили с Земли — больше нас: больше магических существ сможет выдержать Аэритос… Интересная теория, но проверять ее ой как небезопасно.

Как только палаточный лагерь беженцев скрылся из зоны видимости далеко за нашими спинами, Мрийар сбавил скорость, как и другие… Да, мы летели не одни. Еще дюжина драконов разных оттенков черного, синего и фиолетового цветов и хрупкая смотрительница лазарета на одном из них. Странно: что женщина не летит сама, голубую радужку ее глаз тоже рассекал вертикальный зрачок… «Оу… драконница Света!» — осенило меня: что они ведь не могут теперь перевоплощаться. «И наверняка: с нами бы полетело еще больше с их стороны, но далеко бы не каждый мужчина втиснулся бы между наростами на спине… да, и не каждый мужик бы позволил на себя сесть другому мужику…» — хмыкнув своей бурной фантазии, мне ничего не оставалось: как просто пялиться по сторонам.