— Всем не нарисуешь, — парировал Лэйарин.

— А кому надо? Клану? Я никому в постель свой нос не сую — и им не советую. Не должно никого еб… кхм… колыхать: чем я занимаюсь за закрытыми дверьми своей спальни. Родителям? Знаешь, как говорят на Земле? Родители не те, кто родили, а те: кто воспитали. Воспитала я сама себя, так что Джеймсу и Лилии ничем не обязана. Если они хотят меня видеть рядом с собой — им придется принимать и меня такой: какая есть, и моего мужчину тоже, — я отставила поднос на прикроватный столик и уставилась на эльфа.

— Ты хочешь сказать: что мне не о чем беспокоиться? — как-то недобро прищурился Лэарин, поднимаясь с кровати и принимаясь одеваться. — Снежа, я уже говорил тебе: что последствия будут. Меня изгонят из клана — да. Я рискую больше не увидеть тебя — да. Тебя как несовершеннолетнюю родители могут выдать замуж по своему предпочтению… тоже: да!

С этими словами он подхватил свой мундир и вышел из спальни. «Вот и успокоила…» — оторопела я. Еще раз мысленно переварив в голове слова Лэйарина, я бросилась в гардеробную. Быстро набросив на себя какие-то брюки со свитером, я вылетела в коридор и понеслась в библиотеку. Мне срочно требовалось ознакомиться с правилами этого мира в отрасли «выдавания замуж». Опой чую: Джеймсу будут до опы мои предпочтения, а именно: одна остроухая «ледышка», к которому я… Стоит уже хотя бы перед собой признаться: не равнодушна — это слабо сказано. Если Лэйарина тормозят моральные устои его мира, то меня ведь ничего не останавливает… «Пали твои бастионы, моя недотрога, мне бы теперь их удержать…»

Спустя несколько часов залипания над страницами «гранита науки», я пришла к неутешительным выводам: хрена мне лысого, а не эльфа. Я только и перелистывала целые абзацы на тему «миель или миал должны выбрать…». Капец полный. Почему я в этом мире всем чего-то должна? Должна быть наследницей, хоть клан мне вообще не уперся! И ведь далеко не факт: что я вообще стану миель именно клана Снежных скал. Я много читала про чистокровных наследников, неважно: где они родились и живут, они могут стать главой абсолютно любого клана. Камень Крови может не сработать, ведь в идеале мирового баланса должно быть всего тринадцать миал и миель. Именно вот этого четырнадцатого «неучтёнку» если такой рождался, и переносила Колыбель Жизни в клан, где погибал глава.

Должна выбрать самого магически одаренного субъекта, чтобы родился наследник, максимально приближенный по силе к холлинс — тогда велики шансы: что он станет в будущем главой клана. И не только в наследии суть. Спутник главы и своей магией обязан помогать своему супругу поддерживать клан: чары, зелья, заклинания даже хотя бы малого уровня… Невозможно столпу магии Аэритоса взять в супруги… Лэйарин так и сказал: «никто».

— Никто… — не хочется признаваться, но я не сдержалась: и на страницы древних книг капнули соленые слезы.

Мой недотрога, мое остроухое искушение, мое сказочное наваждение — «никто». Джеймс может даже в лицо рассмеяться такому бездарному индивиду, кто неожиданно в себя поверит и попросит руки его дочери… Нет, я не думала о нас с Лэйарином в таком ключе. Я не из тех: кто на первом свидании и фасон свадебного платья продумываем, и попутно подбирает имена будущим детям. Нет. Но я не хочу его терять… и ведь я росла не на Аэритосе… Я росла на Земле, где говорят: в этом мире ты — просто человек, но для кого-то ты — весь мир…

_______

*(quen.)

Arwenamin… Аmin pinilya… Аmin harma… — моя леди… Моя маленькая… Моё сокровище.

Аmin fea — душа моя.

— Миель, — услышала я сквозь сон, просыпаясь. — Миель, вставайте, — узнала я голос Ниель и распахнула глаза. — Ваши родители приказали вас будить, — пожала плечиками служанка и скрылась в гардеробной.

— Лиля тоже здесь? — сладко потянулась я, размышляя: а не сильно ли я озадачу свою служанку, если голой выскользну из-под одеяла?

— Да. И ваш брат тоже. А еще советники клана Ледяных гор со своими заместителями… Да и наши уже все собрались почти… Миель, вставайте, — вернулась из гардеробной она, протягивая мне свежее полотенце, отправляя умываться.

— Угу… сейчас, — все еще размышляла я: как не удивить Ниель.

— Сияющего солнца! — послышалось звонкое: в дверях стояла моя подруга.

— Ты и сама не хуже сияешь… — пробубнила я: в полку зрителей прибыло. — Лайла, а выбери мне платье на свой вкус. Ниель, а ты подбери под наряд туфельки, белье и чулки. Я пока в душ схожу.

Едва девушки скрылись в гардеробной, как я с резвостью молодого оленя метнулась в ванную: в чем мать родила. Закончив с гигиеническими процедурами, завернулась в халат и вверила себя в руки девушек.

— Почему вы не расплелись на ночь? — хмурилась служанка, натягивая на меня чулки, пока лучница утягивала ленты тканевого корсета — зря я ей позволила выбрать наряд: с самого утра и такие пытки.

И все же я оценила вкус своей подруги: пышное атласное платье цвета фуксии с открытыми плечами не имело на себе ни рюш, ни кружев, ни вышивки. Строго, элегантно и ничего лишнего — мне нравилось.

— Я устала. Я же раненых лечила, — развела руками я, не сознаваться же: что не до кос мне было.

Стоит ли говорить: что через пятнадцать минут потуг в шесть рук на меня из зеркала смотрел одуванчик? «Красота — во истину страшная сила!» Спустя еще десять минут на моей голове появился пышный пучок, с небрежно выпущенными тонкими волнистыми прядями, обрамляющих мое лицо.

— Оооо… а почему ты не носишь такую прелесть? — засунула охотница свой любопытный носик в выдвижной ящик туалетного столика.

— Куда? На стрельбище? — вздернула бровь я, выуживая из него длинные серьги с россыпью прозрачных камней.

Джеймс мне говорил: что миель не пользуются украшениями, итак светятся из-за проявления холлинс, но я все равно настояла на работе ювелиров: не сверкаю же я ежедневно как новогодняя елка — почему бы и не запастись бижутерией?

Оставшись вполне довольной своим внешним видом, я выскользнула в коридор. Нагнав меня, рядом зашагала Лайла. Вскоре мы прибыли в пункт назначения, и девушка открыла передо мной дверь, пропуская внутрь.

— Снежана?!!! — возмущенно громыхнул Джеймс, стоило мне переступить порог большой столовой.

— Что? — замерла я на месте, затаив дыхание.

Неужели о моих ночных шалостях уже известно родителям? Вот это разведка… «Но не будет же он устраивать скандал на глазах у нескольких десятков мужиков? Или будет?» — настороженно обвела я взглядом присутствующих.

— Как ты выглядишь?!

— Как? — опешила я от вопроса, но хоть выдохнула с облегчением.

— Доброго утра всем. Привет, моя дорогая, — послышалось из-за спины, и ко мне приблизилась Лилия, поцеловала в щеку.

— Лил, хоть ты ей скажи! — не унимался возмущенный родитель. — Посмотри на нее: как она выглядит!

— Как? — уставилась на меня мать, а я — на нее.

— Прелестно. Мне нравится, — постановила Лилия.

— Прелестно?! Она же состарила себя лет на двадцать… — осекся Джеймс, заскользив взглядом по наряду своей супруги.

«Уууу… мужик… пусть земля тебе будет пухом». Я едва сдержалась: чтобы не захохотать в голос. На Лилии было точно такое же платье, только ярко-синего цвета, и не с открытыми плечами, но с углубленным декольте. Прическа тоже была высокой: напоминала хвост, чьи пряди были сложены колечками и приколоты. Единственные существенные различия между нами: я в серьгах, а она в пуарэо.

— Я старая?!!! — зазвенел металлом голос оскорбленной женщины.

— Я не это имел ввиду, — миролюбиво выставил перед собой руки растерянный миал.

— Еще и глухая, да?!! — надвигался ледокол на айсберг под сдавленное хрюканье присутствующих. — Тебе, старпёру, напомнить: что это ты меня на двадцать лет старше?!

— Я не про нас говорю, а про нашу дочь!

— А что не так со Снежаной?! — нависла Лиля над сидящем на стуле муже. — Мне ей бантик повязать и куклу в зубы впихнуть?

В помещении повисла звенящая тишина, и я не знаю: чем бы закончилась перепалка, если бы от дверей не послышался голос, от которого перехватило дыхание: