Что же ему написать? И опять марш тюремщика. В этот раз пальцы, выстукивающие по секретеру. Не дай боги, чтобы это был тот самый знак, который я просила у высших сил. Откинулась на спинку стула. Хм. А зачем мне вообще ему отвечать? Я, ведь не обязана. Тем более на письмо, нарушающее все рамки приличий. Грубо с моей стороны не ответить? Но если письмо, на которое я не отвечаю, уже хамство, то… разве не логично? Все-таки я себя убедила. Убедила не отвечать. Но нервы сжимались тугой пружиной, скручивали меня, переворачивали во мне душу.
Вызвала горничную. Попросила мятный чай без сахара (гадость редкая, но сахар я теперь вижу только по утрам в кофейной чашке размером с наперсток) и одно яблоко. Очищенное и нарезанное дольками. Принялась за свой перекус. Тем временем горничная была отправлена приготовить ванну. Удобно жить со слугами. И мне очень понравилось. Увы, к этому привыкать не стоит. Рано или поздно ремонт закончится, и пора будет возвращаться к привычной жизни. Я покосилась в сторону ванной комнаты. Лютси отличная девушка и великолепно управлялась с хозяйством. А, главное, мной. Мои платья были всегда чисты, выглажены, свежи. Волосы уложены по последней моде, на лице — легкий макияж. Она делала все так, чтобы я перестала пугаться своего отражения в зеркале по утрам. И это не смогло не понравиться. Но, но. Денег на зарплату у меня для нее нет. Разве только если попросить повышения? Но на каких основаниях? Моя потребность в горничной не может быть аргументом.
Лютси приготовила ванну и помогла мне раздеться. Новые платья — все как одно с пуговицами на спине. А блузки со столь сложными застежками, бесчисленным количеством пуговиц на манжетах, что самой мне не справиться. Хоть сядь и плачь. И перешивай заодно весь гардероб. Мрачная перспектива. Как человек науки, с домашними обязанностями я была не дружна. Уборка, готовка — это все ввергало меня в состояние шока и паники. Другое дело — открытия в области темных эманаций, или магических потоков, или, на худой конец, эксперимент с бытовой магией.
— Леди, я вам еще нужна?
— Нет, ступай, вернешься примерно через полчаса, поможешь мне одеться, хорошо?
— Как скажете, леди.
Девушка ушла. А я осталась одна. Ванна. Блаженство. Снять нервное напряжение. Это было то, что целитель прописал. Я почти задремала. Если бы не остывшая вода, так и уснула бы в ванной. Служанка так и не вернулась. Пожала плечами и начала выбираться сама. Как-то же я раньше справлялась. Завернувшись в полотенце, протопала босыми ногами в комнату. Вытянула рубашку, приготовила корсет, панталоны. Новомодные, укороченные чуть ли не до середины бедра. Покрутила вещичку в руках. Что со мной стало? Еще год назад я мимо подобных вещей проходила, морща брезгливо нос.
В дверь постучали. О, наконец-то пришла Лютс.
— Заходи. — Дверь осторожно открылась. Стук каблуков. — Помоги мне, одежду я приготовила, но с остальным без тебя никак.
Горько вздохнула. И решительно отбросила полотенце. Замерла. Жду. Тишина. Что за?..
— Лютси? — Лучше бы я не оборачивалась.
— Нет! Постой. — Меня опережают, поднимая полотенце и убирая его в сторону. Подальше от меня. Стою и не знаю, что делать. Голая. Абсолютно. Перед абсолютно одетым Артемием.
— Боги! Арт! Отвернись! — И сама пытаюсь отскочить, скрыться в ванной. Догоняет. Хватает за плечи, обнимает, прижимает к себе.
— Не уходи. Может, может, так лучше? Давно пора, может… — То, что он говорит, больше напоминает бред больного красной горячкой. Его руки скользят по моим плечам. Сжимают тело, мнут, его дыхание щекочет мне затылок, шею, ухо, щеку. Он что, целует меня? Еще один рывок, я оборачиваюсь к нему лицом. Прикрыться — немного поздно. И мной начинает овладевать гнев. Сколько можно? И что дальше?
— Арт?! — Я говорю четко, пытаясь поймать его взгляд. Не тут-то было. Его глаза пытаются рассмотреть то, что не прижато к нему. Сейчас он напоминает безумца намного больше, чем все Марсены вместе взятые. Продолжая попытки высвободиться, я пытаюсь, надеюсь донести до него тот факт, что все это вне границ возможного и приемлемого. Не менее бесполезные. Он меня не слышит. Только смотрит. И дрожит мелкой дрожью. Вроде не я голая, а он. И ему холодно. — Отпусти меня!
Приходится перейти на крик.
— Зачем? Мы, мы же обручены. Почти. У меня есть кольцо, я потом… собирался. — Сошел с ума. Определенно. Или я, или он. Отрицательно качаю головой. Отрицая все происходящее сразу.
— Арт, хватит. Остановись. Уходи.
— Нет. Не уйду. — Как ребенок, который хочет получить игрушку. Слишком дорогую. То, чем играть нельзя. Только я не игрушка. И Арт, судя по тому, что в бедро мне упирается… не ребенок. — Я хочу тебя, давно хочу, Ан…
Я закрываю глаза. Не могу. Не могу больше участвовать в этом.
— Ан! — Меня трясут, впиваются в губы болезненным поцелуем. Что это? Второе изнасилование за год? Все идет к этому. Нет, с меня хватит! Я не игрушка, не кукла, я не собираюсь усыновлять чужих детей и множить любовников, с которыми из общего у нас лишь… да ничего! Марсен — мой ученик. На этом все. Арт — сын Глория, моего друга. Боги, если бы я хотела ребенка, я бы его родила!
Я вырываюсь сильнее. Я больше не боюсь его обидеть, задеть, сделать ему больно. К демонам. Кто из них думал, а не больно ли мне?! В какой-то момент мне удается влепить ему пощечину. Это парня отрезвляет. Но эффект не тот, на который я надеялась.
— Значит, так? От Марсена ты так не отбивалась! — Он наступает, я отскакиваю, спотыкаюсь и падаю в постель. Удобно, бездна. Для него. Стоп. Что?!
— От Марс… Откуда? — Я даже привстаю на кровати, голая. В бездну все. Откуда он знает, как я вела себя с Марсеном?
— Видел, конечно. Забыла? Я работаю в тайной канцелярии. — Он пожимает плечами и стаскивает с себя сюртук. Несколько мятый и немного мокрый. Нечего обниматься со мной сразу после ванны. В сюртуке. И без — тоже не надо.
Закрываю глаза. Дышу. Вдох, выдох, сюртук падает где-то в стороне, задевая мои ноги. Я не реагирую. Дышать. Дышать. Я уже совершила непростительное преступление. Я не могу позволить себе еще раз так ошибиться.
— Артимий. — Я открываю глаза, поднимаю его пиджак, сжимаю в руках, прикрываясь. Но лишь для того, чтобы сейчас вернуть эту вещь владельцу. Встаю. — А теперь слушай меня внимательно. Сейчас ты заберешь свой пиджак и уйдешь. Куда хочешь. В другую комнату, другой дом, другой мир. Мне все равно. Ты знаешь, что было с Марсеном? Ты думаешь, что сильнее меня? Как мужчина, да. Как маг — ты никто. А я профессор и великий некромант. А теперь уйди. И выбрось свое кольцо. Или прибереги его для НАСТОЯЩЕЙ НЕВЕСТЫ.
— Ана!
— Вон. — Я бросаю ему пиджак, а сама натягиваю на себя рубашку. Дальше панталоны. Корсет отправляется на пол. Перебираю платья. Арт ушел, грохот дверей, одна за другой, указывает, что он покинул дом. Выбираю рубашку, платье и пелерину, наиболее удобные, чтобы больше не ждать никаких горничных. Все, что подарил сын Глора, лежит на полу. К этим вещам я начинаю испытывать нечто вроде отвращения. Это всего лишь вещи, я это понимаю, но мне противно. Выхватываю из шкафа саквояж. Упаковываю все, что покупала только я. В этом доме я оставаться больше не могу. Куда идти? Ремонт квартиры не закончен. И это, так или иначе, связано с Артимием. Собираю все свои безделушки, письменные принадлежности оставляю. Упаковываю щетку, зеркальце, косметику. Веера тоже остаются. Зонтики. О, мне сейчас их так хочется сломать. Но держусь. Кулон с цветком дикой рики[42], — подарок Наси и Глора, тоже оставляю. Сейчас я не могу судить разумно. Но в голове то и дело всплывают слова Наси, когда я посвятила ее в план ее детей о женихах и мести: «Что ты, дорогая, конечно не против. Даже, если ты станешь моей настоящей невесткой». Надо уезжать. Побыть одной. Подумать. Подальше от всего и всех. Но куда?
Спускаюсь вниз, удерживая саквояж в одной руке, а во второй — пакет с ключами, украшениями и бумагами на квартиру. Магическая почта вновь мигает. По инерции проверяю. Письмо Марсена.
