Я помню его. Прежде всего, по части. Как ему, молодому лейтенанту, недавно окончившему академию, вручают капитанские погоны. Как течет время, подумать только, я помнил его еще совсем зеленым, неопытным, можно сказать щенком в стае диких собак.

Странные мысли. Еще месяц назад он мог на спор завалить косулю в глаз, сейчас же он сам находится там, откуда никогда не выйти – внутри деревянного ящика в яме размером два на полтора. Товарищ подполковник…

«… И с вами снова информационная служба Первого канала. Волна тревожных событий продолжает распространяться по Сперанску. Напомню, что после совершения двойного убийства и побега из СИЗО, Антон Дорошкевич предпринял попытку захвата заложников в школе. В результате слаженных действий сотрудников специальных сил, Дорошкевич был застрелен при попытке бегства с места происшествия.

Спустя месяц после этих событий в госпитале Сперанска в палате был найден задушенным подполковник Особого Отдела МВД. Следствие пока не располагает данными по этому делу, известно лишь, что его сын стал одной из жертв «Сперанского стрелка»…»

Они редко уходят на пенсию, я понимаю. И все же меня рвало на части: на столе я склонился над картой, тщательно расставляя фотографии. Нет объяснения смерти подполковника Трошина, только самые мистические версии.

Итак, в центре Антон. Стрелка влево – Лена и Трошин младший. Что их связывало, могло ли это стать причиной? Кто мне сможет на это ответить… Отца больше нет, мать его никогда со мной не заговорит. Какие варианты?

Стрелка вправо – Софья Николаевна. Здесь все просто, скорее даже не логическая связь, а предлог. Из сюжета можно выкинуть, в принципе, если бы не осведомленность. Стрелка вверх – класс, школьный класс. Вот здесь можно получить ответы на все, только попроси…

Ну что говорить, спрашивать нас учили давно и очень качественно. Как спросить, чтобы не осталось следов, как спрашивать в полете с табуреток головой в батарею, как спрашивать на улице в мороз и прочее. От воспоминаний зачесался кулак. Ладно, я отвлекся.

Что еще… если расколоть одноклассников, получим мотивы. Мотив не дает ничего, кроме причины. Оружие – внезапно осенило меня – откуда он взял оружие, к тому же с боевыми патронами? Не дома же его хранил?

И самое главное, чёртов шерше-ля-фам. Никогда не забывайте про женщину. Мать никогда не бросит своего ребенка. Фотография матери разделила стрелку между покойным Антоном и не менее покойным Трошиным Сергеем Николаевичем. Месть? Око за око? А поркуа бы, как говорится, и не па?

«Вы наверняка знаете меня в лицо, не так ли? Многие из вас думают, что я спятивший школьник, захвативший из огромной ненависти ко всему этому миру в заложники добрую половину моего класса. Наверное, ту, которую не убил, естественно, вы ведь и это помните. Вы регулярно смотрите новости: за завтраком, за рабочим перерывом, за рулем автомобиля средства массовой информации доносят «правду», заставляя порой поверить в несуществующие угрозы. Вам кажется, что вокруг и зачастую рядом с вами творятся бесконечные убийства, изнасилования, кражи, землетрясения, цунами. Так близко, но слишком далеко. С каждым отдалением на километр от вас правда ускользает, и не понятно, где истина, а где неприкрытая наглая ложь.

А правда у вас на ладонях, прямо перед глазами. Как сказал один великий автор, которого даже не все читали, все беды от разрухи в головах. С самого начала своей жизни вы формируете у себя установку, жизненный принцип: «Я не такой как все». Около 7 миллиардов людей целиком и сплошь быдло, а вы – одаренная личность, которому уготована роль чуть ли не мессии в этой невероятной Вселенной. Эгоцентризм, неспособность принять чужое мнение как своё, заносчивость, ничем не закрепленные понты – разве я не описал ваш характер? Ваша индивидуальность заканчивается только на цвете чехлов ваших телефонов и бирке «Dior» на вашей майке. Во всем остальном вы едите одно и то же, считаете модными одинаковые вещи, слушаете однотипную музыку.

Как вы называете девушку, которая своим умом и знаниями пытается найти работу и не находит? Лохушка. Как вы называете курицу, которая работает ртом ради отдыха на Мальдивах? Целеустремленная. Скажете, разве я не прав?

Хорошо, я согласен с вами, убедили, черт возьми. Вы – не такой как все, вы одаренная, способная покорить этот мир личность. Но вот вопрос: а что, если так считает каждый человек? Если у ваших соседей по автостоянке схожие мысли, то сколько вас? А сколько на свете людей, которые четко убеждены, что они – быдло?

Буквально через несколько минут может начаться штурм, и эта запись, возможно, не увидит свет. Я виноват перед всеми вами, я сделал ужасное зло, но мне кажется, что весьма необходимое. Запасайтесь тушенкой: пройдут годы, и это бумерангом заденет вас. Стоп, хватит записывать, Стас».

Снова и снова пересматриваю ролик… Не может столько противоречий жить в одном человеке. Не может человек с отсутствием жалости застрелить двух человек, оглушить сотрудника полиции, сбежать с табельным оружием и просто прийти в класс и начать думать над несовершенством мира. Какая бы большая и умная голова у него ни была…

Антропометрия не выявила отклонений, стандарт, Все вы стандартные, особенно когда под землей. Нет, здесь все проще, намного проще и понятнее. В попытке выдать желаемое за действительное, он начал прятаться за вполне обыденными вещами: В начале своего повествования он говорит об эгоцентризме, хотя на самом деле прекрасно понимает, что он не мессия, сделать ничего не сможет. Это обида. Скорее всего, на себя. И за то, что Она не с Ним. Я ни черта не психолог, то это самая реальная причина, но, в отличие от большинства, он отомщен. Чертов сукин сын, получил желаемого с избытком.

Но все же, для чего ему правда? Он и сам знает свое положение в окружающем обществе, он его принял (так или иначе, разумеется), и правда в таком виде – не оружие совершенно… И потом, он соглашается с содеянным, но предвещает куда более серьезные последствия. Антон надеялся на бунт противоречия, начатый среди «отребья», тех людей, которые при упоминании «школьных лет чудесных» впадает в ярость от того, что ему пришлось испытать, о том, что руководству не до их проблем и даже от того, что невозможно пробить этот сгусток. Но революции не случилось – одиночек задавил верх. Тот верх, который заявляет, что все прекрасно и солнечно, а именно вот он – придурок. Все остались при своих, в итоге.

Почему он никого не убил в классе? Казалось бы – 7 боевых патронов, 7 искуплений, 7 причин наглядно высказать свою позицию, 7 порций правды, в конце концов. И итог. Итог все равно одинаков. Представляя себя в подобном состоянии, меня не покидала такая мысль, что было разумно поставить их на колени с руками за головой, и, действуя им на нервы, церемониально расстреливать одного за другим с определенным временным интервалом, максимально запугивая людей брызгами крови, кусочками мозга и прочего… Это садизм или маниакальный терроризм, а у нас тут ребенок.

Хотя, совершенно не ребенок, а загнанный в угол зверь. Без отца, по-хорошему и без матери. Интересно, чтобы она сказала, если бы знала заранее?

Часы громко нарушили тишину. Движение стрелки вбивало ощущение опустошенности. Мне нужна перезагрузка. Мне нужны ответы. И я знаю, кто мне их даст. Хочет он этого или нет.

Ненавижу форму. И все эти погоны. И медали. Как будто ты собака на выставке, а не человек. Но сегодня именно форма будет отвечать на бесчисленное число тупых вопросов.

Я посмотрел в зеркало, поправил фуражку и отправился в школу.

На входе меня не попросили даже показать служебное удостоверение, – за последний месяц здесь было столько погонов, что проще было пропустить так, все равно ничего разумного старый сторож не услышит.