От внезапного удара потемнело в глазах, и пол с бешеной скоростью врезался в колени.

— Получай, ублюдок!

Перед глазами промелькнул начищенный носок сапога, и голова взорвалась болью. Удар за ударом обрушивались на него со всех сторон. И последнее, что увидел Слай прежде, чем отключиться, — самодовольно ухмыляющуюся рожу Шеда.

***

За деревьями показался костёр, резанул глаза ослепительно белым. Хантсман торопливо отключил ПНВ и вжался плечом в неширокий ствол лиственницы. Всего в нескольких метрах на просторной поляне раскинулось поселение: с десяток огромных палаток из жердей и шкур.

Вокруг царила полнейшая тишина, только потрескивание хвороста да тихое порыкивание двух часовых, греющихся у огня.

Коснувшись левого запястья, Хантсман прикрыл мигающий зелёным индикатор, сообщающий об открытии канала связи:

— Начинай!

Сняв автомат с предохранителя, он нажал на спусковой крючок. Лес заполнился треском очередей, оранжевые огни вспыхивали среди деревьев, поливая свинцом палатки. Посёлок охватила паника, замелькали тёмные фигуры, отчаянное рычание и визг с трудом прорывались сквозь нескончаемый грохот.

Совсем рядом просвистела стрела, оцарапав наплечник. Хантсман быстро сменил рожок и направил короткую очередь в мутанта. Тварь, на добрую голову выше него самого, истошно заверещала и рухнула в багровеющий кровью снег.

Выстрелы раздавались всё реже, и вскоре посёлок погрузился в мёртвую тишину. Переключив оружие на режим одиночных выстрелов, Хантсман осторожно двинулся к костру. Выходя из укрытий, его бойцы один за другим появлялись в неровном свете костра. По палаткам заскользили бледные лучи фонарей, несколько раз прогремели контрольные.

— Капитан, здесь проблема, — прошипела рация.

Выругавшись себе под нос, Хантсман направился к Механику, оживлённо жестикулирующему у одной из палаток.

— Ну что там у тебя?

Пригнувшись, тот полез внутрь, и Хантсман нехотя последовал за ним. Проблема оказалась до безобразия банальной. У неподвижного тела, укутанного в шкуры, сидел детёныш-андрофаг. Из-под растрёпанных жёстких волос на них с ненавистью смотрели красные глаза. Морда покрыта короткой шерстью, острые клыки хищно оскалены.

— Вот. Один тут, — принялся оправдываться Механик. — Рука не поднялась…

Зверёныш глухо зарычал и, выпустив из пасти слюну, вцепился когтями в дохлую мать. Хотя, может, и не мать, но судя по цветным ниткам в волосах, труп принадлежал самке.

— Ликвидировать!

— Но он ведь не опасен, — промямлил Механик.

Хантсман раздражённо вздохнул. Ещё и этому идиоту объяснять, к чему приводит неуместная жалость. Мутанты опасны в любой форме, и если это не уяснить с самого начала, долго за городскими стенами не протянуть. И ладно, если б зелёный боец был, но нет же, два года прослужил за периметром, прежде чем попасть к нему в подразделение.

— Чтоб тебя… — проворчал он, наведя ствол на детёныша.

Пуля прошила грудь андрофага, и тот, жалобно заскулив, завалился на бок. Механик вполголоса чертыхнулся, но перехватив на себе взгляд Хантсмана, виновато прочистил горло.

— Сегодня он неопасен, а завтра, не моргнув и глазом, вырежет тебе сердце, зажарит на костре и сытно им отобедает, — Хантсман хмыкнул. — Всё, боец, хватит тут носом хлюпать. Поживёшь с моё, сам всё поймёшь, если, конечно, тебя раньше не сожрут.

Может, андрофаги и напоминают людей, но это впечатление более чем ошибочно. Они не люди и никогда ими уже не станут. Да, корни у них общие, только вот тварь, пожирающая себе подобных, человеком называться не может. Если бы Кристи не была такой упрямой, если бы не пыталась доказать ему обратное, то была бы жива…

Снаружи их уже ждали остальные.

— Всё чисто, капитан, — сообщила Элис.

— Молодцы, суточную норму выполнили.

База располагалась в двадцати минутах ходьбы. Зона А-6 идеально подходила для лесопилки. И не удивительно: древесины здесь хоть жопой жуй, да и фонит чуть выше пределов нормы, и то местами. Даром что вся округа кишит мутантами и без зачистки гражданских сюда не отправить. Работы ещё на пару недель, не меньше, но и спешить-то незачем. В городе всё равно делать нечего, а беготня по кабинетам с докладами ничего, кроме смертной тоски, не вызывает.

Лес постепенно редел, вдали, между стволами деревьев, показались огни лагеря. Устав слушать солдатскую болтовню, Хантсман вырубил рацию. Безмятежную тишину нарушал только скрип снега под ботинками и неразборчивые голоса, приглушённые тактическими шлемами.

Издалека донёсся едва уловимый вой. Может, волки, а может, и андрофаги, подражая первым, предупреждают сородичей об опасности. Умные всё-таки эти твари, умные и кровожадные. Убивают и жрут всё, что можно сожрать. Ещё бы, самые мелкие из них ростом больше двух метров. Такую махину не прокормить корешками да орешками. Поговаривают, лет сто назад они ещё разговаривать умели, но со временем то ли совсем разучились человеческой речи, то ли перешли на свой собственный язык, более подходящий строению челюсти. Радиация ускорила эволюцию… точнее, деградацию.

Будь его воля, Хантсман прошёлся бы напалмом по всем до единой тварям, да начальству не до глобальной зачистки, им бы в войнушку поиграть между собой, членами помериться. НЭВ уже полвека лидирует в Конфедерации, но другие всё никак не успокоятся, так и норовят отвоевать первенство. Хотя в гробу он видал всех этих политиканов, его дело нехитрое — в основном зачищать от мутантов внешний периметр.

Гудение мобильного электрогенератора стало слышно ещё на подходе. Уже можно было разглядеть стальную сетку, окружающую базу, очертания палаток и навесов. Яркий свет прожектора ударил в лицо, но, быстро признав своих, дозорный тут же погасил луч.

— С возвращением, — крикнул им Тощий, отключая питание ограды. — Как там без меня повеселились?

— Не ной, — бросил Хантсман, снимая шлем, — завтра пойдёшь вместо Механика.

— Вот видите, кэп, — в голосе дозорного послышалось злорадство. — За одного битого двух небитых дают.

— Выкинешь опять что, отправлю в штаб полы драить, — осадил его Хантсман. — Тоже мне, бесценный организм.

Проворчав что-то невразумительное, Тощий снова полез на вышку.

— Капитан, — Элис кокетливо поправила растрёпанные рыжие волосы и заискивающе улыбнулась. — Мы тут собрались пропустить по стаканчику перед отбоем. Присоединяйтесь к нам.

— Говорил же, никакого алкоголя за периметром!

— Простите, сэр, — улыбка мгновенно сползла с её лица. — Просто у меня сегодня день рождения…

— А-а… Совсем из головы вылетело. Ну ладно, только не нажираться!

— Так вы с нами? — просияла Элис.

— Да куда ж я денусь.

— Кэп, у нас гости! — Тощий замигал в черноту прожектором.

Издалека промигали в ответ: три длинные вспышки, четыре коротких.

— А они что здесь забыли? — не отрывая глаз от приближающегося броневика, угрюмо проговорила Элис.

Хантсман хмыкнул. Да, радости мало. Если кто-то из начальства пожаловал, о празднике можно смело забыть.

Броневик остановился перед воротами, слепя встречающих фарами. Тощий смачно выругался и врубил прожектор, наведя луч на лобовое стекло. Недвусмысленный намёк сразу поняли, переключив свет на ближний.

— Дебилы, — подытожил дозорный, нарочито медленно открывая ворота.

Хантсман посторонился, давая незваным гостям проехать. Интересно, к чему этот ночной визит? Явно что-то стряслось, раз не поленились в такую даль припереться.

Из окна кабины выглянула одутловатая физиономия с красными от недосыпа глазами:

— Угораздило же тебя в такую задницу забраться, Хантсман!

Один за другим из броневика выбрались бойцы. Всего семеро, не считая водителя и Освальда, капитана соперничающий разведгруппы.

— Какого лешего ты здесь забыл? — Хантсман стянул перчатку и без особой радости пожал протянутую руку.

— На замену прислали, — Освальд оценивающе огляделся. — Генштаб тебя требует.