Корнут же с презрением смотрел на бурлящую толпу. «Хлеба и зрелищ!» — так, кажется, говорили древние? Отвлёкшись, он и не заметил, как отряд «Айшала», воспользовавшись удачным моментом, напал на королевский с тыла.

Прикрываясь щитами, бойцы в синем отступали. Пятый, оставив недобитого богомола, бросился на подмогу. Учуяв послабление, тот подтянулся вперёд, волоча искалеченные конечности, и широким взмахом, как художник кистью, рассёк на части двоих, потерявших бдительность в схватке друг с другом.

Толпа в ужасе ахнула.

Чемпион Южного Мыса, видимо решив, что более подходящего момента может и не подвернуться, устремился к Пятому. На его пути встал один из синих, стараясь выиграть время для своего командира: с тварью нужно было покончить немедля.

Видя, что упускает вражеского чемпиона, Пожиратель яростно взревел. Пятый выкрикнул что-то ободрительное соратнику и кинулся к богомолу. Секира вспыхнула красным. Удар, и тварь, потеряв равновесие, завалилась набок. Второй удар обрушился на уродливую голову, и та раскололась на части, вывалив белёсые мозги прямо на сапоги чемпиона.

Боец, осмелившийся встать на пути Пожирателя, едва успевал прикрываться щитом, от которого вскоре почти ничего не осталось. Парировал ординарий недолго, скорее от отчаяния, чем в надежде, что уцелеет в этом противостоянии.

Пожиратель наконец выбил меч из руки противника и неожиданно отшвырнул свой в песок. Откинув забрало, он схватил побеждённого за грудки и оскалился.

Корнут внимательно разглядывал лицо скорпиона. Чемпион Южного Мыса мало чем походил на человека: бугристая кожа, бледно-синяя, как у утопленника; немигающие, без зрачков, глаза; огромный рот с острыми, как иглы, зубами. Такое и во сне не привидится. Он представил подобную образину, стоящую на страже за дверью кабинета, и брезгливо передёрнул плечами. Слава богам, такие уроды встречаются не слишком часто, обычно они нежизнеспособны и погибают если не в утробе матери, то вскоре после рождения.

На лице бойца в синем промелькнул ужас. Пожиратель распахнул огромную пасть и вгрызся в горло сопротивляющейся жертвы, вырывая куски плоти вместе с мышцами на глазах у ошарашенной публики. Кровь несчастного пузырилась на подбородке чемпиона, стекала на броню, окрашивая в бурый. Выродок жадно заглатывал куски вместе с горячей кровью, пока не добрался до позвонков.

Корнут не выдержал и отвернулся. На такое он точно не подписывался. Одно дело — благородное сражение на мечах, другое — богомерзкое пиршество, устроенное ублюдком на потеху зрителям.

— Какая мерзость! — с отвращением проговорил Юстиниан. — Зачем он это делает?

— Набирается сил, — пояснил Дий обыденным тоном. — На то он ведь и Пожиратель, Ваше Величество.

Толпа бушевала в экстазе. Когда ещё увидишь, как один осквернённый поедает другого! Может, для Мыса это и привычное явление, но на Фулгурской Арене такого ещё не случалось.

— Похоже, Брутус, ваш чемпион решил дождаться, пока остальные перебьют друг друга, — Юстиниан снова поднял вверх палец и очертил им дугу в сторону ворот за спиной команды Легиона. — На дух не переношу нечестную игру.

Сигнальный рог вновь загудел. На арену с воем, похожим на гортанный хохот, длинными прыжками вырвались гиены.

Корнуту приходилось видеть подобных в один из визитов в Южный Мыс. Хищники около полутора метров в холке охотятся в основном стаями. Опасные звери, умные.

Запах крови, витающий в воздухе, сводил голодных животных с ума. Они хлестали себя по бокам длинными хвостами, нетерпеливо переминались на массивных лапах и не сводили алчущих глаз с жалкой кучки двуногих, так удачно попавшихся прямо к обеду.

Вихрь жестом приказал отряду окружить его. Бойцы вплотную выстроились по кругу, прикрывая собой командира. Самая крупная тварь из стаи глухо зарычала, огрызнулась и ринулась прямо на кучку бойцов. Стая не отставала.

Песок у ног гладиаторов взметнулся вверх, закружил сплошной полосой. Спустя мгновенье воронка выросла в настоящий смерч и скрыла отряд от зрительских глаз.

Стая резко остановилась, нервно заметалась. Вожак прижал огромные уши к голове, опустил острую морду. Инстинкт самосохранения предупреждал об опасности, когда голод подсказывал: добыча там, всего в одном прыжке.

Смерч кружил на месте, будто вросший в землю. Вожак оглянулся на свою стаю и выгнулся, видимо, всё же решившись попытать счастья.

Невидимый взрыв разорвал воронку изнутри, и песок, ещё мгновение назад гонимый по кругу чужой волей, ударной волной окатил арену. Со стороны нижних трибун донеслись возмущённые возгласы, люди едва успевали прикрываться, спасаясь от едкой пыли. Облако на миг скрыло происходящее, а когда песок улёгся, отряд Вихря уже расправлялся с бестиями, что натыкались друг на друга, визжали, мотали мордами.

Сам чемпион остался позади. Припав на колено, он собирался с силами, пока его бойцы добивали ослепших тварей.

Один из гладиаторов, утратив бдительность, подобрался к вожаку стаи слишком близко. Животное ударило тяжёлой лапой, угодив в плечо и сбив того с ног. Зубы тут же впились в лицо несчастного, с хрустом кроша кости.

Другая гиена завизжала и закрутилась волчком, зубами пытаясь выдернуть меч из окровавленного бока. Вскоре её мучения остановил клинок, вспоров толстую шею.

С третьей тварью справились не сразу: та грозно рычала и металась из стороны в сторону, не подпуская к себе ни на шаг. В воздухе сверкнула сталь; через миг кинжал оказался торчащим прямо между глаз животного, и оно замертво рухнуло в песок.

Вожак огрызался, не отходя от своей добычи. Один из бойцов с криком бросился на тварь, другой подскочил сбоку и всадил под рёбра меч по самую рукоять. Зверь был повержен, хотя и успел полоснуть когтями, разорвав кожаную броню, а вместе с ней и грудь осквернённого.

И пока Корнут с интересом наблюдал за эффектным выступлением команды Вихря, Пятый сошёлся в поединке с Пожирателем. С неистовой яростью чемпионы наносили друг другу сокрушительные удары. Сталь врезалась в сталь, сминая броню, словно лист бумаги.

Пожиратель превосходил и в опыте, и в тактике, но Пятый отбивался легко, непринуждённо. Подгадав момент, он оттолкнул противника и нанёс удар. Сталь блеснула алым, излучая кровавое сияние. Секира скользнула по шлему краем острия и прорвала металл, как фольгу. От удара забрало покосилось, и Пожиратель, яростно взревев, сорвал бесполезный шлем.

— И как вы переносите его присутствие! — не сдержался Корнут.

— Вы удивитесь, но на самом деле он довольно весёлый малый, — нервно хохотнул южный мэр, не отрывая взгляда от происходящего. — Давай же! Покажи этому сосунку!

Последние слова явно вырвались невольно, и Дий смущённо осёкся. Юстиниан мрачно взглянул на него и многозначительно прочистил горло.

Боевой топор Пятого скользнул рядом с плечом противника, тот, даже не уклоняясь, бросился в атаку. Меч то звенел о броню, то сталкивался с лезвием, кружил в воздухе сверкающими полосами.

Допусти Пятый хоть малейшую ошибку, и это мерзкое создание вгрызётся ему в глотку немедля. Корнут невольно начал болеть за королевского чемпиона. Не потому, что если тот проиграет, Юстиниан ещё месяц будет срываться на каждом встречном, а просто потому, что второго акта каннибализма его организм не выдержит, и он выблюет последние остатки завтрака прямо под нос самым влиятельным персонам страны.

Мощным ударом Пожиратель выбил секиру из рук Пятого. Тот ловко перехватил меч противника голой перчаткой и, не обращая внимания на сочащуюся из порезов кровь, сжал другую в кулак и замахнулся. По стали перчатки пронеслись красные блики.

— Да! — Юстиниан вскочил с кресла, с восторгом наблюдая за своим фаворитом.

Пожиратель застыл, непонимающе впившись белёсыми глазами в лицо врага. Его нижняя челюсть, вперемешку с кровью и осколками зубов, валялась в паре шагов.

Из месива, что когда-то было жуткой пастью, свисал длинный язык, кровь ручьём заливала доспехи. Осквернённый захрипел, медленно осел наземь и остался неподвижно лежать в песке, окрашивая вокруг себя алым.