Кокс в своё время трижды избирался губернатором Огайо, а в 1920 году баллотировался в президенты США от демократов, но проиграл Уоррену Гардингу. Оставив госслужбу, он сосредоточил усилия на создании медиаимперии «Кокс энтерпрайзис» и в 1923 году приобрёл газету «Майами дейли ньюс». В автобиографии он рассказывает, как однажды к нему в кабинет явился хорошо одетый мужчина и предложил выкупить у него эту газету. Посетитель принёс с собой чек на полмиллиона долларов — задаток, а всего Коксу предложили пять миллионов наличными. Имя покупателя посредник назвать не пожелал, но Кокс сам догадался, что им мог быть только Капоне: газета и всё сопутствующее имущество столько не стоили, но в этом издании публиковали критические статьи о «короле гангстеров». Кокс заявил посетителю, что не продаст газету ни за какие деньги. Тот выразил сожаление и ушёл.
Капоне пытался вести себя как ни в чём не бывало. 13 мая он с тремя приятелями отправился на боксёрский матч в «Америкэн легион холл», по соседству с «Башней свободы». В разгар поединка кто-то похлопал его по плечу и сказал, что его хочет видеть следователь. Капоне и его спутников арестовали. К счастью, в ложе Аля находился адвокат Винсент Гиблин, так что звонить никому не пришлось. Тем не менее все четверо провели ночь в камере, поскольку было уже поздно, и Гиблин смог обратиться к судье с просьбой выпустить его клиентов только на следующее утро. Капоне так и не увидел, как Джо Пек победил фаворита Джимми Спайви в борьбе за титул чемпиона Дикси (юго-восточных штатов США) в лёгком весе. 19 мая он снова пришёл в тот же зал посмотреть другой бой. Его опять арестовали, но на сей раз отпустили под залог в 100 долларов, и боксёрский поединок он досмотрел до конца. Гиблин посоветовал ему в следующий раз не подчиняться — пусть тащат в участок силой.
Следующий раз наступил 24 мая около полудня, когда Капоне как раз шёл к своему адвокату. Он последовал совету юриста, и полицейские просто ушли. Тогда Капоне подал в суд на мэра, члена городского совета Джона Найта, Сэма Маккрири и Джима Кокса, обвинив их в заговоре против него, а Маккрири — ещё и в неправомерном лишении свободы. Мировой судья Уоррен Ньюкомб выслушал обе стороны и дал понять Маккрири, что если Капоне снова арестуют во время рассмотрения этого дела, он сам угодит за решётку. Один из свидетелей эмоционально говорил о том, что Капоне — угроза для общества. Ньюкомб спросил его, живёт ли Майами по законам мафии. Тот ответил, что нет.
Следует ли применять в Майами законы США? Конечно. Так вот, по американским законам Капоне нельзя арестовывать и сажать в тюрьму при отсутствии конкретных обвинений против него. Против этого было трудно возразить; однако кое-кто всё равно был уверен, что Ньюкомб продался Капоне.
Аля временно оставили в покое. Однако 23 мая городской совет Майами принял новый закон о бродяжничестве, откровенно направленный против чикагского гостя: «Лица, имеющие явные средства к существованию, приобретённые неправомерным или незаконным путём; лица, представляющие собой опасность для общественной безопасности и порядка, а также лица, известные как мошенники, гангстеры или угонщики, считаются бродягами». Гиблин и лидеры профсоюзов безуспешно пытались предотвратить принятие этого закона — 30 дней спустя он вступил в силу.
Пока в Майами Капоне арестовывали ни за что, в Чикаго возобновилась война гангстеров. 16 апреля на Тейлор-стрит выстрелами из автомата уложили Джозефа Кэмерона из банды Драггана—Лейка — это Джим Дженна, недавно вернувшийся из Италии, с согласия Джо Айелло и Джорджа Морана пытался вновь воцариться в своих прежних владениях. 20 апреля трое из ребят Капоне погибли во время «пасхальной резни». 25 мая боец Айелло Джек Коста застрелил на Гранд-авеню Питера Плешиа, человека Капоне; спустя пять дней за него отомстили, ранив одного из людей Айелло, а на следующий день Джек Макгёрн и Томас Сомнерио расстреляли машину, в которой находился Джим Дженна с четырьмя соотечественниками; только он и не пострадал. 1 июня восемь «нордсайдеров» устроили «резню в Фокс-Лейке», открыв огонь по бутлегерам, веселившимся с девочками в отеле «Мэннинг»; погибли Сэм Пеллар (бывший телохранитель Вейсса, переметнувшийся к Капоне), Джо Бертше из банды Вэлли и Майкл Квёрк из «вестсайдеров»; Джордж Драгган и его подружка были ранены. За «резню в День святого Валентина» отомстили с лихвой.
И вы всё ещё будете утверждать, что это Капоне — исчадие ада? Он милый и добрый. Один из учителей Сонни сообщил Алю, что одноклассники его сына мечтают поплавать в его бассейне. Нет вопросов, пусть приходят, но только с письменными разрешениями от родителей. В назначенный день на Палм-Айленд явились ни много ни мало 75 детей; пока они резвились в воде, слуги подготовили угощение: жареная курица, кока-кола, газировка. Прощаясь с гостями, Сонни подарил каждому по коробке конфет. Несколько дней спустя в поместье Капоне явилось с полсотни взрослых — на званый ужин и «концерт». При входе каждого просили предъявить приглашение, напечатанное типографским способом, и выдавали взамен значок с американским флагом. По меньшей мере 32 приглашённых были известными в Майами людьми. Как писала «Майами дейли ньюс», один из них приветствовал прибытие во Флориду «нового бизнесмена» и подарил ему перьевую авторучку.
Оппозиция решила, что всё это делается, чтобы добропорядочные граждане прониклись симпатией к Капоне. Во всяком случае, обе вечеринки пришлись очень кстати: 10 июня судья Барнс возобновил слушания по делу о нарушении общественного порядка; прокурор Хоторн требовал опечатать дом на Палм-Айленде и не пускать туда Капоне. В первый же день судебного процесса он вызвал 13 свидетелей, которые подтвердили, что дома у Капоне им предлагали спиртное. Свидетель Томас Панкоуст показал, что дом Капоне был местом для сборищ опасных и подозрительных личностей, но во время перекрёстного допроса сознался, что в подвале его собственного отеля «Панкоуст» в Майами-Бич стоят игровые автоматы. На следующий день в качестве свидетеля вызвали Карла Фишера, одного из отцов-основателей Майами-Бич, который весьма резко высказался о Капоне, представляющем, по его мнению, угрозу для местного общества. Сменивший его Родди Бёрдайн выражался дипломатичнее, но был вынужден признать, что в доме у Капоне подавали шампанское. Гиблин и его коллега Гордон задавали свидетелям вопросы, из ответов на которые становилось ясно, что никаких доказательств незаконной деятельности те привести не могут, просто им ненавистен Капоне. Защита свидетелей не вызывала, а просто потребовала закрыть дело, что и было сделано 14 июня.
Как только судья Барнс вынес это решение, главный адвокат округа Дейд Джордж Маккаскилл выдвинул против Капоне четыре обвинения в лжесвидетельстве — по поводу заявлений, сделанных им под присягой в мае этого года. Если бы Капоне признали виновным, ему грозило бы до восьмидесяти лет тюрьмы. Но Маккаскилл слишком спешил — ему нужно было набрать политические очки в связи с грядущим переизбранием на должность, и он не принял во внимание, что дело о неправомерном лишении свободы, материалы которого послужили основанием для его обвинений, ещё не завершено. По совету адвокатов Капоне немедленно отрёкся от своих показаний, и все обвинения пришлось снять.
На всякий случай Капоне подготовил себе «запасной аэродром»: в последнюю неделю июня Винсент Гиблин купил большой участок пустующей земли в Дирфилде, округ Броуард — чуть больше 20 гектаров, зажатых между двумя каналами, в двух милях от ближайшей дороги; позже его назовут «островом Капоне»[47]. Аль собирался построить там усадьбу с плавательным бассейном, полем для гольфа и теннисным кортом; архитектурная фирма из Нью-Йорка даже подготовила чертежи. Адвокат также подыскивал землю в Национальном парке Эверглейдс на южной оконечности Флориды, чтобы Капоне поставил там охотничий домик. Но в конечном счёте оба проекта застопорились.
Тем временем другой юрист Капоне, Эдди О’Хара, справлял новоселье: в 1930 году он вместе с гражданской женой перебрался в новый дом с бассейном и катком в Холли-Хиллс — пригороде Сент-Луиса, штат Миссури. Ловкач Эдди, всегда державший нос по ветру, наверное, почуял, что его направление меняется, и попросил репортёра местной газеты «Сент-Луис пост-диспетч» устроить ему встречу с агентом налоговой службы; тот свёл его с 42-летним Фрэнком Дж. Уилсоном, которого Элмер Айри откомандировал в Чикаго.
