Советник приблизился к постаменту на котором лежали атрибуты власти. Жезл был длиной в три локтя и заканчивался навершием, в виде четырёх лепестков, напоминающих лапу птицы, с закрепленной в её основании драгоценным камнем. Шар же представлял собой довольно тяжелый предмет, с фигуркой на вершине, в виде птицы с расправленными крыльями. Скорее всего их не взяли либо потому, что они слишком громоздки и тяжелы, либо не представляли особой ценности для них.

В любом случае оставалось слишком много загадок, ведь о находящихся здесь сокровищах Адил узнал лишь из воспоминаний Солтана. Надо узнать больше о прошлом всей этой истории божественных артефактов. И наверняка какие-либо сведения сохранились в исторических архивах дворца. С этими мыслями он вышел из склепа и провернув ключ, точно так же как в воспоминаниях владыки, привёл механизмы в движение, закрывшие за ним вход в усыпальницу.

Вернувшись тем же путём и поднявшись по лестнице, Адил знаком велел телохранителю следовать за ним. Выставлять охрану у входа больше не имеет смысла, такие двери не открыть без ключа, всё равно теперь он принадлежит Адилу.

Шаги гулко отзывались эхом от гранитного пола и отражались в высоких сводах дворца. Ари’c следовал за своим хозяином, неся под мышкой шапку Ю-маха, как к ним вышел навстречу секретарь.

— Доброго здравия о великий визирь, да будут дни ваши долгими, — сказал он, и покосившись на шапку в руках Ари’cа добавил. — Или мне следует величать вас по иному. — секретарь согнулся в низком поклоне.

— И вам того же уважаемый, — улыбнулся визирь, — вы как нельзя кстати попались мне на пути. — Адил хлопнул секретаря по плечу. — А теперь выпрямитесь, я не хочу что бы вы впредь делали так. И другим передайте этот указ, времена старого Солтана прошли.

— Чем могу вам служить о повелитель? — секретарь встал в полный рост.

— Передайте всем, что старый правитель скончался от смертельной болезни, а так как у него не было наследников, то править буду я. Отмените последние указы старого владыки, касающиеся новых поборов с населения, — визирь почесал бороду в раздумьях. — Также пошлите гонцов к войскам осаждающих Ай-Индару, пусть прекращают осаду и возвращаются сюда. Скоро я напишу письмо для обороняющихся, кажется прошлого главу города убило камнем из требушета. Теперь там остался один из известных командиров гарнизона, он должен быть сговорчивее, передадите ему письмо через парламентёра.

— Слушаюсь, о повелитель. Будет исполнено, — секретарь было дёрнулся отвесить поклон по привычке, но вовремя вспомнил просьбу нового правителя.

Улуун, Азар и проводник Нхунг сидели на краю уступа свесив ноги. Наступил полдень и солнце перешло в зенит, озарив долину внизу ослепительным светом, придавая пейзажу необыкновенную яркость и насыщенность цветов. Всего лишь несколько минут назад, сидя на одном из склонов горы Нгранек-Баа и любуясь видом на раскинувшийся внизу город, Улуун думал о богах. Сейчас он вспоминал об их сути — их алчности и властолюбии. Они были падшими созданиями, но самыми гордыми из них. Ни в чем не знавшие отказа, они хвастливо говорили о своем могуществе, и люди в своих песнях восхваляли их величие. Неудивительно, что в их честь воздвигались величественные статуи, красивые усыпальницы, рощи и парки.

— А вон там слева от мельницы среди сосен, — Нхунг болтал ногами, указывая рукой на противоположный склон ущелья. — Это пещера, когда мой дядя был маленьким, там жил пещерный медведь-людоед.

Кажется мальчик уже успокоился и снова пришел в бодрое расположение духа. К нему опять вернулось чувство юмора и в голосе звучало нескрываемое удовольствие от жизни.

— Ваша собака похожа на медведя, — он с восхищением смотрел на Азара. — Вы могли видеть шкуру того медведя, она висит в таверне моего дяди. Как он говорил, тогда вся деревня вышла на охоту. И его дедушка добыл себе шкуру, как трофей.

Улуун призадумался, так как помимо головы козла, на кустах рядом с кругом камней, он обнаружил тёмно-рыжие клочки шерсти. Словно кто-то тёрся об них и судя по тому, на какой высоте он её нашёл, медведь или подобное ему животное, обладало весьма внушительными габаритами. Значит помимо размеров он также должен обладать соответствующим весом. Учитывая, как он сам с трудом сюда поднялся, то либо существо легкое как мальчик-проводник. Или оно появилось в первый раз здесь, а потом спустившись отсюда, уже больше не поднималось никогда.

«Странное животное», решил Улуун. Но нельзя же бегать по лесу и заглядывать под каждый куст. Было бы хорошо, если бы кто-нибудь из местных узнал о таком необычном звере и дал бы о нём более подробную информацию. Мало ли что. Если животное достаточно редкое, то охотники могут случайно его найти. А вдруг оно связано с тем самым кровавым приношением в жертву на алтаре.

И весьма вероятно обоих случаях не обошлось без применения магии. Вполне возможно, некромант-самоучка сумел возродить и призвать дух убитого медведя-людоеда. И теперь с его помощью терроризировал городскую гильдию купцов, неизвестно чем насоливших ему в прошлом. Вот почему стражники не заметил его, ибо дух бесплотен и существует только в моменты призыва с той стороны Лимба. Как бы то ни было, основным подозреваемым оставался всё тот же юноша, дикий маг не пожелавший предстать перед советом трибунала, явившись с чистосердечным признанием о проявлении своего дара.

Согласно выкладкам судьи Лобьяда и гильдейских старост, на празднике лунного цикла юноше удалось вызвать духа какого-то демона и после этого он исчез. С тех пор никто из видевших его людей не видел этого юношу, и даже не помнит, как он выглядел. Возможно, эти сведения являются ложными. Могло случиться и так, что юноша на самом деле умер в тот же день, причём без видимых причин. Такие случаи нередки и спонтанную инициацию силой не каждый способен пережить. Но если всё таки он выжил, и если это правда, тогда представляется возможным, что юное дарование сумело воспользоваться своим новообретённым могуществом для того, чтобы жестоко убить многоуважаемого Маркаса Кворана — одного из самых первых жертв нашего таинственного мстителя.

Следующий же покойный граф Рибальд, четвёртый по счёту из убитых таким образом — был найден задушенным на балконе на одной из башенок своего фамильного замка. Возможно, юноша обладал какой-то разновидностью искусства психического уничтожения, недоступной обычным живым людям. Эти возможности используют такие демонические культы, как Чёрная Ка, и есть основания предполагать, что наш убийца был знаком с техникой жертвоприношения — или, возможно, к этому его подтолкнули сами боги, научив внезапному выбору жертвы из многих сотен людей.

Если бы Улууна не забрали с пяти лет в школу, то он точно так же пополнил бы ряды диких магов. Таким сильным и могущественным, что провидцы Ордена Равновесия заранее озаботились о выявлении детей с таким даром. Но в последние времена их способности провидения ухудшились и находить таких уникальных детей становилось всё труднее. Всё что он знал от послушников из факультета Провидцев, они связывали ухудшение своих способностей — потерей контакта с огромным чёрным Кристаллом, спрятанного внутри горы-пирамиды. Срок его существования сокрыт занавесом времени ещё до создания Орден Хранителей на первом созыве Капитула после Мирового Потопа. От них собственно и пошли все остальные ответвления множества других Орденов.

Впрочем, он знал и ещё одну вещь. Как и все некроманты, которые к настоящему времени существуют, они умеют контролировать мысли других существ. Именно поэтому тёмные маги могут незаметно управлять людьми во сне, когда они не способны сопротивляться их воле. Также они могут подслушивать разговоры непосвящённых. Они могут заставить передать в своём сознании в пространство человека любую мысль, независимо от того, откуда она пришла к нему — сам вспомнил или будто бы случайно наткнулся на неё во время обычного разговора. Как известно, маг-ренегат, на котором от природы лежит печать Хаоса, способен не только управлять мыслями других, но и даже может усилием воли сообщать им кое-какие идеи и управлять их физическими действиями. Но всё равно их сила остаётся неполной и, чтобы управлять другим человеком, нужно обладать чудовищным уровнем энергии, для того чтобы быть способным загипнотизировать живое существо и полностью подчинить его действия.