— Я вижу у вас какие-то разногласия господа, — блондин подошёл поближе, — Но смею вас уверить случилась какая-то ошибка.

Двое стражников посмотрели на него с некоторым удивлением. К иностранцам они относились с осторожностью и особо не трогали их. А то что подошедший чужеземец, сомневаться не приходилось, часто ли здесь появляются голубоглазые блондины, пусть и загоревшие до красноты.

— Позвольте представиться, — дружелюбно продолжил белокурый мужчина, — Моё имя Остарих фон Малер, я ученый и художник его величества короля Баббсбурга. — с этими словами он достал аккуратно сложенную бумажку с подписями печатями и отдал одному из стражников.

Тот молча взял её и принялся читать, напрягая последние извилины или по крайне мере усердно делал вид, не желая показаться тупым и неграмотным. Выражение лица его выражало крайнюю степень сосредоточенности, и Остарих дал стражнику еще несколько секунд для того, чтобы осилить текст, после чего вновь обратился к ним:

— Как вы можете прочитать из мой доверительной грамоты, подписанной самим Солтаном, — блондин указал на подпись и печать в документе. — Всем подданным Солтана указывается содействовать и помогать мне во всём, в противном случае это может привести к международному скандалу. — учёный поправил сползшие на нос круглые очки, — Я думаю вы понимаете, чем такое грозит лично вам?

— Ну а что вы от нас хотите? — подавленно буркнул гвардеец закончив читать.

— Видите ли уважаемые господа, — учёный положил руку на моё напряженное плечо, — юноша, которого вы остановили, находиться под моей протекцией, он мой личный телохранитель из племени Пустынников. И наличие его оружия, гарант моей безопасности. Вы ведь не хотите, чтобы со мной что-то случилось и разразилась война по вашей вине? — Он выждал драматическую пазу и увидев мучительную реакцию на их лицах заявил. — Требую вас отпустить моего телохранителя и гарантирую, что я ничего не напишу в письме вашему владыке.

— А что такой чужеземец делал у Солтана? — спросил вдруг наиболее сообразительный из гвардейцев.

— Как что?! — громко возмутился Остарих фон Малер, вдруг напугавший нас своим резким тоном. — Я художник и я рисовал с натуры не только самого Солтана, но и весь его гарем, — он тут же вытащил и раскрыл свою книгу перед нами.

В отличие от букв, картинки оказались для стражи более понятливыми аргументами. Они уставились на них с неподдельным интересом и чуть не роняли слюну. Красочные рисунки множества девиц и женщин, как одетых так и полуголых, в окружении евнухов и придворных служанок. Я смог прочитать одну из надписей внизу: «Фаворитки из гарема Солтана, пожелавшего запечатлеть их образы на веки.» Должен признаться, у него прослеживался отменный вкус к женской красоте.

— Вот видите, я имел доступ в святая святых вашего повелителя. Как вы думаете? — продолжил психологическое наступление художник, — Что он сделает с наглецами, посмевших задержать человека, которому он доверил созерцать свои самые дорогие сокровища, а?

Весь былой задор и веселье исчезло с лиц стражников, они отдали учёному его доверительную грамоту и несколько потоптавшись решили отступить.

— Виноваты, ваша честь, простите нас. Больше мы смеем задерживать вас и вашего телохранителя. — Они выглядели жалкими, словно побитые псы. — Не держите на нас зла, мы просто не знали. Разрешите откланяться.

Склонив головы и не поворачиваясь к нам спинами, они отошли на некоторое расстояние, а затем поспешно удалились в закоулки. Работорговец на пирсе смотрел разинув рот, он явно ожидал другого развития событий — его торжествующая улыбка сползла с лица, а на скулах и в уголках рта у него заиграли желваки. И было с чего, вероятно он уже догадался, о том, что я знаю о его гнусной проделке и теперь стоял в напряжённом выжидании, прикидывая, что я могу с ним сделать. Я окинул его долгим взглядом и, не проронил ни слова, пока блондин не привлёк моё внимание к себе:

— Ещё раз позвольте представиться, — блондин протянул мне руку, — Остарих фон Малер, учёный, художник, путешественник и просто авантюрист.

Я удивленный тем, как он ловко согнал спесь с псов Солтана, пожал протянутую мне руку. Его рукопожатие было крепким и уверенным, намекая на его открытый и добродушный характер.

— Асиф, просто Асиф, из пустынных племен, — представился я, — впрочем вы это и сами знаете.

— Да, конечно, там в караване мы не имели возможности познакомиться поближе, но я вас запомнил, — улыбнулся Остарих, в уголках его глазах сверкали огоньки искренности. — Вы тот юноша, которого мы нашли без чувств неподалеку от тропы. Только наши пути разошлись ещё в пустыне. Вы пошли по короткому пути, а мы по длинному и как видите, мы лишь недавно прибыли в город, — он стряхнул пыль со своей одежды. — И теперь я ищу корабль, хочу наконец вернуться к себе домой.

— Вообще-то я здесь с такой же целью, — признался я, обрадованный тем, что у меня наконец-то появился кто-то из прежних знакомых. И к тому же наши цели частично совпадали.

— Да? Вот и чудесно. Так вы нашли корабль? Если нет, то мы можем поискать его вместе.

— По правде говоря ещё нет, мне попался только мерзкий работорговец, — процедил я сквозь зубы в направлении пирса.

— Да, неприятные люди, — нахмурился Остарих, — ведь они так скоро и до моих земель доберутся. Ну так если у нас общая цель, перебраться по ту сторону моря. То предлагаю отметить, у меня после пустыни ужасно пересохло в глотке.

— Ну что же я не против, если вы угощаете, — согласился я, — у меня к сожалению нет денег.

Честно сказать, от недавних событий, у меня тоже язык к нёбу присох и чашка зелёного чая будет весьма кстати.

— Конечно, ведь вы теперь мой телохранитель, — блондин усмехнулся, — Пойдёмте, я знаю здесь одно прекрасное место.

Он поправил свою книгу и зашагал в сторону от пирса внутрь города. Я пошёл рядом, в конце концов с ним ко мне больше не пристанет городская стража, о чем они все конечно уже были осведомлены.

Пройдя вдоль ряда домов, мы остановились перед зашарпанной дверью под выцветшей вывеской. Чайхана куда привёл меня Остарих, располагалась в тихой и неприметной улочке. Человек незнакомый с городом, вряд ли смог бы найти данное место вот так сразу.

Внутри чайханы царил полумрак и прохлада, как раз то, что нужно людям уставшим от жары и большого количества солнца. В высоких конусообразных потолках зияло множество вентиляционных отверстий и горячий воздух постоянно поднимался наверх. Увлекаемый потоками ветра, проходящего через них и создавая принудительную циркуляцию, за счёт чего здесь всегда ощущался приток свежего воздуха.

Казалось бы такое неприметное здание снаружи, однако оно пользовалось популярностью у местных жителей и путешественников. Практически все места в кабинках, отделенных между собой глиняными стенками, были заняты посетителями. За низкими столиками, откинувшись на кучи подушек, сидели или полулежали люди. Мужчины-официанты в красных колпаках разносили подносы с чайниками и чашками, а также всевозможными сладостями и фруктами. Никто не шумел, посетители тихонько попивали чай, покуривая кальян и вели негромкие разговоры на повседневные темы. В общем неторопливая и размеренная жизнь свободных граждан, чья жизнь не состояла в бесконечной работе и потаканиям воли хозяина.

У входа нас встретил радушный работник заведения и провел в одну из кабинок со столиком. Освещаемую слабым светом лампы, накрытой ажурно вырезанным колпаком из жести и висящей прямо над столиком. Отбрасывая причудливые узоры теней на глиняные стенки, привнося с собой неповторимую атмосферу таинственности и загадочности. Мы устроились на подушках и сделав заказ у официанта, стали с нетерпением ждать.

— Так чем же вы занимаетесь? — спросил я у Остраиха, пытаясь заполнить время в ожидании заказа.

— Я учёный исследователь, путешественник и просто любитель приключений, — тихо засмеялся блондин, — Новые земли, новые народы, истории и легенды мира, вот мои интересы. Вот ты знаешь, как звучит слово «Дом» на языке тех, кто в древности построил этот город?