Что-то совсем непонятное разуму начинало проскальзывать во всём этом цирке, напоминая затянувшуюся шутку с целью отвлечения внимания. Ну либо жирный хряк умеет говорить и он действительно главарь всех городских воров и бандитов. Я насторожился ожидая подвоха и прильнул к одной из щелей в стене, опасаясь как бы они не вызвали подкрепления, пока я тут прохлаждаюсь в сарае, как в западне.

Ведь выбраться отсюда быстро не удастся, и тогда меня точно подстрелят на пути через топкую жижу. Но нет, снаружи кроме тех троих никого больше нет и это меня радовало. Они помогали своему раненому товарищу, чьи подколенные сухожилия оказались так ловко перерезаны острым лезвием клинка.

Воришка же подошёл к хряку и недолго церемонясь отвесил смачного пинка своему «главарю». По крайне мере я так думал до поры до времени, пока не убедился в обратном. Когда он начал методично пинать нерасторопного свина — никак не желавшего реагировать на сыплющиеся на него удары. Тот лишь недовольно похрюкивал и наконец осознав, что от него не отстанут, вдруг резво вскочил с неожиданной для него прытью. И впечатал бы подростка в стенку хлипкого сарая, если бы он вовремя не подпрыгнул и не вцепился в выступающие балки крыши. Животное, потеряв цель, тут же успокоилось и снова улеглось, но уже в другом месте.

Парнишка слез с потолочной балки и посмотрел на меня с гордостью за свою ловкость, мол, смотри как с ним надо. А затем принялся рыться и копошиться в куче соломы, прежде служившей постелью для кабана. Ну что же, спрятать деньги под тушей такого неподъемного и к тому же свирепого животного умно — в смекалке босоногим оборванцам явно не откажешь.

Нужно будет пересчитать монеты, едва я получу их обратно, а затем отдать кузнецу. Но воришка как-то уж очень долго ковырялся разгребая солому, вот только не надо говорить, что деньги потерялись. Или кошель съел жирный свин, позарившись на вкус кожи, из которой он был выделан. Я вовсе не горю желанием вспарывать ему брюхо и копошиться в его теплых внутренностях.

Я уже терял терпение, когда пацан тщетно пытавшийся что-то там отыскать, дал мне знак рукой подойти к нему. Подойдя поближе я увидел — под воришкой находиться люк, спрятанный под слоями соломы. И открыть его ему одному не представляется возможным и он просит помочь ему. События принимали всё более интересный оборот, стало быть здесь находиться потайной лаз, видимо действительно ведущий к их главарю. Ха-ха, как я мог подумать, будто свинья и есть их главный.

Теперь мы уже вдвоём ухватились за круглую металлическую скобу, выполнявшую роль складной ручки люка и изо всех сил потянули его вверх. Люк оказался очень тяжелым, но постепенно со скрипом, под наши совместные пыхтения, он начал поддаваться по чуть-чуть открываясь. Жаркий и удушливо-вонючий воздух из сарая начало с силой засасывать внутрь открывшегося прохода.

Отсюда виднелось начало вертикальной лестницы, уходящей вниз в пространство полное сырости и темноты. Мальчишка кивнул мне, намекая, что бы я первым туда спустился. Ха, нашёл дурака, я спущусь, а он тут же захлопнет крышку, так что не выберешься оттуда потом. Может быть они не одного простака сгноили уже в такой тюрьме, но они явно не на того напали. Вроде, как я не создаю впечатления какого-то простофили, что бы верить всем на слово.

Увидев, что я не хочу лезть туда первым, шкет закатил глаза в немой пантомиме и полез туда сам. Я подождал некоторое время, пока он исчезнет в темноте и проверив шамшир в ножнах, стал спускаться по лестнице вниз. Тёплый воздух засасываемый сверху — уносился куда-то внутрь и сменился заметной прохладой. От неожиданной перемены температур у меня даже выступили мурашки по спине. Если есть сквозняк, значит здесь так же должен иметься другой выход. Мальчишка ожидал меня тут и надеюсь, что только он один, а не толпа голодранцев поджидающих в засаде. Не успел я опомниться ступив на пол, как он тут же полез обратно наверх по лестнице.

— Стой, ты куда? — прошипел я в темноте, схватив его за рваную штанину.

— Закрыть люк, что бы не нашли тайный ход, — кажется он снова обрёл дар речи.

Слабым светом наверху зияло круглое отверстие входа. И жирный страж тайного входа, весом в сотни килограмм, ещё не улёгся на охраняемое им место.

— А как же мы выберемся отсюда, если он уляжется на люк? — я умел не просто думать, но и думать наперёд.

— Не волнуйся, тут не один вход и выход, — успокоил меня босоногий, поднимаясь по лестнице.

Наконец добравшись до верха и уцепившись за веревку, свисающую с внутренней стороны люка, он потянул и повис на ней всем своим весом. Люк нехотя и медленно поддался, а затем всё с нарастающей скоростью, стремительно и оглушительно захлопнулся. Погрузив всё в непроглядный мрак, пока я в тусклом свете пытался натянуть свою обувь на ноги. Парнишка кажется, чуть было не навернулся с лестницы, при закрытии люка. И судя по звукам и матерщине, он едва успел ухватиться за поперечную перекладину.

Ну по крайне мере у него не было намерения оставить меня здесь, я подождал пока он спуститься. И я всё ещё не мог привыкнуть к кромешной тьме, после дневного света. Мальчонка долго издавал рядом какие-то шуршащие звуки — как оказалось он искал спрятанный факел, когда тьма озарилась искрами, высекаемых огнивом об трут.

Наконец огонь занялся и он поднес пламя к факелу — ткань сразу же вспыхнула и озарила темноту светом. Теперь стало виднее уже больше, что за место в котором мы оказались. Вперёд уходил длинный низкий туннель из красного кирпича со сводчатым потолком.

«Асифу(моей второй личности) никогда прежде не доводилось бывать под землей, если не считать природных пещер. Мне же это больше напоминало мини-метро или древние канализационные стоки. Над нами находился город и эти стены судя по всему в прошлом были построены людьми.»

Пламя огня порывами сквозняка захватывало в глубину туннеля — отчетливое движение воздуха, намекало на продуманную систему вентиляции. Мальчишка пригнувшись и вытянув руку с факелом перед собой, устремился в зияющую черноту туннеля. Мне не оставалось ничего другого как последовать за ним. Невзирая на то, что будучи привычным к просторам бескрайних пустынь, моё альтер-эго несколько беспокоила эта ограниченность пространства и отсутствие неба над головой. Приходилось лишь не отставать от паренька идущего впереди, когда он то и дело, куда-то сворачивал в бесчисленных поворотах новых туннелей.

Только сейчас до меня дошло, что случись потерять его из виду, то заблудиться мне в подземелье, будет также просто, как отобрать конфету у жеребёнка. И в этой тьме я буду бродить бесконечно, плутая по лабиринту коридоров так и не сумев найти выхода. Так что я лишь прибавлял шагу, стараясь не отстать. Хотя от непривычки идти в полусогнутом положении, уже начала побаливать спина, требуя вернуть ей прежнюю прямую форму. Мальчишка же не выказывал каких-либо признаков усталости, быстро шлёпая босыми ногами по каменному желобу под нами, ведя только ему одному известными путями.

Когда мышцы спины перестали выдерживать, неестественного для них напряжения и я уже был готов проклясть всю эту затею с возвратом денег, парнишка шедший передо мной, внезапно исчез. Не то что бы он потерялся или сбежал, как сначала я подумал, просто он наконец-то вышел из тоннеля и спрыгнул вниз. Я выглянул за края выхода и увидел перед собой высокое и объемное помещение, выложенное крупными ровными глыбами камня.

На самом верху на потолке зияло отверстие, закрытое решеткой и оттуда проникал яркий солнечный свет, позволявший оглядеться вокруг. Спуститься или подняться к отверстию, очевидно возможно лишь с помощью веревки. Если только кто-то смог бы миновать большой резервуар с водой, непосредственно находящийся прямо под ним. По звукам доносившимся сверху и теням людей мельтешащих над отверстием в потолке, я понял, над нами находилась рыночная площадь в самый разгар торговли. Телеги с грохотом проезжали по мостовой и стук копыт отзывался гулким эхом под сводами потолка.