— Нам твои деньги пришлись весьма кстати, — ухмыльнулся самый рослый из них, его лицо изъеденное оспой напоминало пчелиные соты, — Поэтому мы благодарны тебе, — он театрально отвесил поклон и все они засмеялись.

— Вы не понимаете, это не мои деньги, я не могу их потерять, — я не намеревался отступать, но пока пытался вразумить их словами.

— Да нет, это ты не понимаешь, — в руках бандита появилась увесистая дубина. Его прихвостни загыкали и вытащили ржавые ножи, безусловно видавшие свои лучшие времена.

«Я конечно же готовился к тому, что дело примет такой оборот, но один против четверых я никогда не дрался и немного отступил назад. Честно сказать, я никогда не дрался в школе, а вот у моей второй личности, имелся большой опыт в подобного рода делах. В кланах Пустынников, обучение боевому ремеслу является столь же необходимым навыком, как и верховая езда тренируемая с детства.»

— Видишь какие толстые свиньи? — бандит указал дубиной на хрюкающих и копошащихся в жиже животных, — Обычно они едят более толстых, чем ты, но они так долго голодали, что сожрут тебя вместе с костями и не подаваться. И никто тебя не найдёт.

— Мы ещё посмотрим кто к ним на обед попадёт, — я вытащил свой шамшир из свёртка, попутно отступая к проходу, не давая им возможности обойти сзади.

Улочка ведущая в двор слишком узкая и им придется нападать по одному, иначе они просто будут мешать друг другу. К тому же оружие у них так себе, если только не брать в расчёт дубину этого придурка с оспой. Нужно всего лишь не попадаться под её удар, блокировать её бессмысленно, она пробьёт любую защиту.

Дерзкая тройка никак не ожидала, что им дадут отпор, да ещё с таким клинком, слепящим глаза своим холодным блеском, даже под слабыми лучами солнца. Смелости у них поубавилось, но видимо главарь не хотел терять авторитет среди своих подельников.

— Думаешь тебе поможет твоя сабля? — спросил он уже не так уверенно и пытаясь придать своему голосу язвительные нотки.

— А ты проверь, — холодно ответил я, приготовившись отражать нападение.

Бандит зарычал и кинулся на меня, занеся над собой дубину и с намерением обрушить её на голову своему противнику. Двое других стояли на месте и молча смотрели на происходящее сжимая в руках свои бесполезные ножи. Я стоял в ожидании и в тот самый момент, когда атака была неизбежна, резко нырнул в сторону и чудовищный удар, с треском врезался в землю, поднимая пыль и увлекая за собой по инерции бандита.

Он наверняка уже думал, будто сокрушил череп своего врага, когда в непонимании вновь попытался встать и повторить свою атаку. Но я не дал ему второго шанса, зайдя за его спину и длинным проходом прорезав подколенные сухожилия, от чего он уже не смог встать и лишь выл от боли и беспомощности.

Восторг ликования, на мгновение озаривший лица остальных, сменил безотчётный ужас и страх. Им еще не приходилось сталкиваться с таким умелым противником.

— Ну что, кто ещё хочет проверить остроту моего клинка? — я был вне себя от ярости, пелена застилала мне глаза и я не видел, но скорее ощущал их присутствие рядом, как расплывчатые силуэты вокруг.

И мне стоило больших трудов, не покрошить бандита на куски в порыве ярости, но мне необходимо узнать куда они дели мои деньги. Двое других видя как пал их главарь, побросали ножи и молча стояли ожидая дальнейших событий. Я сразу заметил, они не бойцы и не профессиональные убийцы. Просто сброд, при возможности, нападающий на более слабых.

Я подошел к бандиту, упавшему на колени и державшегося за кровоточащую рану на ноге.

— Ну так ты будешь говорить, где мои деньги? — я прислонил лезвие к его шее.

Добрым словом можно добиться многого, но добрым словом и холодным клинком можно добиться гораздо большего, как любил говаривать мой покойный дедушка.

— Да, да, я скажу, только не убивай, — взмолился главарь, растеряв всю свою молодецкую удаль, — Я всё скажу, только деньги не у меня. Вот он проведёт тебя к нашему главному, — он указал глазами на босоногого воришку с грязными ногами.

— Ну смотри, если попытаешься меня обмануть, я вернусь и отсеку твою никчемную голову, — мне вовсе не нравилось, что нужно опять куда-то идти, но всё же рыкнул в сторону воришки, — Что встал, веди меня к своему главному и не вздумай сбежать.

Карманнику не оставалось ничего другого, как подчиниться и он недолго думая перелез через ограждения загона, по колени забравшись в зловонную жижу.

Я с недоверием посмотрел на юнца, залезшего в загон свинарника и стоящего почти до колен в жидкой грязи, а затем перевёл взгляд на бандита и его сообщников.

— Это что шутка такая? — я лишь посильнее вдавил лезвие клинка в шею бедолаге, — В свинарнике? Какой там может быть главный?

— Я тебя прошу, просто иди за ним, — лицо бандита, изъеденное оспенными язвами, морщилось от боли, — Просто иди за ним и увидишь.

Вытерев кровь с клинка об его одежду я вложил шамшир в ножны. Придётся снять свои подаренные другом башмаки, а то негоже будет замарать и испортить их в нечистотах. Быстро разувшись я прикрепил их к ремню своей сабли за спиной, проходящей по диагонали вдоль груди.

Закатав штанины брюк, перелез через ограду и некоторое время сидел на ней, не решаясь спрыгнуть в зловонную жижу. Мальчишка-карманник по-прежнему стоял на своем месте утопая в навозе и ждал меня. Свиньи вокруг не проявляли особого беспокойства, наверно они осмеливались есть только тех, кто неподвижен и не оказывает сопротивления.

Наконец я спрыгнул легким движением и тут же ощутил, как липкая грязь с чавканьем плотно засосала ступни, обступив их черной жижей вокруг. Передвигаться удавалось с трудом, и если бы те двое с ножами, до этого стоявшие в бездействии, решили бы напасть на меня, то я не смог бы отбиться от них при всем желании.

Поэтому я поспешил уравнять шансы и подальше отойти от ограды, так если бы они всё-таки надумали, то им тоже предстояло залезть сюда. Но судя по всему им хватило зрелища победы над их главарём, эпично обломавшегося проиграв драку пятнадцатилетнему мальчишке. К тому же дубина не лучшее оружие против шамшира в руках ловкого и вёрткого подростка.

Как же Асиф был благодарен своему деду, не жалевшего времени и сил, обучая его тому минимуму навыков, необходимых в бою для любого жителя пустынь. Ведь их жизни часто сопряжены с риском, к тому же они лишь в недавнем прошлом, имели своим ремеслом благородный разбой и грабёж.

Поочередно отрывая одну ногу за другой и балансируя телом, я со скоростью улитки шёл за воришкой. Один или два раза, чуть было не потеряв равновесие и чудом не плюхнувшись лицом вперёд в зловонную жижу. А во второй раз едва не сел на задницу, вытаскивая одну из ног, никак не хотевшей вылезать из особо топкого места.

Да уж, лучшего места для остужения пыла нападающих не сыскать, можно всех перестрелять, как в тире на ярмарке и никто никуда не убежит. Так стоп, а если на то и расчёт и сейчас кто-то высунется из хлева и подло подстрелит меня. Я всмотрелся в щели покосившегося сарая, хлипко стоящего у городской стены. Но не обнаружил каких-либо подозрительных действий внутри, кроме входящих и выходящих оттуда свиней.

Наконец юнец добрался до входа в свинарник и старательно очищал стопы соломой. Мне хотелось скорее выбраться и я дошёл до него быстрее, чем он успел закончить свои гигиенические процедуры. Зайдя внутрь я также обтёр свои изрядно замаранные ноги и огляделся.

Под низкими потолками покосившегося здания не было никого, кроме меня самого, мальчишки-карманника и здоровенного хряка, лежащего в дальнем углу. Он обвёл нас обоих тупым взглядом, как бы оценивая степень нашей опасности для его тушки, отвернулся и продолжил лежать с безразличным видом. Мой поводырь явно не принадлежал к разговорчивым типам людей. Ни слова ни говоря и не пытаясь объяснить своих действий, он молча направился к хряку.