— Молодец, тебе удалось сохранить невидимую форму, одной, да ещё так долго.

― Угу, ― кивнула она, наблюдая за Рантом и Виоль.

А вот Фортуне было уже неинтересно. Справятся как-нибудь сами. Главное, чтобы вальфиров не стало слишком много, иначе у неё могут быть проблемы. Впрочем, здесь они были другими, да и Рант с Виоль не такие сильные, как Белоснежка, и не такие радикальные. По идее всё должно быть хорошо.

― Что ж, здесь я всё закончила. Давай навестим ещё одно место.

Фортуна взяла ученицу за руку и переместилась на кладбище под Норгом. Две каменные плиты были новыми, на одной было написано: «Чародей Морвиль Аверс, король Иссорга», а на второй «Стеллесса из рода Айвер, Белая Королева». Они достойно их похоронили и даже подписали, более того, оставили их титулы. Два великих некроманта. А где-то тут когда-то был похоронен и третий. Увы, Фортуна не знала где. Да и не осталось больше плиты Рилисаль, Белоснежка не была столь милосердна.

— Знаешь, иногда я думаю, что в этом судьба каждого некроманта.

— Быть мёртвым? — сострила ученица.

Фортуна приподняла бровь. Иногда её ученица была очень даже забавной. И всё же богиня сделала строгий вид, словно учительница.

— В чём? — послушно спросила Морриган.

— В том, чтобы влиять на судьбы других. Каждый в той или иной мере влияет на судьбы других, это словно камешек бросить в озеро. Но некроманты постоянно наводят шорох, потому что это как в то же озеро уронить кусок скалы. Знаешь, почему так?

Морриган задумалась.

— Потому что изначально некроманты попали сюда из другого мира.

Фортуна улыбнулась. Её ученица прекрасно слушала.

— Ты совершенно права. Ладно, прошайте, Морвиль, Стеллесса. ― Фортуна отвернулась от каменных плит. ― Идём дальше.

А что тут ещё смотреть? Фортуна, конечно, привязалась ко всем участникам этого конфликта, но пора двигаться дальше, искать новые интересные истории, заботиться о вернувшейся богине.

Хельга назвала дочь в честь матери — Аннаж. Она не запрещала ей видеться с отцом, но сама держала с Фриаром дистанцию, отчего и дочь большую часть времени проводила с матерью. Иногда Хельга брала её с собой на работу, учила, чтобы та сидела тихо и не отвлекала, но, если чародейка была свободна ― играла с Аннаж. Прежде Хельга никогда бы и не подумала, что большую часть жизни она будет посвящать своему единственному ребёнку.

Когда Аннаж исполнилось десять, она взяла дочку с собой в путешествие. Вначале они отправились в Акир, затем в Аданак, после по плану был Иссорг и обратно в Нирф. Именно такой путь когда-то прошёл Ваэм, долгие-долгие годы назад. От дочери она не скрывала Ваэма, называла дорогим человеком из прошлого.

Аннаж росла внешне копией Фриара, такие же фиалковые глаза и светлые волосы. Хельга знала, что в их семье рыжий цвет передавался из поколения в поколение, а потому до сих пор удивлялась, как же её дочь оказалась блондинкой.

Карета подпрыгнула на очередной кочке, и девочка жалобно пискнула. Они действительно долго были в пути, Хельга и сама устала.

— Совсем скоро мы будем в столице, потерпи ещё немного, — попросила её Хельга.

Девочка кивнула.

«И всё же почему ты передумала? Почему поехала именно в Дамор?» — спросил Алок.

Чародейка изначально хотела ехать по следам Ваэма, а значит, ей нужно было возле Ерома свернуть в сторону Равина, но она передумала. Она объясняла это тем, что по тракту ехать куда проще, особенно для её дочери, а затем вспомнила про Терновую Башню. Это местная достопримечательность Аданака. Древний сад и башню уже долгие годы окружал магический барьер, и Хельга вспомнила, что может пройти через любой барьер с помощью Алока. Тогда она сообщила, что направляется туда в исследовательских целях.

«Ты же знаешь», — ответила Хельга, не совсем понимая, к чему клонит Алок.

«А ты, кажется, не знаешь».

Хельга нахмурилась и поймала заинтересованный взгляд дочери. Аннаж всегда была очень внимательной, отлично понимала, когда её мать мысленно общалась с Алоком, вот и сейчас тоже догадалась.

Чародейка приоткрыла шторку и выглянула в окно. Мимо проносились поля, засеянные пшеницей, иногда деревенские дома.

«Алок, не умничай, — пригрозила Хельга. — Мы оба знаем, что ты тот ещё разгильдяй, и всякие пафосные умозаключения не для тебя».

На самом деле обычно Хельга была с ним мягче, да и дочка его любила. Просто сейчас устала и слова могли прозвучать резче, что она имела в виду.

«Эй, я сейчас обижусь!» — в голосе Алока действительно послышалась наигранная обида.

«Ладно, извини. Просто Ваэм — это сложно...»

Да, даже спустя столько лет эта тема оставалась для неё болезненной.

«И всё же ты его отпускаешь. Вот почему ты не поехала в Равин».

***

Терновая Башня находилась на некотором расстоянии от столицы, чуть севернее и выше по реке. Хельга обнаружила её посреди древнего елового леса. Башню окружал кованый железный забор, едва видный из-за плотных яблоневых веток. Впереди едва виднелось высокое здание, архитектурой напоминающее Город Кристаллов.

— Тебе не страшно? — спросила Хельга, беря Аннаж за руку.

Та большими глазам рассматривала Терновую Башню, затем посмотрела на мать и помотала головой. Да, её дочка росла бесстрашной и любознательной.

«Алок, давай».

— Сетипутссар! — скомандовала Хельга, и ветви растений начали расходиться в стороны, открывая дорожку из камня. Одно из растений зацепилось веткой за дверь и открыло скрипучие ржавые ворота. Чародейка шагнула за пределы барьера.

Придерживая дочку за руку, она медленно продвигалась вперёд. Всюду виделся мох, разводы на камне и даже местами каменная крошка, но всё же Башня сохранилась хорошо. Хельга была уверена, что ничего не рухнет, иначе бы не пошла сюда, тем более с Аннаж.

Дверь оказалась не запрета, впрочем, ничего удивительного, здесь же был барьер, настолько мощный, что держался не одну сотню лет. Какой же великий маг смог установить такой барьер? Обычно барьеры ломались либо со смертью мага, их установившего, либо спустя несколько лет после.

Сразу же перед ними предстал огромный зал с колоннами и широкой лестницей вверх.

— Мама, а это что?

Хельга опустила взгляд на пол, где среди листьев и грязи явственно выделялся предмет. Чародейка наклонилась, смутно узнавая очертания. В голове всплыла жёлтая страница с рисунком короны и подписью «Корона Рилисаль». А затем она вспомнила рассказы Виоль о неком ключе, который состоит из двух корон. Рант и Виоль до сих пор периодически советовались с магами, что и как им сделать, чтобы освободить Кая из заточения, особенно после того, как бывшая фея потеряла способность видеть прошлое. Вот только и Совет Магов никак не мог помочь, их архивы не были столь полными, захватывали лишь лет триста, как раз с основания Города Кристаллов, и то первое столетие имело весьма много белых пятен. И уж точно там не было информации, каким заклинанием можно отыскать артефакты такого уровня, если это вообще возможно.

«Если подумать, это даже логично. Если это дворец Стеллессы, было совершенно очевидно, что она могла спрятать ключ именно здесь. И почему мы об этом не догадались раньше?» — мысленно сокрушалась Хельга. Нет, они словно бы забыли про Кая. Наверняка, он так и решил.

«Откуда нам было знать, что Терновая Башня связана со Стеллессой? — заметил Алок. — Я вот не знал. Но в Аданаке столько необычных мест, взять хоть Блуждающий Остров под Еромом или Живую Гору на границе с Северными Землями. Откуда же мы могли догадаться, что именно Терновая Башня связана со Стеллессой? Тем более, она бы могла бросить этот артефакт куда угодно, хоть где-то в горах».

И всё же кое-что Алок умел отлично, а именно, утешать. Да, он прав. Всё становится очевидно, когда знаешь разгадку, из-за чего создаётся ложное ощущение, что и раньше можно было легко и просто догадаться.