Хельга бросила на стол бумаги и упала на кровать. Как же она устала. Ещё пол часа она так и лежала, прикрыла глаза и собираясь с силами, а затем в дверь постучали. С большой неохотой Хельга открыла. То был Фриар. Впрочем, кто же ещё?

— Как новости? — спросила она и села на кровать.

Фриар занял место напротив за столом.

— Зэл Олс нас поддержит. Остальное за тобой.

— Слушай, я не уверена, что это правильно...

― Хельга, как думаешь, что будет, если мы этого не сделаем?

Ничего, проигрыш. Тил уйдёт, а они так и останутся на долгие годы в этом положении. Но принести в жертву ни в чём невинных людей ― это неправильно. Они ведь совсем не способны постоять за себя, их должны защищать маги.

— Да, понимаю. И всё же жертвы…

Фриар вновь сочувственно кивнул.

― Жертвы или бездействие… У нас только два выбора, можешь считать меня жестоким, но я выберу первый путь. Как думаешь, что лучше, пожертвовать одним и спасти многих или дальше делать то, что мы делали и играть по их правилам?

Как же не хотелось быть причиной смерти обычных людей, но бездействие всегда куда хуже. Ведь играть по правилам Совета равносильно бездействию. Вот только Хельга не привыкла сидеть сложа руки, не привыкла смиряться со своим положением. Когда чародейка не получила огненную магию, как у матери, а какой-то дар растений, который всегда в их роду считался слабым, она увидела потенциал этой силы. Растения способны разрушать камни, растения могут быть ядовитыми и прекрасными, и Хельга начала над этим работать. В итоге она закончила поток одной из лучших. Более того, она знала, что это не предел, ей есть куда стремиться и развиваться, и это касалось не только магии, но и мира магов.

Конечно, Хельга не хотела сидеть сложа руки, она хотела в Совет, делать мир справедливее и лучше. Например, исправить отношение к ведьмам, заняться проблемой детей-сирот магов, и прочее, и прочее.

― Если без этого никак, то я попробую…

— Спасибо, ― выдохнул Фриар, его интонация показывала, что и для волшебника выбрать вариант с жертвами вовсе не простое решение.

Несколько долгих секунд он смотрел ей в глаза, а затем продолжил:

― И… Хельга, слушай, я давно хотел кое-что сказать... Может быть, сейчас не лучшее время, но, понимаешь, лучшее время никогда не настаёт.

Фриар, что всегда выражался спокойно и складно, вдруг начал говорить рублено и неуверенно. Даже в разговоре о жертвах он так не волновался.

— Что случилось? ― взволнованно спросила чародейка.

— Ничего. Точнее случилось, но давно...

Фриар тяжело вздохнул и заслонил ладонью лицо. Хельга начала беспокоиться сильнее.

— Фриар, ты меня пугаешь.

Она чуть улыбнулась, но на самом деле было не до смеха.

— Это сложнее, чем мне казалось.

— Да что такое?

Фриар поднял взгляд, всем своим видом выражая растерянность.

— Прости, но теперь я вовсе не смогу это сказать.

— Да ты издеваешься что ли?

Хельга начинала злиться. Она совсем не понимала, что нашло на её серьёзного друга.

— Хельга. Я всегда тобой восхищался, твоим трудолюбием и целеустремлённостью. Поэтому я не сразу понял, но осознал примерно тогда, когда вы с Ваэмом расстались. Я понял, что ты мне нравишься, и гораздо больше, чем просто друг, — Фриар отвёл взгляд. — Но я видел, что тебе было больно. И мне не хотелось сделать всё сложнее, поэтому я молчал. Понимаю, сейчас тоже неудобное время, но, как знать, что дальше произойдёт. И поэтому я... Я решил, что ты должна знать.

Фриар вновь посмотрел на неё этими фиалковыми глазами. Хельга замешкалась. Когда-то давно она подозревала нечто подобное, но потом решила, что ей показалось. А теперь чародейка даже не знала, как реагировать. С другой стороны, может быть, это именно то, что ей было нужно? Может быть, благодаря ему Хельга сможет забыть Ваэма? Да и чародейке ведь нравились его глаза. Такие чудесные, словно весенние цветы.

— Не вовремя я признался, да? — спросил Фриар после долгого молчания.

— Поцелуй меня, — сказала Хельга.

— Что?

— Ты слышал.

Фриар несколько раз моргнул, потом нерешительно поднялся, замер. Было так странно видеть его таким растерянным. Пожалуй, Хельге это нравилось. Чародейка поднялась с кровати, в несколько шагов преодолела разделявшее их расстояние, схватила за рубашку и приподнявшись на носочках впилась в его губы. Фриар вначале ответил не смело, словно чего-то боялся, но затем его действия стали решительными и настойчивыми. Только сейчас Хельга поняла, как долго он этого желал, а она не замечала.

Медленно, не разрывая поцелуя она начала расстёгивать его рубашку.

— Ты... Ты уверена? — задыхаясь прошептал Фриар. Но его взгляд говорил, что маг жаждал большего.

— Да, — выдохнула чародейка.

— Им сейчас тяжело, ― ответила Виоль. ― Но они планируют расшевелить Академию и Город Кристаллов. Призвать магов объединиться и дать отпор чёрным псам. А ещё они хотят в Совет. Знаешь, я думаю, это лучшее решение. Их место в Академии, и на мир за её пределами им лучше повлиять именно так, чем вновь ввязаться в битву и потерять ещё кого-то…

Кай пожал плечами, но он был рад, что происшествие не сломило магов.

— Спасибо, что поделилась.

Волшебник прекрасно понимал, что Виоль имела право ничего не рассказывать, почитав предателем или недостойным доверия из-за близости к Морвилю.

Они вышли во двор. Рант стоял в позе, словно собирался куда-то идти, но лёд плотно охватил всё его тело, исключая часть шеи и голову. Кай тут же вспомнил Авира и отвёл глаза. Он не знал, как подобрать слова и рассказать об этом Ранту.

— Ты всё ещё ощущаешь приказ? — спросила Виоль, подходя.

— Не знаю... Да. Скорее всего да.

— Скоро не будешь, — уверенно ответила Виоль.

Рант перевёл взгляд на Кая, в его выражении читался вопрос.

— А он?

— Надеюсь, он станет нашим союзником, — ответила Виоль и Кай встретил взгляд её голубых глаз, прочитав в них уверенность и веру в свои слова.

— Конечно, — ответил Кай с готовностью.

— И ты ему веришь? — спросил Рант.

— Да, и его помощь нам необходима, — ответила Виоль. — Чем больше будет наша группа, тем серьёзнее нас будет воспринимать Морвиль.

В этом Виоль была права. Во время их разговора, Кай замечал за отцом некое пренебрежение, может, он больше не воспринимал Виоль своим солдатом, но не видел в ней равного союзника.

— Я не поддерживаю то, что он с вами сделал, — сказал Кай. — Проводить эксперименты на людях бесчеловечно. Заставлять своих врагов после смерти выполнять собственные поручения тоже.

Хотя последнее было не столь уж и жуткое, особенно если правильно это использовать. Например, если заставить преступника исправлять причинённый им вред. Кай тут же оборвал себя на мысли. Разве Морвиль не говорил нечто похожее? Нет, это всё равное другое.

— Хорошо, союз. Я бы предложил пожать руки, но что-то тело затекло, — Рант усмехнулся.

Кай слабо улыбнулся в ответ. Виоль сохранила такое же непроницаемое выражение.

А затем из замка выбежала кошка, от её шкуры в разные стороны отлетали всполохи огня.

— Привет! ― огенная кошка подбежала ближе и несколько секунд рассматривала огненными тёмными глазками Виоль и Ранта, а затем продолжила. ― Вы друзья Кая? Друзья Кая — мои друзья!

— А... Это...

И он вновь вспомнил про Авира. Сглотнул. Волшебник не на шутку боялся, что признайся он и этому новому союзу конец. Он останется вновь один в пустом замке, опять будет общаться только с безумным отцом и не менее безумным элементалем. И всё же он должен. Иначе это вскроется потом и будет ещё хуже.

— Она мой элементаль, это случайно получилось. И, Рант, прости, твой брат... — Кай нервно провёл рукой по лбу и волосам. — Было нападение псов, и он был в гуще… И огонь...

Кай запнулся.

— Я сожгла его, — воспользовавшись паузой сказала Аста.