Но вот от его дальнейших действий Виктория в восторг не пришла. У нее было такое чувство, будто ее предали, обманули самым бессовестным образом. Вместо райского блаженства Адам причинил ей боль, и это напугало ее. Она попыталась воспротивиться, оттолкнуть его; но он не уступал, шептал что-то успокаивающее и стал двигаться внутри нее. Он был напряженным и сосредоточенным. Постепенно боль отступила, и Виктория даже почувствовала приятные ощущения, которые все больше и больше охватывали ее.

Видя, что она не противится и немного расслабилась, Адам стал двигаться увереннее, сильнее, глубже проникая в нее. И в какой-то момент понял, что она отвечает ему, пытается выгнуться так, чтобы вобрать в себя больше.

Оба тяжело дышали; затем стоны стали срываться с ее губ, и она откинула голову назад. Будто плотный сладкий туман окутал их; возбуждение нарастало, становилось нестерпимым, и Адам почувствовал, что не может сдерживать себя. Толчок, еще, — и вот он выгнулся и со стоном излился в ее лоно, чувствуя, как силы покидают его. Единственное, на что его хватило, — это скатиться с нее и лечь рядом.

Виктории потребовалось время, чтобы привести дыхание, да и мысли в порядок. Она не знала, как долго они лежали в молчании. Адам не шевелился. И, когда она решилась, наконец, заговорить с ним и повернула к нему лицо, он спал. Это немного удивило девушку, но ей ничего не оставалось, как закрыть глаза.

Разве можно так просто уснуть после того, что произошло? — было ее последней мыслью перед тем, как провалиться в крепкий сон.

Викторию разбудила Бетти, которая легко справлялась сразу с двумя хозяйками. Горничная раздвинула тяжелые портьеры, и солнечный свет наполнил спальню, заставив девушку сонно моргать и щуриться.

— День уже на дворе, завтрак давно миновал, а вы все спите, — с укором сказала Бетти.

Виктория села на постели, пытаясь отойти ото сна. Что-то важное произошло ночью, а она пока не понимала, что. Одеяло сползло с нее до пояса, и она увидела, что на ней нет ночной рубашки.

— Ой, а чего это вы голая? — удивленно ахнула служанка. — И сорочка на полу валяется, — сказала она, подбирая то, что недавно было ночной рубашкой.

Воспоминания нахлынули на Викторию. Она не сразу смогла поверить в то, что случившееся ночью ей не приснилось. Неужели Адам действительно приходил?!

А Бетти расправила ткань и увидела, что рубашка разорвана. Глаза у служанки стали круглыми от удивления. Виктория стремительно соскочила с кровати, попутно прикрываясь одеялом, и вырвала испорченную вещь из рук горничной.

— Уходи, я без тебя справлюсь, — приказала она.

Но горничная не послушалась, она ошарашено смотрела на постель. Виктория обернулась и увидела пятно крови на простыне.

— Ох, да что ж это делается? — запричитала вдруг Бетти. — Говорила я вам, не стоит то платье надевать!

От стыда Виктория готова была умереть на месте. Как же она ненавидела Фокса в эту минуту! Ведь это он во всем виноват!

— Замолчи, дура! — зашипела она. — Ничего не было! И не смей болтать!

Бетти обиженно засопела и буркнула:

— А мне что? Дело ваше. — И уже другим, деловым тоном спросила: — Какое платье изволите надеть сегодня?

Виктория ответила, что ей все равно, и в гнетущем молчании служанка помогла ей одеться и уложить волосы. После чего Виктория заспешила прочь из комнаты, в которой осталась Бетти, меняющая постельное белье. Но на пороге девушка в нерешительности остановилась, — она страшилась встречи с Адамом и была совершенно к ней не готова.

— Бетти, а где мистер Фокс? — спросила она.

— Когда я шла вас будить, встретила его на главной лестнице. Он собирался уезжать по делам.

Виктория с облегчением вздохнула и вышла из комнаты.

***

Стараясь не попадаться никому на глаза, Виктория быстро шла по коридору. Если Фокс уехал, то кабинет его свободен, а там ее искать никто не будет. А ей необходимо побыть одной и все обдумать.

Хотя что тут думать? Адам ведь обещал жениться на ней, и она сама совсем не против. Она будет с ним приветлива и ласкова. Решив так, Виктория немного успокоилась после разговора с глупой Бетти.

Что служанка понимает? Ведь у них с Адамом все идет к свадьбе!

Виктория только взялась за ручку двери, ведущей в кабинет, как услышала за дверью голос Фокса. Оказывается, она все-таки не готова к встрече с ним, потому как сердце ее испуганно екнуло, и девушка отпрянула от двери.

— Нет здесь этих документов! — раздался ворчливый голос Морриса из кабинета.

— Ищи, мне нужно. На нескольких листах список товаров. — Она не ошиблась — это действительно говорил Адам.

— Не понимаю я тебя, чего ты медлишь? Ты можешь жениться на ней прямо сейчас. Я специально ходил к Флитскому мосту[1], узнавал, — вас обвенчают в любом доме бракосочетания, и никакого согласия родственников не нужно, — видимо, продолжая ранее начатый разговор, сказал Моррис. Поняв, что речь о ней, Виктория вся обратилась в слух.

— Ты ничего не понимаешь. Если я женюсь на Виктории до того, как ей исполнится двадцать один год, то у Ридли появится возможность отсудить у нас наследство, ссылаясь как раз на то, что она не испросила разрешения на брак у своего опекуна. А, как только она станет совершеннолетней, она сама сможет выбирать себе мужа, и ей не нужно будет благословение родственников. Мне нужен безупречный брак в церкви, чтобы не к чему было придраться.

— А если она заартачится перед церковью?

— Поэтому мне нужно, чтобы Виктория меня любила, — в голосе Адама Виктория различила раздражение.

— Любила! — хмыкнул Моррис. — Что это за любовь такая? Хорошо, что меня сия участь миновала. Всякое бывало, женщинами увлекался, но чтобы так, как ты, голову терять! Нет уж, увольте!

Услышав слова Джона, Виктория почувствовала себя счастливейшей женщиной во всем Лондоне. Адам Фокс любит ее! Но последующие слова Адама значительно охладили ее пыл.

— Я не терял голову, — довольно сухо сказал он.

— Зачем тогда ты отдал ей завещание? Злючка твоя из тебя веревки вьет, добилась своего!

— Чего она добилась? Только того, что завещание теперь хранится не в моем кабинете, а в ее комнате. Все равно оно в моем доме, а Виктория без моего ведома порог не переступит. Ищи документы, Моррис. — По раздраженному тону Фокса становилось ясно, что разговор сильно разозлил его, но Викторию он разозлил в сотню раз сильнее.

***

Виктория не стала врываться в кабинет и устраивать скандал. Она вообще видеть Фокса после услышанного не хотела.

Она направилась в гардеробную. Ей нужен был плащ. Потом она отправится в свою комнату, заберет завещание и кошель, — и еще посмотрим, сумеет ли она переступить порог дома этого ублюдка!

Фокс все предусмотрел, думала Виктория, стремительно шагая по запутанным коридорам. Он пытается загнать ее в угол. Расчетливый подонок, охотник за чужими деньгами. Он и в постель ее вчера лег, чтобы у нее не осталось выбора, — кому нужен порченый товар?

Наверное, она совершеннейшая дура, раз поверила, что мистер Фокс мог полюбить ее. А он всего лишь пыль в глаза ей пускал, чтобы она не разглядела очевидного. Как же больно понимать, что он играл ее чувствами. Он ей так нравился… и столь сильное разочарование…

Виктория схватила первый попавшейся на глаза плащ, — он принадлежал Джулиане, — и вышла из гардеробной. И увидела в коридоре Фокса.

Он шагнул навстречу, но тут заметил плащ в ее руках и нахмурился. Виктория же не нашла ничего лучше, как скрыться от него в гардеробной. Слабая надежда, что Фокс уберется прочь, быстро рассеялась, — он вошел, даже не постучавшись.

На лице его читалось беспокойство. Виктория поморщилась и отвернулась, не желая видеть лицемерия, и небрежно бросила плащ на оттоманку.

— Вы куда-то собираетесь? — осторожно спросил Фокс.

— Я не останусь в доме, где со мной обращаются столь низко! — холодно отрезала она.